После саммита Трампа и Путина, состоявшегося в понедельник, 16 марта, в Хельсинки, вокруг пресс-конференции президента Трампа по итогам встречи разразилась настоящая буря, и это вполне объяснимо, учитывая тот факт, что он встал на сторону президента России Владимира Путина в вопросе вмешательства России в президентские выборы 2016 года, разглагольствовал по поводу коллегии выборщиков, обвинил США в плохих отношениях с Россией и назвал расследование специального прокурора «позором для нашей страны», — пока Путин с ухмылкой смотрел на него. Однако настоящий скандал вокруг саммита в Хельсинки, возможно, еще только начинается.
В четверг, 19 июля, Путин выступил на совещании послов и постоянных представителей России, заявив, что ему удалось достичь «полезных договоренностей» во время встречи один на один с Трампом — встречи, на которой настаивал сам Трамп. Это заявление Путина прозвучало спустя день после того, как посол России в Вашингтоне Анатолий Антонов сообщил, что Трамп заключил «важные устные соглашения» с Путиным в вопросе контроля над вооружениями и некоторых других вопросах. По словам Антонова, российская сторона уже готова приступить к их выполнению. Между тем Белый дом ничего не сказал о том, что лидеры стран могли о чем-то договориться во время встречи один на один, хотя в четверг утром Трамп написал в твиттере, что они с Путиным обсудили множество вопросов — от распространения ядерного оружия, Сирии, Украины до торговли, — и что он с нетерпением ждет новой встречи с российским президентом. Днем в четверг Белый дом подтвердил, что Трамп планирует осенью пригласить Путина в Вашингтон.
После саммита в Хельсинки прошло уже несколько дней, но советники Трампа не сообщили никакой информации — совершенно никакой — о возможных договоренностях. По всей видимости, его правительство ничего не знает о том, что удалось достичь Трампу и Путину или о планах на второй саммит. В официальных заявлениях Госдепартамента и Пентагона не содержится никаких конкретных деталей, — это свидетельствует о том, что они до сих пор остаются в неведении.
В отличие от Путина Трамп не стал проводить совещание со своими дипломатами по итогам саммита в Хельсинки. Госсекретарь США, советник по вопросам национальной безопасности и посол США в Москве, которые присутствовали на обеде после личной встречи Трампа и Путина, не сделали никаких публичных заявлений о содержании дискуссий, оставив россиянам возможность делать официальные заявления о том, что именно было сказано за закрытыми дверями во время встречи двух президентов. Пока Путин в Москве публично рассказывал о достигнутых договоренностях, госсекретарь США Майк Помпео (Mike Pompeo) давал радиоинтервью ведущему консервативного ток-шоу Хью Хьюитту (Hugh Hewitt). Большая часть этого интервью касалась той встречи, которую Помпео должен провести на следующей неделе и которая будет посвящена «религиозной свободе» в мире. Госсекретаря никто не спросил, а он сам решил не поднимать тему саммита в Хельсинки, и единственный вопрос, касавшийся России, заключался в том, оповестили ли Помпео — до начала саммита — об обвинительных заключениях Министерства юстиций против 12 российских граждан, причастных к хакерским атакам России на США. «Я не могу обсуждать эту тему, Хью», — ответил Помпео.
Та информация, которую получили ведущие американские дипломаты — люди, чья работа заключается во взаимодействии с Россией, — оказалась такой же скудной и потенциально неполной. Помощник госсекретаря по делам Европы и России Уэсс Митчелл (Wess Mitchell) во вторник, 17 июля, выступил перед комиссией, которую собрали, чтобы обсудить американскую политику в отношении России до и после саммита. Никаких упоминаний о договоренностях так и не прозвучало. «Не было ни слова о каких-либо соглашениях, — сказал мне один высокопоставленный чиновник. — Со стороны США не было никакой информации о каких-либо соглашениях». Итак, Путин лжет? Может быть, Трамп лжет? Возможно ли, что между ними возникло недопонимание — то есть Трамп полагает, что он не давал никаких обещаний, а Путин уверен, что давал? «Это очень тревожит, — сказал упомянутый выше высокопоставленный чиновник. — Проблема в том, что мы ничего не знаем».
