На 2017 год пришлось столетие российской революции, первой в истории революции, которая свергла капитализм в перспективе мировой социалистической революции и породила огромные надежды для всех тех в мире, кто были жертвами капиталистической эксплуатации, колониализма и войны. Российская революция оказалась под прицелом сторонников империалистического порядка и после стартовавшей с самого начала фазы деформации и бюрократической деградации была окончательно задушена сталинской диктатурой (1).
При этом ее начало выглядело многообещающим. Утвердившаяся в России в 1917 году революционная власть смогла выполнить часть основных требований народа, которые касались мира, передачи земли крестьянам, национализации банков, отмены задолженности крестьянства перед ними, признания права народов на самоопределение, утверждения прав женщин и введения восьмичасового рабочего дня.
Кроме того, 2018 год знаменует собой столетие нескольких достижений российской революции. К их числу относится выполнение данного российскими революционерами в 1905 году обещания: 3 февраля 1918 года (2) постановлением правительства были отменены все долги свергнутого 11 месяцами ранее царского режима. То же самое касалось и задолженности временных правительств, которые сменяли друг друга в период со смещения царя до октябрьской революции: дело в том, что те по-прежнему направляли государственные финансы на ведение войны, сохраняя тем самым насилие и нищету, хотя народ просил мира.
Отказ от долгов был заявлен еще в 1905 году
В декабре 1905 года Петербургский совет обнародовал призыв под названием «Финансовый манифест», в котором он осудил незаконность царских долгов и заявил, что откажется их признавать после свержения автократии.
В манифесте отмечается тяжелейшее положение населения в связи с экономической политикой царской власти, которое ведет себя в своем государстве, как в «завоеванной стране». Эта политика была направлена не на развитие страны, а на обогащение крошечного привилегированного меньшинства, укрепление власти царя и ведение завоевательных войн (царская Россия тогда проиграла в конфликте с Японией).
В манифесте отмечается следующее: «Правительство на краю банкротства. Оно превратило страну в развалины и усеяло их трупами. Измученные и изголодавшиеся крестьяне не в состоянии платить подати. Правительство открыло кредит помещикам на народные деньги. Теперь ему некуда деваться с заложенными помещичьими усадьбами. Фабрики и заводы стоят без дела. Нет работы. Общий торговый застой».
Революционеры осуждают то, как были использованы займы и государственные средства: «На капитал иностранных займов правительство строило железные дороги, флот, крепости, запасалось оружием. Правительство издавна тратило все доходы государства на армию и флот. Школ нет. Дороги запущены. Несмотря на это, не хватает средств даже на продовольственное содержание солдат. Проиграли войну отчасти потому, что не было достаточных военных запасов. По всей стране происходят восстания обнищавшей и голодной армии. Правительство расхитило содержимое сберегательных касс и передало вклады на поддержку частных банков и промышленных предприятий, нередко фиктивных. Капиталом мелких вкладчиков оно ведет игру на бирже, подвергая его ежедневному риску».
Долг незаконен: займы были получены царской автократией, которая не пользовалась доверием народа и не опиралась на него. Он играл на руку лишь иностранным и российским капиталистам, а также был в ущерб русскому народу и нациям, подчиненным империи.
Он одиозен: выпускавшие российские облигации банкиры (по большей части французские и английские) прекрасно осознавали недемократическую сущность режима и понимали, что займы идут не на благо населению (5). Банки, в том числе «Креди Лионне» (Crédit Lyonnais), играли огромную роль, получали большие комиссионные и способствовали скорейшей репатриации прибылей от европейских капиталистических инвестиций в России. Кроме того, они помогали царю задабривать западных журналистов и политиков для осознанной лжи о ситуации в Российской империи. Это должно было подтолкнуть средний класс в их странах к приобретению российских облигаций (6).
Он неприемлем: описанные выше условия жизни российского населения не могли улучшиться, пока страну душил государственный долг.
С учетом всего этого Петербургский совет призвал к свержению автократии и формированию власти, которая отражала бы устремления народа, провела бы проверку государственных финансов, сформировала бы подробный, четкий и точный бюджет, а также рассмотрела бы государственные доходы и расходы. Наконец, он постановил «не допускать уплаты долгов по всем тем займам, которые царское правительство заключило, когда явно и открыто вело войну со всем народом».
