Заявление «мы озабочены», сделанное в российском министерстве иностранных дел через несколько часов после начала операции «Оливковая ветвь» в Африне, вызвало язвительную улыбку на лицах тех, кто знаком с языком дипломатии.
В переводе на повседневный язык эта чрезвычайно «мягкая» реакция, продемонстрированная в ответ на масштабное военное вмешательство, которое на практике предполагает «войну», означала только «одобрение». Более того, на следующий день министр иностранных дел России Сергей Лавров, усилив степень «одобрения», сказал: «Односторонние действия США в Сирии привели Турцию в бешенство».
Всем прекрасно известно, что такая операция не могла бы быть проведена, если бы Россия, ставшая главным дирижером в Сирии после начала операции в 2015 году, не зажгла «зеленый свет». В то время как непосредственно перед началом операции «Оливковая ветвь» сирийская администрация грозилась сбивать турецкие самолеты, после внушения Москвы она погрузилась в сердитое и вынужденное молчание, и радары зенитных ракетных комплексов С-400, которые поражали бы наши самолеты, были отключены.
Можем ли мы, исходя из всех этих событий, сделать вывод, что Москва поддерживает операцию в Африне? Нет, не можем!
Почему разрешили?
Да, Россия зажгла «зеленый свет» операции Турции, но это совсем не означает, что Москва безоговорочно поддерживает действия Анкары и, более того, довольна тем, что происходит на севере Сирии в последние дни. Напротив, операция «Оливковая ветвь» пришлась на неподходящий момент для русских. Тогда почему было дано «разрешение»? По мере постепенного продвижения к финалу начавшейся в 2011 году гражданской войны в Сирии единственное желание России — чтобы астанинский и сочинский процессы, которыми она руководит, не пострадали, и на пути политического урегулирования проблемы не возникло препятствий.
Москва, построившая в Сирии временный союз с Турцией, как и с Ираном, по крайней мере сейчас, пока не опрокинут стол переговоров и не пересечены установленные ею красные линии, кажется, терпит исходящие от ее союзников требования. На самом деле Россия достигла своих ранее определенных целей и теперь хочет только одного: чтобы сирийский корабль из бушующих вод зашел в тихую гавань.
Есть и выгодные стороны
Тем не менее у операции «Оливковая ветвь» есть и некоторые отвечающие интересам России стороны… Например, Россия хочет, чтобы Партия «Демократический союз» (PYD), которая в последнее время «чересчур» сблизилась с США, ответила за это, и операция Турции способствует этому. Россия, рассчитывая дать курдам определенную роль в формировании будущего Сирии, избегает быть стороной, которая вменяет штраф.
С другой стороны, Россия, несомненно, радуется той вероятности, что операция, фитиль которой зажгло решение США вооружить армию Отрядов народной самообороны (YPG) численностью 30 тысяч человек, может еще более усилить холод в отношениях Анкары и Вашингтона.
Историческая конкуренция
Все это в известной степени показывает, что в последнее время отношения Турции и России, которые на протяжении всей истории конкурировали друг с другом, хотя время от времени сотрудничали, снова напоминают «принудительный брак». Поскольку в Сирии интересы двух стран пересекаются, они, как это внешне выглядит, находятся на одном фронте, особенно после того, как «самолетный кризис» остался позади. Если бы Россия не «закрывала глаза», Турция не смогла бы провести операцию «Щит Евфрата», операцию «Оливковая ветвь» и не оказалась бы на фотографиях в Астане и Сочи. России же без помощи Турции и Ирана было бы непросто претворять в жизнь свой сирийский план, и она не держалась бы перед США так уверенно, как сейчас.
Но чтобы понять, что происходит сегодня, нам нужно снова хорошо проанализировать раскол, произошедший в турецко-российских отношениях 24 ноября 2015 года, и его последствия. Вопреки известной общественности информации Турция не принесла извинений Москве за сбитый российский самолет. Несмотря на то, что извинения за сбитый Су-24 были важнейшим условием президента России Владимира Путина, в письме президента Реджепа Тайипа Эрдогана (и на русском, и на турецком языках) были принесены извинения только за гибель российского пилота в результате крушения самолета. Вопрос о том, были ли извинения, кажется незначительной деталью, но это не так…
Русский прагматизм
Путин, будучи время от времени заложником своих эмоций и далекого от дипломатии прошлого, неожиданно развернулся на 180 градусов и, продемонстрировав прагматизм, согласился помириться с Турцией, несмотря на то, что условие, которое он неоднократно публично объявлял, не было выполнено. Дело в том, что еще до попытки госпереворота 15 июля 2016 года Путин увидел, что отношения между Турцией и Западом становятся все напряженнее, и просчитал, что сможет использовать эту ситуацию в интересах своей страны. Примирение состоялось, но на самом деле теперь отношения двух стран стали формироваться так, что вожжи оказались в руках русских и именно они сейчас определяют рамки сотрудничества. В результате после инцидента, связанного с уничтожением российского самолета, не только нарушился частичный баланс, существовавший в турецко-российских отношениях до 24 ноября 2015 года, но и взаимному доверию, которое достигалось интенсивными усилиями сторон на протяжении 2000-х годов, был нанесен большой урон.
В результате расчеты Путина оправдались, и Турция, которая с начала гражданской войны в Сирии ставила России подножку, изменила свою политику, а за это снова смогла вернуться на поле боя в САР. Привлекая Турцию на свою сторону, Россия, с одной стороны, начинает демонстрировать более сильную позицию перед США, с другой — стремится использовать ее влияние на джихадистские группы. За последнее время Россия действовала прагматично не только в ситуации с самолетным кризисом. Одним из событий, в ходе которых Москва сдерживала свой гнев, было убийство посла России в Анкаре Андрея Карлова. В качестве другого примера можно назвать атаки беспилотников на российскую базу в Сирии в начале января этого года: сначала объявили, что дроны были запущены из района, находящегося под контролем Турции, а впоследствии было сказано, что Анкара тут ни при чем. Россия не хочет, чтобы до завершения мирного процесса в Сирии Турция вернулась к своей прежней позиции и снова ставила подножку.
Вопросы, ответы
Что же касается популярного в последнее время вопроса «неужели Турция меняет альянс»… Пусть это оценивают специалисты по вопросу о том, действительно ли руководство Турции повернулось к России или же оно разыгрывает российский козырь с целью наладить отношения с США. На самом деле на данном этапе нужно поставить следующий вопрос: захочет ли Россия построить такие отношения с Турцией?
Нет, не захочет. Россия хотела бы разлада в отношениях Турции с НАТО, но не выхода Турции из альянса. Хотела бы напряженности в отношениях США и Турции, но не окончательного разрыва между ними. Турцию, которую Россия считает «чужой», «соперником» и с подозрением относится к ее амбициям, она хотела бы держать на коротком поводке, но не открывать двери своего «дома» для нее.
Россия бросает вызов США, но знает, что у нее недостаточно силы для того, чтобы контролировать ситуацию, которая возникнет в случае кардинального изменения международных балансов, управлять этой ситуацией и потому предпочла бы в своем регионе не окончательного прояснения принадлежности к флангам, а потасовку между своими конкурентами.
Основное желание России как боксера с «ядерными кулаками», но «средним весом» — при выходе на ринг с «тяжеловесом» США завоевать уважение трибун и, не придавая значения итогам боя, получить наслаждение от пребывания там.
