В Калининградской области появится больше танков: в этом году танковые силы в российском анклаве на Балтике получат 30 новых машин в дополнение к тем 30, которые туда доставили в прошлом году. На «непотопляемом авианосце», как называют этот регион, в начале года приземлился также авиационный полк, в состав которого будут входить истребители Су-27.
О стягивании дополнительных сил в Калининградскую область в январе и феврале рассказывал, в частности, телеканал «Звезда», принадлежащий российскому министерству обороны. Агентство «Интерфакс» сообщало, что укрепление военного потенциала Российской Федерации — это ответ на наращивание присутствия НАТО в регионе Балтийского моря (все эти сообщения анализировал польский портал «Дифенс.24», посвященный военной тематике).
Какие именно танки перебросят в Калининградскую область, пока неизвестно, скорее всего, это будет одна из модификаций Т-72. Ясно только, что часть 11-го армейского корпуса Береговых войск Балтийского флота может оказаться в нескольких десятках километров от границы с Польшей — в городе Гусев.
«Само наращивание потенциала в Калининградской области — это еще не повод для беспокойства, — говорит эксперт портала „Дифенс.24", капитан 1-го ранга в отставке Максимилиан Дура (Maksymilian Dura). — Россияне то укрепляют его, то ослабляют. Кроме того, следует помнить, что если разразится военный конфликт, нам есть чем ответить. Мы располагаем, например, современными самоходными артиллерийскими установками „Краб", в радиусе поражения которых находится вся Калининградская область».
Российские СМИ сообщают также об интенсивных учениях российских войск в регионе. В маневрах принимают участие сухопутные и военно-морские силы, ракетная артиллерия, авиация. «Да, россияне тренируются много и активно, учения идут практически постоянно, — отмечает Дура. — Устраивается много стрельб, в которых задействуются ракетные батареи, системы наведения и связи, беспилотные аппараты. Российские силы, что скрывать, находятся в состоянии боевой готовности».
Конфликт нового типа
Максимилиан Дура подчеркивает, что тревожащий обывателей вопрос «как быстро российские танки из Калининградской области могут оказаться в Поморском воеводстве», не имеет смысла. Перспектива сухопутного вторжения из российского региона, равно как и высадки морского десанта на польских пляжах, выглядит не слишком реальной.
Появление противокорабельных ракетных систем (оснащение ВМФ ракетами, способными поражать с суши корабли неприятеля, и создание дивизионов береговой обороны стали ключевыми польскими военными инвестициями в 2012 году), как полагает Максимилиан Дура, изменило подход к военным действиям на море. Россияне тоже располагают противокорабельными ракетами, так что значение крупных кораблей на Балтике значительно снизилось.
«Россия создает в рамках своих десантных сил компактные мобильные диверсионно-штурмовые группы, — объясняет он. — Небольшое подразделение, скажем, взвод хорошо обученных военных можно будет перебросить на наше побережье, провести молниеносную атаку и сразу же вывести. Россияне создали специальные быстрые штурмовые катера „Раптор" для переброски таких подразделений. В районе Гданьска и Гдыни такая группа, я думаю, внедрилась бы на нашу территорию, как нож в масло. Этот метод можно использовать также в так называемых подпороговых операциях (элемент гибридных действий, применявшийся, в частности, при аннексии Крыма или в украинском Донбассе), например, высадив в польском Поморье группу головорезов. Противостоять такой угрозе мы пока не научились. Нам было бы сложно отреагировать на такие ограниченные, но представляющие большую опасность действия».
Обучать, как десантников
Максимилиан Дура отмечает, что проблема польских сил в Поморье состоит не в том, что их там недостаточно. В случае возникновения конфликта можно задействовать боевые группы пограничных войск, антитеррористические подразделения полиции, не говоря уже о специальном подразделении ВМФ «Формоза».
"Способность отвечать на угрозы зависит от эффективности трех систем: предупреждения, принятия решений, реагирования, — говорит эксперт. — Система принятия решений работает не лучшим образом. На то, чтобы привести армию в действие, требуется много времени, это сложный бюрократический процесс. Система предупреждения у нас есть, судя по всему, она функционирует хорошо, а систему реагирования нам еще предстоит создать.
Здесь основная проблема заключается не в отсутствии сил, а в их верном размещении. Отреагировать на угрозу нужно в течение максимум трех часов, значит, подразделения пограничных войск не могут находиться только в Гданьске, Гдыне или Щецине. Я не вижу препятствий для того, чтобы военные, которые обслуживают радары в дивизионах береговой обороны, получали такую же подготовку, как десантники, и действовали соответствующим образом в случае нападения. Это касается и других подразделений, в которых служат на самом деле отличные люди. В случае возникновения кризисной ситуации такие прекрасно оснащенные, вооруженные и подготовленные подразделения смогут оказать сопротивление.
Канал армии не поможет
Максимилиан Дура отмечает также, что с точки зрения безопасности Поморского и восточной части Варминьско-Мазурского воеводства канал, пересекающий Балтийскую косу, не будет иметь никого значения.
Сторонники его строительства при этом выдвигают на первый план аргументы военного, стратегического свойства. Балтийская коса и Калининградский залив принадлежат Польше и российской Калининградской области. Польское министерство обороны полагает, что раз эта территория находится на восточном фланге НАТО, там нужно разместить вооружения.
"Мне интересно, был ли кто-нибудь из сторонников прокладки канала в Эльблонге, видел ли он местный порт, — размышляет Дура. — А если серьезно: я 31 год служил во флоте, и, поверьте мне, никто не рискнет отправлять корабль в Калининградский залив. Его глубина настолько мала, что там могут перемещаться только небольшие суда с минимальным водоизмещением. Поддерживать в нормальном состоянии фарватер в заливе будет очень сложно. Кроме того, военного значения канал не будет иметь из-за близости к российской базе в Балтийске.
Нельзя забывать и о людях, которые будут отрезаны от материка. Ведь канал, какого бы размера он ни был, — это преграда. Возможно, в нем будет какой-то экономический смысл, хотя если сравнить контейнерный терминал в Гдыне или даже менее крупные порты в других городах с портом в Эльблонге, в этом могут возникнуть серьезные сомнения. Подозреваю, что канал станет инвестицией вроде аэропорта в гдыньском районе Бабе-Долы или Радоме. Деньги наверняка можно было потратить более разумно, к тому же удалось бы сохранить лес.