С 1905 по 1917 год ситуация только ухудшилась. В 1914 году немецкий, британский и французский империализм устроили невероятную бойню за передел мира. Переживавшие упадок Австро-Венгрия и Османская империя поддержали Германию. Россия же стала союзницей Франции и Великобритании в надежде получить прямой выход в Средиземное море, заполучив Константинополь, столицу Османской империи (7). Будущие лидеры советской России находились в то время в числе выдворенных из страны социалистов. Они выступали против войны с самого ее начала и призывали все европейские народы к борьбе с их буржуазией.
Война принесла миллионы жертв и массовые разрушения, ускорив подъем революционных настроений в Европе. И обогатив торговцев оружием на пару с банкирами. С 1913 года до октябрьской революции 1917 года госдолг России вырос в 3,6 раза, с 930 миллионов фунтов до 3,385 миллиарда фунтов.
В ноябре 1917 года большевики и левые эсеры сформировали правительство, которое получило поддержку советов (они, по сути, осуществляли народный суверенитет после свержения царя). Новое правительство признало де-факто суверенитет советов. Постановление об отказе от долгов царского режима и временных правительств было принято 3 февраля 1918 года и опубликовано в официальной газете неделю спустя.
Позднее Лев Троцкий писал в своей автобиографии: «Свои обязательства революция признает. Обязательство, которое она взяла на себя 2 декабря 1905 года, она осуществила 10 февраля 1918 г. Кредиторам царизма революция имеет право напомнить: «Господа, вы были своевременно предупреждены!»
Агрессивная реакция кредиторов
Руководство советской России не представляло себе успеха революции без ее расширения за пределы российских границ. Слабая в экономическом плане Россия нуждалась в союзниках. Советское руководство призывало к мировой революции на фоне подъема революционных настроений в европейских странах и все большего недовольства войной среди солдат и мирных жителей. Капиталистические державы рассматривали противостояние советской России как способ помешать вирусу революции распространиться по их территории.
Кроме того, российская революция стала ударом по экономическим интересам иностранных держав. Перед началом Первой мировой войны 80% внешнего долга России принадлежало французским инвесторам, тогда как большая часть российских займов была выпущена на парижской финансовой площадке. Остальным кредиторами России были по большей части британцы, бельгийцы и немцы. Инвестиции в производство осуществлялись преимущественно европейскими капиталистами, а не слабо развитой российской буржуазией. К отказу от долгов добавилась и национализация промышленности.
Европейские капиталистические державы, США, Канада и Япония начали капиталистическую агрессию против советской России. Как заявил британский военный министр Уинстон Черчилль, численность иностранных войск составляла 180 000 солдат. Иностранные интервенты вооружали и поддерживали контрреволюционные движения в России, чтобы свергнуть советский режим и вернуть капитализм в стране. Как легко догадаться, верное интересам своих капиталистов французское правительство активнее всех выступало за военное вмешательство в России.
Как бы то ни было, советская Россия в конечном итоге одержала победу в гражданской войне, и иностранным войскам пришлось уйти в 1920 и 1921 годах (только у Японии оставался контингент до 1922 года). Она признала независимость трех прибалтийских стран и Польши в силу права народов на самоопределение и подтвердила, что они свободны от уплаты долгов царского режима. Это повлекло за собой резкие протесты со стороны держав-союзниц, что в корне противоречило Версальскому договору 1919 года, по которому страны, колонизированные Германией до ее поражения, не должны были платить по долгам колонизаторов.
Конференция в Генуе
Весной в 1922 года в Генуе состоялась международная конференция по инициативе пяти капиталистических держав во главе с Великобританией и Францией (США стали после войны сильнейшей экономикой мира, но не стали участвовать во встрече). Молодая советская Россия получила приглашение, как и большинство независимых наций, и приняла его (ее представители раскритиковали отсутствие колонизированных народов и рабочих ассоциаций). Официальной целью конференции было оговорить восстановление Европы. На самом деле, ослабленная гражданской войной и еще полностью не снятой блокадой Россия не успела оправиться и была готова привлечь иностранные займы и инвестиции для поддержки своей экономики. Осознававшие это положение вещей европейские лидеры намеревались воспользоваться им, чтобы заставить советское правительство признать старые долги и отказаться от призывов к мировой революции. То есть, их целью было добиться с помощью дипломатии и шантажа того, что оказалось бессильно сделать оружию.
