Забрезжил луч надежды: хоть кто-то взялся обуздать Израиль. Впервые за долгие годы Израилю объяснили, что власть его не безгранична; что делать все, что заблагорассудится, нельзя; что в игре он не один; что рассчитывать на помощь Америки не стоит; и всему есть свои пределы — в том числе и вреду, который он может нанести.
Эти ограничения Израилю нужны были как воздух. Спесивость и геополитические реалии последних лет позволяли Израилю любые бесчинства. Патрулировать небо над Ливаном как свое собственное — пожалуйста. Бомбить Сирию, словно Сектор Газа — пожалуйста. Постоянно чинить в Газе разгром и держать ее под вечной осадой (при непрекращающейся осаде Западного Берега) — само собой разумеется. Наконец-то кто-то не выдержал и заявил: хватит! По крайней мере, в Сирии этому будет положен конец. Спасибо тебе, матушка Россия, за то, что укоротила зарвавшегося ребенка, которого давно не ставили на место.
То, насколько Израиль опешил от российского ответа, и охвативший его паралич лишь доказывают, как нужен был ответственный взрослый, который бы его обуздал. Кто-нибудь доселе осмелился ограничить свободу передвижения Израиля в другой стране? Кто-нибудь когда-нибудь помешал Израилю хозяйничать в чужом воздушном пространстве? Кто-нибудь воспротивился, когда Израиль бомбил, сколько заблагорассудится? С таким странным явлением Израиль не сталкивался десятилетиями. Разумеется, «Исраэль Хайом» сообщила, что в России на марше антисемитизм. Израиль готовится в очередной раз разыграть карту жертвы, но его заносчивость куда-то испарилась.
В апреле агентство «Блумберг» приводило угрозы начальника военной разведки Амоса Ядлина и других офицеров: мол, если Россия передаст Сирии ЗРК С-300, израильские ВВС начнут их бомбить. Теперь бахвальство Сиона поутихло — по крайней мере, на какое-то время.
Каждое государство имеет право иметь оружие для защиты от реактивных бомбардировщиков, даже Сирия, и ни одно государство не может этому помешать силой. Эта элементарная истина для израильских ушей уже кажется дикостью. Убеждение, что суверенитет других стран — лишь выдумка, которая в любой момент может быть разрушена силой, что священен и незыблем лишь суверенитет самого Израиля, что Израилю дозволено беспрепятственно встревать в дела региона (в том числе военным вмешательством, чей размах в Сирии еще предстоит выяснить), прикрываясь лишь одними все и вся извиняющими соображениями безопасности, будь то реальными или воображаемыми, и ни разу не платя по счетам — все это внезапно разбилось о российское «нет». О, как нам не хватало этого «нет», чтобы напомнить Израилю о его реальных масштабах!
Момент для этого самый подходящий. Когда в Белом доме засел президент, чью политику на Ближнем Востоке определяет его спонсор из Лас-Вегаса и наушник с улицы Бальфур-Стрит, когда Израиль на седьмом небе от того, что посольство США в Иерусалиме, где нет БАПОР (Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ), а скоро не будет и самих палестинцев — вдруг загорелся яркий красный свет из Москвы. Возможно, это хоть сколько-нибудь уравновесит опьянение силой, охватившее Израиль в последние годы — возможно, Израиль поумнеет и протрезвеет.
Россия, сама того не желая, может оказаться для Израиля полезнее всей оголтелой, разлагающей поддержки со стороны нынешней американской администрации, да и ее предшественников тоже.
Россия показала миру, как надо общаться с Израилем на единственном языке, который он понимает. Пусть те, кого действительно заботит благосостояние Израиля и справедливость, поймут, как это делается: силой — и только. Израиль начинает поступать правильно, лишь когда его наказывают или вынуждают отвечать за свои поступки. Теперь израильские ВВС лишний раз подумают, прежде чем закатывать в Сирии очередную бомбардировку, чей смысл — если он вообще есть — остается неизвестным.
Если бы такое российское «нет» висело и в небе над Газой, это бы предотвратило массу напрасных смертей и разрушения. Столкнись израильская оккупация с международной силой, она бы давно закончилась. Но вместо этого мы имеем в Вашингтоне Дональда Трампа, а в Евросоюзе — бессильный гнев по поводу выселения бедуинов из деревне Хан аль-Ахмар.
