Эти поразительные цифры опубликовал в своем ежегодном докладе Стокгольмский институт исследования проблем мира (SIPRI). Военный бюджет России уменьшается впервые с момента финансового кризиса 1998 года, до основания потрясшего российскую экономику. Уменьшение военных расходов означает, что Россию обойдет Саудовская Аравия, и что в списке стран, тратящих большие суммы на вооружения, она займет четвертое место. Больше всего на вооружения тратят США и Китай, на США приходятся 35% всех мировых расходов на боеготовность.
Президент Владимир Путин, на этой неделе в четвертый раз приведенный к присяге в качестве президента страны, также считал приоритетом ставку на вооруженные силы. Вооруженные силы претерпели модернизацию, витриной современного и эффективного российского оружия стала война в Сирии. Но российская действительность такова, что темпы развития экономики снижаются уже четыре года подряд из-за низких цен на нефть и западных санкций, введенных после аннексии Крыма, и из-за роли России в войне на востоке Украины.
То, что российский военный бюджет сокращается, — болезненный компромисс. И в своей речи по случаю инаугурации в понедельник, и в своем обращении к нации 1 марта Путин сделал упор на том, что приоритет будет отдаваться здравоохранению, образованию, транспорту и так называемым «мягким ценностям». То есть после того, как была проведена существенная модернизация российских вооруженных сил, внимание будет обращено на основную массу путинских избирателей. Путин был избран президентом 18 марта, он получил почти 77% голосов. Во многом такая поддержка объясняется тем, что Путину удалось обеспечить стабильность. Имея «стабильность» в качестве своего основного политического капитала, Путин не может допустить, чтобы обычные россияне погрязли в нищете, или чтобы денег у них стало меньше, что многие наблюдают в последние четыре года. Поэтому военный бюджет пришлось сокращать.
Старший научный сотрудник SIPRI Симон Веземан (Siemon Wezeman) комментирует «более стройный» российский военный бюджет следующим образом:
«Для России это означает, что им, возможно, придется проглотить свою гордость».
С тех пор Россия осуществила радикальную модернизацию вооруженных сил, которой Путин, в частности, хвастался в своем обращении к нации 1 марта. В числе новинок Путин презентовал, например, новый тип крылатых ракет, которые могут нести ядерную боеголовку и которые следуют топографии местности. Их, якобы, не может обнаружить ни одна система противоракетной обороны. А еще новое поколение танков, которые были испытаны на востоке Украины и в Сирии.
В 2017 году военные расходы снизились, несмотря на то, что Россия по-прежнему оказывала активную военную поддержку президенту Башару Асаду в Сирии. Но что означает сокращение военных расходов для роли России как игрока на международной арене?
Есть две позиции, которые в первую очередь определяют Россию как сверхдержаву. Это место России — одной из пяти постоянных членов — в Совете Безопасности ООН, дающее ей, в частности, право вето, которым она несколько раз пользовалась в последние годы, чтобы защитить президента Асада в Сирии. Вторая позиция — желание России использовать военную силу там, где это, по ее мнению, крайне целесообразно: в Грузии в 2008 году, на Украине в 2014 году и в Сирии, начиная с 2015 года.
Существует опасение, что Россия вновь может использовать военную силу. На Украине обоснованием аннексии Крыма и поддержки мятежников на востоке Украины стало то, что Россия защищает интересы и права этнических русских и «носителей русской культуры». Помимо Украины, этнические русские и «носители русской культуры» проживают сейчас, в основном, в Казахстане, Эстонии и Латвии, две последние страны являются членами ЕС и НАТО.
На прошлой неделе Эстония начала крупнейшие в своей истории военные учения, это одна из стран, выразивших опасения по поводу российских военных амбиций. Сокращение военного бюджета не предвещает российского нападения на натовскую страну, хотя НАТО занимается наращиванием вооружений, в частности, в прибалтийских странах. Несмотря ни на что, это — хорошая новость. Она говорит о том, что Россия начинает приспосабливаться к экономической реальности.