Через пять дней после начала конференции был представлен документ с перечнем требований капиталистических правительств к России. В нем советское правительство открыто пытаются заставить признать «финансовые обязательства предшественников, то есть российского имперского правительства и российского временного правительства, по отношению к иностранным державам и их гражданам» (9). В документе также требуется сформировать комиссию по российскому долгу с формированием иностранного финансового контроля над Россией для возмещения долгов, от которых та отказалась.
Как бы то ни было, капиталистических лидеров ждало быстрое разочарование. Российские дипломаты подтвердили, что советское правительство имело полное право отказаться от царского долга (и задолженности временного правительства до октября 1917 года). Они назвали европейские требования о выплате Россией долгов пережитками прошлого и подчеркнули, что революция создала новый юридический порядок, тогда как сформированные по ее итогам правительства и режимы не обязаны выполнять обязательства свергнутой власти.
Советские дипломаты обратились к историческим прецедентам Франции и США: «Национальный конвент, законной наследницей которого считает себя Франция, постановил 22 сентября 1792 года, что «суверенитет народов не связан договорами тиранов». В соответствии с этим заявлением революционная Франция не только разорвала политические соглашения предыдущего режима с заграницей, но и отказалась от государственного долга. Она согласилась выплатить лишь треть, и то по соображениям политической целесообразности. Эта практика была возведена в статус доктрины выдающимися юристами и практически без исключений применялась правительствами, которые формировались по итогам революции или освободительной войны. США отказались от договоров своих предшественников, Англии и Испании».
Британское правительство ответило следующим образом: «В Западной Европе, если человек дает денег соседу по его просьбе с обещанием отдать их, он ждет, что ему их вернут. Если же сосед потом приходит к нему и просит помочь еще, тот задает ему вопрос: «Собираетесь ли вы возвращать деньги? Сначала верните то, что взяли». Если должник отвечает: «Мои принципы не позволяют мне платить», скорее всего, денег этому человеку больше не дадут».
Советские представители, которые к тому моменту уже заявили, что их правительство не станет требовать репараций за ущерб в ходе гражданской войны (хотя могло бы), напомнили капиталистическим державам о лежащей на них ответственности: «Господин премьер-министр Великобритании, говорит, что если сосед дал мне в долг, я должен вернуть ему деньги, и я с этим согласен. Однако добавлю, что если этот сосед ворвался ко мне, убил моих сыновей, сломал мебель и сжег дом, ему стоит начать с восстановления того, что он разрушил».
Стоит отметить, что британское правительство признавало основы доктрины отказа революционного правительства от долгов старого режима, однако не хотело применять их в данном случае под тем предлогом, что это было бы недипломатично: «Когда вы пишете кому-то в надежде получить новые средства, вам будет труднее добиться успеха, если большую часть письма занимает определение доктрины отказа от погашения. Это не поможет вам получить новые кредиты. Возможно это и проверенная, но не слишком дипломатичная доктрина».
Односторонний отказ
Конференция завершилась без подписания каких-либо договоренностей между советской Россией и европейскими кредиторами. Тем не менее была найдена договоренность с Веймарской Республикой, которая пришла на смену Германской империи после ее поражения в войне, (10) о двустороннем отказе от репараций. Кроме того, хотя жесткость советского правительства и провал конференции в Генуе, казалось бы, должны были привести к ужесточению позиций правительств по отношению к Москве, все произошло с точностью до наоборот.
Капиталистические страны пришли по отдельности к выводу о необходимости договоренностей с Россией, так как ее рынок обладал впечатляющим потенциалом, не говоря уже о природных ресурсах страны. В 1923 и 1924 годах советское правительство было признано де-юре Англией, Италией, скандинавскими странами, Францией, Грецией, Китаем и некоторыми другими государствами. В 1925 году к ним присоединилась Япония. В 1926 году СССР получил кредиты от немецких банков. В 1927 году он заключил соглашение с английским банком «Мидлэнд». В 1933 году США признали де-юре СССР, а в 1934 году начали двустороннюю торговлю. Кроме того, в том же году, чтобы не оказаться за бортом советского рынка, Франция сама предложила СССР кредиты на закупку французской продукции.
