Павленского оставили за решеткой из-за образа жизни, сообщает Международное французское радио (RFI).
Как поясняется в постановлении парижского суда, решение продлить арест основывается на том, что у Павленского «нет определенного места работы, адреса, счета в банке и что он не получает никакой социальной помощи». «Сверх того, он — иностранный гражданин», — говорится в документе.
Суд также заключил, что существует высокий риск того, что Павленский скроется от правосудия из-за тяжести возможного наказания и из-за их с Оксаной Шалыгиной «образа жизни». Пара, как говорится в документе, заявляет, что «живет, не работая, ни за что не платя и сквотируя здания».
В документе подчеркивается и «высокий риск» рецидива, учитывая, что Петр Павленский и ранее «совершал подобные акты, а также публично наносил себе увечья», называя это «политическим искусством».
Дополнительным аргументом содержания под стражей Павленского стало заключение психиатрической экспертизы, согласно которой у художника имеются «навязчивые бредовые идеи».
Это также подтвердила адвокат художника Доминик Бейретер-Минков: «Решение суда основывается на предполагаемых рисках — что он повторит совершенные действия или скроется от правосудия. Я обжаловала это решение суда».
«Я хочу подчеркнуть, что в качестве адвоката Петра Павленского и представителя французского правосудия, я требую для него не расширения прав, а простого уважения его прав. То, что происходит, совершенно не нормально, если учитывать, что мы имеем дело с художником и что в этом деле никогда не была признана его интеллектуальная часть. Я хочу для него не особых прав, но уважения тех прав, которыми обладаем мы все», — добавила адвокат.
Павленскому предъявили обвинение в «угрожающем жизни людей повреждении имущества с использованием взрывоопасных или легковоспламеняющихся веществ». По этой статье ему грозит до 10 лет лишения свободы и штраф до 150 тысяч евро.
Суда по делу о поджоге здания Банка Франции Павленский ожидает под стражей в тюрьме Флери-Мерожи. Помимо отсылок к психиатрической экспертизе, судья мотивировала решение продлить Павленскому арест тем, что его во Франции почти ничто не держит: нет работы, счета в банке, постоянного адреса, он не получает социальную помощь во Франции.
Ян Хартман сообщает в канадском издании «Силвер Телеграм» (The Silver Telegram), что французские психиатры наконец поставили диагноз художнику Петру Павленскому. Акционист останется за решеткой, поскольку врачи установили, что он подвержен «бредовым навязчивым идеям» и страдает от «пограничного расстройства личности» вплоть до стремления совершать преступления.
Павленского уже не раз отправляли на психиатрическую экспертизу, но специалисты прежде всегда признавали его здоровым. По словам супруги Павленского, его неоднократно обследовали в течение короткого периода времени, и у нее сложилось впечатление, что доктора намеренно пытаются найти у художника хоть какие-то отклонения.
Павленский попал за решетку после того, как попытался поджечь Банк Франции. Ранее страна предоставила ему политическое убежище на основании слов Павленского о преследованиях в России. Но теперь художник нанес ущерб собственности французских властей, и ему грозит тюремное заключение сроком до 10 лет и штраф размером в 150 тысяч евро.
В статье «Хороший поджог, плохой поджог» на «Дойчландфунк» художественный критик Карстен Пробст рассуждает, не стоит ли считать арест Павленского во Франции чрезмерной реакцией. Павленский получил убежище во Франции после того, как поджег здание органов госбезопасности в Москве. Но теперь за аналогичный поджог Банка Франции он сидит в тюрьме.
Пожалуй, Павленский — самый радикальный из ныне живущих русских художников. Он почти постоянно конфликтует с властями. Сейчас он вот уже восемь месяцев остается за решеткой после поджога Банка Франции в Париже в октябре 2017 года. Но сам Павленский — и не только он — считает это искусством.
Так почему же Париж признает действия Павленского в России критикой режима, а когда художник делает то же самое в Париже, то к нему применяются драконовские меры?
Судя по всему, французские власти утратили понимание того, что такое художественная деятельность, говорит Карстен Пробст. Чем ближе политическое искусство подходит к политическим заявлениям по остроактуальным темам, тем сильнее его затягивает в водоворот этих дебатов.
