Франция и Германия оказываются совершенно не в силах сформулировать четкие и масштабные планы реформы Европы на фоне нынешнего обострения политического кризиса в Италии и Испании. А ведь даже четырех этих стран, на которые приходится три четверти ВВП и населения еврозоны, было бы достаточно, чтобы подготовить базовую договоренность и сдвинуть ситуацию с мертвой точки. С чем же связана такая инертность, и почему все так серьезно?
Во Франции сейчас в моде теория, что во всем виноваты другие. Разве наш молодой и динамичный президент не выдвинул великолепные предложения о реформе еврозоны, ее бюджете и парламенте? Только вот наши соседи оказались не в силах понять их и проявить ту же галльскую отвагу!
Проблема этой ленивой теории в том, что нашумевших французских предложений на самом деле попросту нет. Никто не может сказать ничего вразумительного о том, из каких налогов будет складываться новый бюджет, и как должен формироваться парламент еврозоны, который будет обладать новыми полномочиями в налоговой сфере и так далее. Чтобы убедиться в этом, поговорите с вашим другом — сторонником Макрона. А если у вас его нет (никто не идеален), напишите в любимую газету!
Все выглядит так, как если бы революционеры 1789 года не взялись за формирование Национального собрания, отмену привилегий и создание новой налоговой системы, а довольствовались размышлениями о созыве консультационной комиссии с тем, чтобы в перспективе спасти старый режим. В этом отличие между конкретными действиями и пустыми словами.
Все та же слепота
На самом деле французские предложения настолько туманны, что в них можно запихнуть все, что угодно. В этом-то и заключается суть проблемы: ими вполне могут воспользоваться сторонники националистической и антиевропейской риторики. Сегодня многим свойственно осуждать нерешительность Ангелы Меркель и ее более чем сдержанный ответ на «французские предложения». По последним сведениям, она могла бы принять инвестиционный бюджет еврозоны, но только в том случае, если он будет очень небольшим (менее 1% ВВП зоны).
По сути, все сводится к переименованию Европейского стабилизационного механизма в «Европейский валютный фонд», что представляет собой отражение предельно консервативных взглядов: речь идет о реализации в европейском руководстве модели МВФ, то есть техноструктуры и закрытого правительства министров финансов. Все это представляет собой антипод парламентского, публичного и демократического обсуждения, за которым всегда должно оставаться последнее слово. Очень жаль, что Меркель и Германия пришли к этому через 30 лет после отхода от коммунизма с его закрытыми бюрократическими решениями.
Как бы то ни было, французским СМИ стоит понять — хотя критиковать осторожность Меркель действительно просто — что она лишь отвечает на нерешительность Макрона, которым движет точно такой же консерватизм. На самом деле оба лидера не хотят принципиальных изменений текущей европейской системы, поскольку они одинаково слепы: они считают, что их страны находятся в довольно неплохом положении и не имеют никакого отношения к ошибкам южных государств.
Риск полного развала
Тем самым они идут на риск полного развала. После унижения в 2015 году Греции, чье «ультралевое» правительство, разумеется, не было идеальным, но хотя бы отстаивало ценности солидарности с бедными и мигрантами, в 2018 году они оказались лицом к лицу с ультраправыми в итальянской власти — правительством, скрепленным одной единственной целью: охотой на чужаков.
Есть ли выход из тупика? Сложность в том, что многие руководители из Германии и с севера Европы на протяжение многих лет твердили избирателям, что причина всех их проблем — лентяи с юга, что тем нужны только их деньги, и что они могли бы все исправить, если бы только начали работать и экспортировать, как немцы и голландцы.
В экономическом плане эти заявления так же безумны, как обещания французских и итальянских ультраправых: если бы вся еврозона демонстрировала тот же торговый профицит, что и Германия, никто в мире не смог бы его поглотить. Получается, что заблуждения насчет системы переводов в союзе сегодня становятся препятствием для любых размышлений в этом направлении.
Решением может быть формирование бюджета еврозоны с помощью общих налогов на предприятия, а также на самые большие доходы и имущество частных лиц. Кроме того, он должен быть утвержден настоящим демократическим парламентом и помогать странам в зависимости от их отчислений (объем переводов не должен превышать 0,1-0,5% ВВП).
Такой чисто национальный взгляд на солидарность можно назвать удовлетворительным с трудом, однако это не так уж и важно: первоочередная задача заключается в том, чтобы позволить властной структуре ввести налогообложение крупных экономических игроков как минимум в той же степени, что и более скромных. Дело в том, что все это необходимо для инвестиций в будущее и борьбу с неравенством внутри стран. Поэтому давайте, наконец, по-настоящему обсудим Европу и постараемся продвинуться вперед!
