Призрак вмешательства России в американские президентские выборы — страх, что Кремль, возможно, каким-то образом повлиял на настроения американцев и на их предпочтения на голосовании — вносил смуту в политическую жизнь США на протяжении последних 18 месяцев. Те, кто превыше всего ценят неприкосновенность избирательных процессов, по вполне понятным причинам испытывают сильную тревогу в связи с появлением свидетельств иностранного вмешательства.
Однако уровень тревоги, окружающей вмешательство Кремля, угрожает превысить степень его значимости. Один из забытых эпизодов, произошедших на начальном этапе холодной войны, может пролить свет на сегодняшнюю панику: американцы уже очень давно боятся стать жертвами ментальных манипуляций со стороны иностранных субъектов.
В начале 1950-х годов эти страхи достигли нового пика после захвата около 7 тысяч американских военных в плен во время войны на Корейском полуострове. Когда несколько американских пилотов, чьи самолеты были сбиты, записали заявления от имени Китайской Народной Республики, в которых они сообщили, что принимали участие в боевых действиях с применением бактериологического оружия, многие американцы всерьез встревожились. Американцы — уже наблюдавшие показательные суды в советской Восточной Европе, на которых обвиняемые, такие как венгерский кардинал Йожеф Миндсенти, зачитывали чистосердечные признания в совершении приписанных им выдуманных преступлений, находясь в каком-то непонятном трансе — восприняли заявления этих пленных пилотов как доказательство очередного триумфа коммунизма: ученые за железным занавесом, очевидно, сумели разработать специальные техники, способные полностью стереть сознание человека и перепрограммировать его поведение. Вскоре процессы изменения сознания человека приобрели новое и пугающее название — «промывание мозгов».
Американские комментаторы изо всех сил старались подробно рассказывать, как именно можно промыть мозги и насколько этот процесс обратим. По мнению некоторых, чтобы ввести американских военнопленных в состояние транса, применялись гипноз и психотропные препараты. Другие полагали, что китайские и северокорейские коммунисты, которых консультировали их советские коллеги, применяли методику Павлова для выработки определенных рефлексов у своих пленников, то есть вознаграждали за правильное поведения и наказывали за неправильное. Вопрос о том, были ли американские военнопленные людьми, которые коренным образом изменили свои идеологические предпочтения, или же просто послушными оболочками людей, вынужденными подчиниться в результате физических наказаний, долгое время вызывал множество споров среди наблюдателей тех дней.
Зациклившись на этих «американцах-перебежчиках», американские комментаторы совершенно забыли о том, что огромное число северокорейских и китайских военнопленных тоже отказались вернуться к себе на родину. То, что можно было бы разрекламировать как символическую победу «свободного мира» — 22 тысячи против 21 — попросту потерялось в горячих спорах о том, как американцам могли промыть мозги и почему американцы якобы массово поддались идеологической обработке.
Подавляющее большинство американских военнопленных, переживших тот плен, вернулись домой, как и большинство из тех 20 военнопленных, предположительно подвергшихся промыванию мозгов. Однако многие из них столкнулись с тем, что в них стали подозревать предателей и идеологических термитов, посланных коммунистическими захватчиками для того, что те начали разрушать американское общество изнутри. Подобные сюжеты, которые затем были популяризированы писателями, сначала появлялись на страницах уважаемых и серьезных журналов. К примеру, в Saturday Evening Post адмирал Д.В. Гэллери (D.V. Gallery) рассуждал о том, что коммунисты настолько хорошо овладели искусством промывания мозгов, что им удалось превратить американских военнопленных в «дремлющих диверсантов», ожидающих команды от своих хозяев. По мнению адмирала Гэллери, китайцы посеяли «ментальные семена», которые должны дать корни и прорасти через 10 или даже 20 лет, когда Америку накроет еще одна депрессия. «Это может показаться большим преувеличением тем из нас, кто живет от года к году, — признал он. — Но только не азиатам, для которых век — это то же самое, что для нас месяц».
Почему люди так серьезно относились к «промыванию мозгов», несмотря на все усилия выдающихся социологов, старавшихся развенчать эти мифы, и откровенно расистские стереотипы, часто использовавшиеся для их подкрепления? И почему идея «взлома выборов» несет в себе сходный по силе заряд? Волнения по поводу возможных манипуляций извне, разумеется, невозможно отделить от видимых попыток других держав повлиять на политические решения американцев: кража и публикация электронных писем членов национального комитета Демократической партии были настолько же реальными, как и попытки китайцев переманить на свою сторону американцев, захваченных в плен в Северной Корее. Но «взлом выборов» и «промывание мозгов» объединяет аура некой темной магии, которая затмевает собой конкретные механизмы, влияющие на мысли и действия свободно мыслящих взрослых людей. А эта неясность представляет собой плодородную почву для различных теорий заговора. Когда все является или может оказаться частью «взлома выборов», конкретные техники начинают казаться туманными — как и агенты этого феномена, к которым часто относят российских троллей, ботов в Твиттере, рекламу в Фейсбуке, «полезного идиота» в Белом доме и в целом идиотизм американцев.
Беспокойство, окружающее новые технологии, тоже помогает объяснить, как страх перед ментальным вмешательством внешних сил метастазировал в 1950-х годах и в сегодняшней Америке. Тогда, как и сейчас, американцы беспокоились не только по поводу махинаций Кремля, но и по поводу того, как новый вездесущий носитель информации одновременно сближал людей и превращал их гостиные в изолированные пузыри. В то время как сегодня мы не устаем рассуждать об антисоциальных ловушках социальных сетей, в 1950-е годы эксперты жаловались на разрушительный потенциал телевидения, которое могло наделить властью маньяков-популистов и заставить американцев покупать новые потребительские товары, которые им совершенно не нужны. Сегодня мы рассуждаем о загадочных алгоритмах, которые оказывают влияние на наше поведение в интернете; в 1950-е американцам рассказывали о различных техниках, при помощи которых рекламщики превращали их слабые места в продажи.
Страхи перед манипуляциями извне объясняются глубоко укоренившимся страхом человека за свою личную автономию. Нам так же страшно думать о том, что наше сознание является уязвимым и легко поддающимся влиянию, как и об уязвимости и хрупкости нашего государства. Однако фантазии о вмешательстве извне несут в себе элемент аттракциона ужасов, который угрожает заслонить собой трезвые суждения о том, что именно подтачивает основы нашей демократии и как именно можно это исправить.
Самым удивительным моментом в эпизоде с промыванием мозгов 1950-х годов стало то, насколько быстро американцы утратили интерес к жестокостям в лагерях военнопленных и переключились на самокритику. Все более зажиточное общество внезапно подверглось резкой критике и было названо мягким, ущербным и уязвимым, а американцев окрестили слабохарактерными и наивными дураками. Любопытно, что на пике холодной войны американцы выступали с самой жестокой и язвительной критикой против своих же сограждан. Будет очень печально, если нынешняя волна паники в связи с российским вмешательством обернется еще более язвительной критикой «плачевного состояния» американского общества и не сможет породить более продуктивные идеи того, как можно придать новые силы нашей демократии.
