Интервью с экспертом по международным отношениям Бенжаменом Аддадом (Benjamin Haddad)
«Атлантико»: В статье в журнале «Форин Афферс» (Foreign Affairs) профессор Грэм Эллисон (Graham Allison) предупреждает об опасности появившихся после избрания Дональда Трампа представлений о том, что западный либеральный порядок оказался под угрозой, прежде всего, потому, что этот либеральный порядок, скорее, миф, чем реальность. Почему понятие «либерального порядка» является мифом?
Бенжамен Аддад: После избрания Дональда Трампа многие вашингтонские эксперты по внешней политике говорят об угрозе для «международного либерального порядка», продвижение которого было основой утверждения американской мощи с конца Второй мировой войны. По их словам, сила США связана с этим полотном норм, международных организаций (ООН, институты Бреттон-Вудской системы), договоров о свободной торговле и альянсов вроде НАТО, которые Дональд Трамп ставит под сомнение своей односторонней и националистической политикой под лозунгом «Америка прежде всего». Речь идет о критике союзников, таможенных пошлинах, отказе от свободной торговли, выходе из многосторонних договоренностей вроде парижского соглашения по климату и сделки по иранской ядерной программе.
Такой подход опирается на восприятие мира как игры с нулевой суммой.
Отчасти такой анализ оправдан: власть Трампа представляет собой в значительной степени отречение от американского лидерства, отход к узкому пониманию американских интересов. Это должно подтолкнуть союзников к большей автономии. Как бы то ни было, исполненные ностальгии или даже наивности заявления о «либеральном порядке» затмевают гораздо более сложные реалии и не дают всерьез поразмышлять об ограниченности такого подхода, причинах недовольства части американского электората и наилучших средствах адаптации американской державы к современным условиям.
Как отмечает Эллисон, такой же сторонник реализма, как Генри Киссинджер (Henry Kissinger) и Стивен Уолт (Stephen Walt), стабильность времен холодной войны была, скорее, результатом равновесия сил на основании ядерного сдерживания, чем работы некой организации. Кроме того, эти институты чаще всего отражали соотношение сил входивших в них держав, что видно на примере Совета безопасности ООН или договора о нераспространении, который предоставляет особый статус признанным ядерным державам. Таким образом, этот «международный» порядок включал в себя главным образом США и Западную Европу. Стоит также добавить, что американская политика не просто приспособилась к альянсам с авторитарными режимами, но и вовсю опиралась на них, а также не боится нарушать международное право, если считает это необходимым. Как говорит Эллисон, «США никогда не продвигали либерализм за границей, потому что считали это серьезной угрозой для своих ключевых интересов. Они никогда не чурались применения военной силы для защиты своих интересов, даже когда это шло вразрез с международными правилами». Историк Ниалл Фергюссон (Niall Ferguson) был еще категоричнее и заявил, что международный либеральный порядок не является упорядоченным, либеральным или международным, а представляет собой следствие силы США. В целом, мы наблюдаем окончательный отход от оптимизма 1990-х годов, символом которого стала (зачастую выставляемая в карикатурном свете) теория Фукуямы о триумфе либеральной демократии и наступлении «конца истории».
Трамп — это, скорее, симптом, а не причина перемен. Несмотря на его вульгарный и экстравагантный характер, его нельзя назвать исключением для американской истории. Как отмечает мой коллега Уолтер Рассел Мид (Walter Russel Mead), его действия вполне сопоставимы с давними американскими историческими традициями, например, эпохой популиста Эндрю Джексона (1829-1837). Кроме того, по некоторым вопросам он продолжает курс Барака Обамы, в частности в том, что касается критики европейских союзников.
— В ответ на выход статьи Вы отметили, что верить собственной пропаганде опасно. Какую именно опасность Вы имеете в виду? К каким последствиям ведет защита идеи о том, что международный либеральный порядок под угрозой? Какие настоящие угрозы могут скрываться за таким восприятием?
— Дональд Трамп открыто вел кампанию против вашингтонской элиты, и она отвечает ему той же монетой. 93% вашингтонских избирателей голосовали за Клинтон, а многие специалисты по внешней политике из экспертных групп и журналов, в том числе близкие к Республиканской партии, выступали против его кандидатуры. Выступающее за внешние вмешательства крыло Республиканской партии, к которому можно отнести в частности Роберта Кагана (Robert Kagan), Билла Кристола (Bill Kristol) и Элиота Коэна (Eliot Cohen), подписывало петиции против Трампа во время кампании. У них есть множество законных причин идти против популизма Трампа, однако от них стоило бы ждать лучшей интроспекции, особенно после провала с Ираном.
Кроме того, понятие «либерального порядка» возводится в статус догмы с наплевательским отношением к необходимости провести настоящее обсуждение последствий соглашений о свободной торговле, стагнации зарплат, обоснованности оборонных договоров времен холодной войны, иммиграционной политики и т.д.
Лишь немногие американские эксперты задумываются о причинах растущего изоляционизма населения США и о том, как можно этому противостоять: Трамп был избран вовсе не вопреки своим внешнеполитическим позициям, которые на самом деле формировали ядро его кампании. Центр новой американской безопасности недавно выпустил прекрасные размышления о том, что международная деятельность США должна сопровождаться конкретными экономическими усилиями в отношении среднего класса.
Как отмечает гарвардский реалист Стивен Уолт, говоря о необходимых реформах НАТО и ВТО, «нам, ученым, стоит меньше оглядываться назад, защищая несовершенный статус-кво, и больше думать о том, как улучшить нынешнее положение вещей». Что делать с подъемом Китая? Или с проблемами искусственного интеллекта? Острых тем предостаточно. К сожалению, личность Трампа одержимым и маниакальным образом приковывает к себе все внимание американской общественности в ущерб обсуждению действительно важных вещей.
— В свете победы Дональда Трампа отмечалось, что знамя либерального порядка перешло от Барака Обамы к Ангеле Меркель, а затем — к Эммануэлю Макрону. Что Вы думаете о таком восприятии, и может ли оно оказаться контрпродуктивным?
— Все это — явление американской внутренней политики, а не серьезный анализ расклада сил на международной арене. После избрания Дональда Трампа некоторые (в частности в США) полагали, что Ангела Меркель стала новым лидером международного либерального порядка, хотя такой титул не имеет особого смысла для страны, которая не может выполнить свои скромные обязательства в плане присутствия НАТО в Восточной Европе. По всем ключевым стратегическим вопросам, от последствий конфликта в Сирии до агрессивной политики России по отношению к соседям, европейцы не в силах в одиночку отстоять свои интересы. Трамп же пользуется нашими слабостями и в одностороннем порядке обязывает европейские предприятия уйти из Ирана после выхода США из соглашения по иранской ядерной программе и восстановления санкций.
Европейцы правильно защищают многостороннюю модель и приверженность международным нормам, но для этого требуются значительные инвестиции в их собственную оборону. Кстати говоря, именно такой риторики придерживается французское руководство.