Соглашение СССР и Великобритании от 15 июля 1986 года повлекло за собой выплату британским владельцам облигаций компенсации в размере 1,6% стоимости ценных бумаг. В 1997 году, через шесть лет после распада СССР, Борис Ельцин подписал с французскими властями договор по окончательному урегулированию споров по поводу российских облигаций. Французские кредиторы получили порядка 1% от затребованной суммы. Это крайне мало и лишь в очередной раз указывает на то, что страна может в одностороннем порядке отказаться от выплаты долга без серьезного ущерба для себя.
Как бы то ни было, перемены в советском режиме (бюрократическая и авторитарная деградация, катастрофическая аграрная и промышленная политика при Сталине, террор 1930-х годов) говорят о недостаточности отказа от долга: тот может принести пользу обществу лишь в том случае, если сопровождается продуманным комплексом политических, экономических, культурных и социальных мер, который должен стать залогом освобождения общества от различных проявлений угнетения и эксплуатации.
Примечания
1) Эрик Туссен (Éric Toussaint), «Ленин и Троцкий против бюрократии: Российская революция и переходное общество».
2) Постановление принято 3 февраля и опубликовано в официальной газете 10 февраля 1918 года. 3 и 10 февраля соответствуют датам используемого нами сейчас григорианского календаря. В тот период в России все еще действовал старый юлианский календарь, по которому речь идет соответственно о 21 и 28 января.
3) Советы впервые появились в период революции 1905 года и получили повсеместное распространение в 1917 году. Они были органами самоуправления революционного движения. Петербургский совет сыграл большую роль в революциях 1905 и 1917 годов.
4) Текст манифеста приводится в книге «Наша первая революция» Льва Троцкого, главы Петербургского совета.
5) По доктрине одиозного долга, долг может быть признан незаконным и недействительным, если был взят вопреки интересам населения, и если кредиторы были в курсе такой ситуации или же могли принять меры, чтобы получить необходимые сведения. Тот факт, что кредиторы знали, что помогают деспотическому режиму, является отягчающим, но не достаточным условием для определения одиозного характера долга.
6) Натан Легран (Nathan Legrand), Эрик Туссен (Éric Toussaint), «Французская пресса на службе царя».
7) Лондон и Париж пообещали царю, что тот получит Константинополь за счет Османской империи. Франция должна была вернуть Эльзас и Лотарингию у Германской империи, а также присвоить часть принадлежавшего османам Ближнего востока (Ливан и Сирия). Великобритания должна была укрепить позиции на Ближнем Востоке (Палестина, Иордания, Ирак, Аравийский полуостров) и в Персии. Наконец, Франция и Великобритания собирались поделить немецкие колонии в Африке: Того и половина Камеруна должны были отойти Парижу, тогда как Лондон получил бы вторую половину Камеруна, Танзанию и Намибию. Уже владевшая Конго Бельгия забрала бы у немцев Руанду и Бурунди. Все это, разумеется, никак не учитывало право народов на самоопределение.
8) Лев Троцкий, «Моя жизнь», глава XIV.
9) Цитаты взяты из сборника «Документы Генуэзской конференции», Libreria di scienze e lettere, Рим, 1922.
10) В Германии, как и в других воевавших странах, неприятие войны нарастало по мере ее продолжения. В январе 1918 года, когда Германская империя пыталась навязать советской России свои условия на мирных переговорах в Бресте, на всеобщей забастовке немецких рабочих было выдвинуто требование мира без аннексий. В конечном итоге это движение подавили. В конце октября того же года немецкие моряки подняли бунт в балтийском городе Киль. По российскому примеру были сформированы советы солдат и рабочих, которые взяли в руки власть в нескольких крупных городах (Киль, Гамбург, Гановер, Франкфурт, Мюнхен и т.д.). 9 ноября в Берлине прошла массовая демонстрация. Император Вильгельм II отрекся от престола, а главой правительства стал социал-демократ Фридрих Эберт. Была сформирована Веймарская Республика на основе парламентской демократии. Как бы то ни было, советы рабочих и солдат оспорили это и потребовали создания республики по советской модели. В январе 1919 года по приказу правительства революция была жестоко подавлена ультраправыми движениями, которые открыли тем самым путь нацизму в Германии. Лидеры компартии Роза Люксембург и Карл Либкнехт были убиты 15 января 1919 года. Впоследствии при власти Эберта Веймарской Республикой руководил альянс социал-демократов, либералов и христианских консерваторов, который еще оставался у руля во время конференции в Генуе.
