Это была мировая новость того же уровня, что и первый полет человека в космос. Кристиану Барнарду (Christiaan Barnard), кардиохирургу из Южной Африки, удалось невозможное. Он только что провел первую в мире трансплантацию сердца.
За одну ночь кардиохирург возвысился почти до божества.
То, что Кристиан Барнард и его команда совершили в клинике «Гроот-Шур», было настоящим чудом.
Но в те времена чудеса случались постоянно. Полеты в космос стали обыденностью, телевидение передавало прямые эфиры со всех концов земли, люди внезапно получили возможность путешествовать, как никогда раньше, все графики ползли вверх, и человек был на полпути к Луне.
Но все равно. Заменить сердце. Сейчас это почти рутинная операция. Тогда — чудо.
Но все, конечно, было и глубоко трагично.
Еврейская семья Луиса Вашкански (Louis Washkansky) оставила Литву и переехала в ЮАР в 1922 году, когда Луису было девять. Он был солдатом во Вторую мировую войну и много занимался спортом: футболом, плаванием, тяжелой атлетикой.
Он работал в торговле в ЮАР и внешне, несмотря на диабет, был сильным мужчиной. До тех пор, пока сердце не отказалось работать.
«Еще один сердечный приступ станет смертельным»
У него случился сердечный приступ, потом еще один, а после третьего шансов у него оставалось немного. Еще один, и все будет кончено. Это знал и он сам, и его врач.
Его обследовал доктор Барнард. Лишь треть сердца еще как-то функционировала.
Почки почти отказали, печень не работала. Он впадал в диабетическую кому. Был весь отекший и страдал от болей.
«Мое самочувствие — лучше некуда», — мрачно шутил он со свой женой.
Кардиохирурги по всему миру, в первую очередь в США, уже начали говорить о трансплантациях сердца. На самом деле, в США уже была проведена одна такая операция. Пациент получил сердце шимпанзе и умер через пару часов.
Барнард и Вашкански обсудили возможности и сошлись на том, что это последний отчаянный вариант.
Но жена Вашкански Анна была обеспокоена.
«А что если мой муж воспримет часть личности донора через сердце?»
Ведь никто не знал, что может произойти.
Барнард был настроен оптимистично и сказал, что шанс того, что трансплантация пройдет успешно, равен 80%. Если же не делать ничего, то Вашканский умрет — и это 100%.
Отец решился за четыре минуты
В субботу 2 декабря 1967 года 25-летнюю Дениз Дарваль (Denise Darvall) и ее мать в Кейптауне сбил пьяный водитель. Мать умерла на месте, а тяжелораненую Дениз отвезли в клинику «Гроот-Шур».
Ее мозг перестал работать. Но она была подходящим донором.
Ее отцу потребовалось, несмотря на отчаяние, всего четыре минуты, чтобы дать свое согласие.
«Если вы не можете спасти мою дочь, попробуйте хотя бы спасти того мужчину».
Хирургическая бригада тотчас же принялась за работу.
Кристиану Барнарду помогал его брат Мариус, всего в операции, которая заняла шесть часов, было задействовано 30 человек.
Одновременно одна из почек Дениз Дарвалль была пересажена десятилетнему мальчику Джонатану ван Вайку (Jonathan van Wyk). Но так как мальчик не был белым, эта трансплантация вызвала бурю возмущения в определенных слоях расово сегрегированной ЮАР.
Фотографии, как и всегда в то время, были очень прямолинейными. Похоже, фотограф встал на колени у самой постели больного Вашкански, а персонал поднял полог кислородной палатки.
Быстро появилась информация, что некое американское средство массовой информации предложило полмиллиона долларов за фотографии из операционной.
Один из врачей, который ассистировал Барнарду, сожалел, что никто не фотографировал.
«Деньги были бы очень кстати для исследований».
На вид Вашкански пережил операцию хорошо.
Все выглядело хорошо, но затем начались проблемы…
Уже через пару дней у него взяло интервью южноафриканское радио, и он заверил, что чувствует себя неплохо и пребывает в хорошем настроении. Через чуть более недели после операции начали говорить, что он, вероятно, отправится домой уже на Рождество.
Но затем появилась информация об осложнениях. Мир следил за судьбой Вашкански. Еще до операции его общее состояние было неважным. Иммунитет был ослаблен, и у него началась пневмония. Новая жизнь продлилась 18 дней.
Но новый пациент уже был готов лечь под скальпель Кристиана Барнарда. 58-летний стоматолог Филип Блайберг (Philip Blaiberg) стал знаменит на весь мир еще до того, как обзавелся новым сердцем.