Один посол США в Европе, который имеет большой опыт взаимодействия с Россией, сообщил мне, что ни он, ни другие чиновники Госдепартамента, которые обязаны быть в курсе дела, после саммита не получили ни инструкций, ни даже основных тезисов беседы президентов, — и то, и другое является обычной практикой после подобных важных встреч. «Ничего, — сказал он. — Мы в кромешной тьме».
Комментарии Трампа вызывают немало тревог, и очередная буря возмущения поднялась вокруг его высказывания о том, что он всерьез рассматривает возможность удовлетворить требование Путина о допросе российской стороной бывшего посла США в России Майкла Макфола (Michael McFaul) и еще нескольких чиновников. Макфол и эти чиновники были причастны к введению санкций в отношении коррумпированных российских чиновников после успешной лоббистской кампании бизнесмена Билла Браудера (Bill Browder), который стал одним из главных иностранных врагов Путина. Неужели во время личной беседы Трамп и Путин обсуждали тему выдачи бывшего американского посла и еще нескольких чиновников — или даже договорились об этом? Белый дом сообщил, что он «рассматривает» возможность удовлетворить просьбу Путина, однако Госдепартамент назвал требования выдать Макфола и других чиновников «абсурдными». Наконец, днем в четверг, 19 июля, Белый дом сообщил, что Трамп «не согласен» с предложением Путина, добавив, однако, что президент России сделал его «искренне».
Я побеседовала с Макфолом спустя несколько минут после публикации заявления представителя Белого дома Сары Сандерс (Sarah Sanders). «Это вряд ли можно назвать попыткой нас защитить», — сказал мне Макфол, добавив, что ни он, ни те десять действующих и бывших чиновников американского правительства, которых Путин хочет допросить, не имеют ничего общего с Браудером, однако они все равно оказались каким-то образом замешаны в уголовном расследовании, начатом в России против этого бизнесмена. «Тревожит то, что это всего лишь одна часть их личной беседы, о которой нам стало известно, — представьте себе, какой абсурдной она была, — сказал он. — Это лишь часть того, что нам удалось узнать об их личной встрече, и это оказалось чрезвычайно губительным для американских интересов. Так почему бы нам не предположить, что оставшаяся часть беседы была точно такой же?»
***
Мы наблюдаем ни много ни мало закат американской внешней политики. Возникшая на этой неделе неразбериха даже о самых базовых темах саммита в Хельсинки ясно свидетельствует об этом. Возможно, мы пока не знаем, о чем именно договорились Трамп и Путин, и договорились ли они о чем-либо вообще. Вполне возможно, скоро выяснится, что Путин и его советники расставили для Трампа еще одну хитроумную дезинформационную ловушку, введя весь мир в заблуждение, потому что американский президент дал им такую возможность. Но, даже если нам неизвестны масштабы того, что было сказано и сделано за закрытыми дверями в Хельсинки, мы уже можем говорить о некоторых результатах этого саммита: внутри американского правительства существует масса разногласий по России; процессы принятия решений и даже простой коммуникации нарушены; способность американского руководства возглавить в Европе альянс, чья главная миссия заключается в противостоянии и сдерживании российской агрессии, оказалась под серьезным сомнением.
В четверг, 19 июля, вскоре после выступления Путина я побеседовала с бывшим высокопоставленным чиновником Совета национальной безопасности, который поддерживает тесный контакт с советниками Трампа по делам России. Этот чиновник нарисовал довольно мрачную картину: абсолютное несоблюдение установленных процедур, неспособность правительства США объяснить, что именно обсуждалось, не говоря уже о том, о чем лидеры договорились во время встречи; серьезная обеспокоенность членов НАТО, которые всю предыдущую неделю искренне полагали, что им удалось добиться от Трампа обещания противостоять агрессии России. Все это кажется совершенно немыслимым любому, кто имеет хотя бы смутное представление о том, как США вели свою внешнюю политику в течение многих десятилетий. «Так нельзя управлять сверхдержавой», — сказал он мне. Вряд ли кто-то — будь то республиканцы или демократы — захочет всерьез с этим поспорить.