«Я хочу стать следующим, кто получит новое сердце, — сказал он всего через несколько часов после того, как умер Вашкански. — Я так болен, что у меня просто-напросто нет выбора».
Три дня спустя после операции Вашкански произвели неудачную трансплантацию грудному ребенку в США.
Но теперь Барнард и уже известный на весь мир Блайберг готовились к третьей операции такого рода.
Замена сердца возмутила расистов
2 января 1968 года подвернулся случай, которого они ждали.
Днем раньше на пляже Кейптауна рухнул на землю Клайв Хаупт (Clive Haupt). У него диагностировали смерть мозга.
Здоровое сердце Хаупта заменило сердце Блайберга.
Но в ЮАР, разумеется, поднялся страшный шум: дело в том, что Клайв Хаупт не был белым…
У нас в Швеции на страницах газеты Expressen появились лучшие за всю историю прессы заголовки:
«Пусть операция на сердце преподаст ЮАР урок: черное сердце — такое же красное, как белое!»
Блайберг прожил со своим черным сердцем 594 дня.
Барнард ездил по всему миру и общался со знаменитостями. Он встречался с президентами. И с актрисами, такими как Софи Лорен, Элизабет Тейлор, принцессой Грейс и другие. Вскоре послышалась критика: ему, мол, больше нравится общаться со звездами, чем заботиться о своих пациентах.
Между встречами со знаменитостями и операциями на сердце
Он встречался с папой римским, появлялся на обложках журналов и… продолжал оперировать. Техника оттачивалась. Трансплантации сердца производили все чаще. Уже в 1968 году было проведено сто операций. Треть пациентов жили после этого минимум три месяца.
Первый швед, 18-летний Матти, получил новое сердце в Стэнфорде в 1980 году. Однако он умер спустя пять недель.
В Швеции первая трансплантация сердца прошла в 1984 году. Донор был иностранцем. Первая трансплантация со шведским донором осуществилась в 1988 году — тогда же, когда в стране было введено понятие «смерть мозга».
Как долго человек может прожить с новым сердцем, не знает никто. Но Дирк ван Зайл (Dirk van Zyl), который получил новое сердце от хирургической команды Барнарда в 1971 году, жил после этого еще 23 года.
Сам Барнард умер на Кипре в 2001 от астмы. Ему было 78 лет.
Звездный хирург пригласил звездного репортера Aftonbladet на пиво
В 1998 году Кристиан Барнард вновь был в одном из своих многочисленных мировых турне. Он, конечно, с удовольствием согласился попасть на страницы Aftonbladet. Интервью было опубликовано днем позже — в День всех влюбленных (по-шведски этот день дословно называется «День всех сердец» — прим. перев.).
Сам герой трансплантаций, в дни своей славы не менее известный, чем первый человек в космосе Юрий Гагарин и первый человек на Луне Нил Армстронг, однако, считал, что «день всех сердец» — дурацкий праздник.
«Люди придают сердцу такое большое значение. Сердце — это просто насос», — заявил он.
А то, что этот день окружают романтикой, по его мнению, просто глупо:
«Я люблю тебя — от всего моего насоса, как вам такая романтика?»
В чем-то он, бесспорно, прав.
Прошло более 30 лет с момента, когда он провел первую пересадку сердца. За это время операция стала практически рутинной.
Aftonbladet: Вы могли себе это представить 30 лет назад?
Кристиан Барнард: Конечно. Меня удивляет лишь то, что всему миру потребовалось так много времени, чтобы последовать за мной.
Прежде чем провести первую трансплантацию на людях, хирурги пытались пересаживать сердце от животного животному и от животного человеку.
Кристиан Барнард был убежден, что скоро начнут использовать сердца животных для пересадки людям и таким образом увеличат число возможных доноров.
«С помощью генного модифицирования можно будет использовать и сердца, и другие органы разных животных. Уже сейчас, например, используются сердца свиней».
Кристиан Барнард принял участие в 160 операциях по пересадке сердца. «90% пациентов прожили после этого более года».
«Все всегда кончается смертью»
Он рассказал о медицинских успехах: о тех, свидетелем которых был он сам, и тех, что ждали в ближайшем будущем. Он был настроен оптимистично.
«От старости мы никогда не сможем скрыться. И все всегда заканчивается смертью».
Некоторое время мы молчали. Когда, наконец, тишина стала мучительна, он сказал:
«Парни, пойдем в отель, выпьем по бокалу пива? Поговорим о чем-нибудь другом…»
