Европа должна вести себя очень осторожно с тех пор, как Вашингтон и Москва возобновили гонку вооружений. Так считает авторитетный аналитик Пол Тейлор (Paul Taylor), один из сотрудников журнала «Политико» и старший сотрудник аналитического центра «Друзья Европы».
Более 25 лет Тейлор занимается вопросами обороны и ролью Европы в «новом» мире. В качестве корреспондента «Рейтер» (Reuter), он работал в Париже, Тегеране, Бонне и Брюсселе. Тейлор был главой бюро «Рейтер» в Израиле, а также редактором по европейским вопросам в Брюсселе.
Jutarnji list: Стоит ли Европе и Европейскому Союзу опасаться продолжения гонки вооружений?
Пол Тейлор: Решение США и России выйти из Договора об уничтожении ракет средней и малой дальности (РСМД) в течение шести месяцев ставит Европу в центр нежелательной гонки вооружений. Как и в 70-е годы прошлого века, Европа находится в пределах досягаемости российских ракет, а эквивалентного американского оружия на европейской территории нет.
Однако контекст сегодня иной, и нет необходимости в том, чтобы возвращать американские ракеты для отвращения удара. У европейцев есть другие варианты защиты, в том числе это укрепление конвенциональной мощи, в частности сил ПВО, а также строительство инфраструктуры для укрепления восточных рубежей и непрерывная модернизация авиации, способной нести ядерные заряды. Все это дорого, и потребует от европейцев увеличения расходов.
— Есть ли шанс, что Владимир Путин и Дональд Трамп вернуться к контролю над вооружениями?
— Небольшой шанс есть. Главная причина — в том, что Китай сегодня является достаточно крупной ядерной державой, чтобы серьезно повлиять на американские и российские стратегические расчеты. Договор РСМД оставил Вашингтон и Москву беззащитными перед Азией, а ведь Китай и как минимум Индия и Пакистан превратились в крупных ядерных игроков.
Соединенные Штаты и Россия должны быть заинтересованы в сохранении обязательных проверок и прозрачности, предписанных договором о контроле над вооружениями конца 80-х годов. Однако американский советник по национальной безопасности Джон Болтон всегда выступал против каких-либо ограничений для США, так что и эта ограничительная мера может уйти в прошлое.
— Какую роль в защите Европы играет Германия?
— Роль Германии ключевая, поскольку ее экономика самая крупная и самая успешная в Европе и поскольку у Германии есть бюджетный ресурс для увеличения расходов на оборону. Если бы Берлин тратил полтора процента ВВП на оборону, как в прошлом году пообещал НАТО (хотя это все еще далеко от цели альянса в два процента ВВП), то это оказало бы большое влияние на европейскую обороноспособность.
Однако, судя по всему, правительство большой коалиции снова нарушит данное обещание, так как сбалансированность бюджета для него является большим приоритетом. Германия может думать, что все у нее в порядке, ведь она окружена союзниками (членами НАТО и партнерами по Евросоюзу). Однако есть вероятность, что Соединенные Штаты отдадут приоритет таким союзникам, как Польша и Румыния.
— Что будет с Соединенным Королевством после Брексита? Что можно ожидать от оборонного сотрудничества Великобритании с ЕС?
— Великобритания останется активным членом НАТО и может попытаться компенсировать утрату своего влияния в ЕС за счет более энергичной деятельности в рамках альянса. Британские средства защиты от ядерного оружия и авианосцы, как и в высшей степени профессиональные спецслужбы и разведка, будут по-прежнему играть важную роль для Европы. И все же британцы много теряют из-за Брексита. Так, например, их исключат из договора о спутниковой навигационной системе «Галилео», которая применяется в военных целях.
По-видимому, Великобритании придется согласиться на роль субподрядчика в европейских проектах по производству оружия, которые финансируются из нового Европейского оборонного фонда и средств Европейского плана по индустриальному развитию обороны. Было бы безумием со стороны ЕС исключить современнейшие британские технологии из своих планов, связанных с вооружениями. Это только подтолкнуло бы Европейский Союз в объятия Соединенных Штатов.
— Какие задачи в области обороны стоят перед такими небольшими странами, как Хорватия?
— Сначала, когда страны Центральной Европы и Прибалтики вошли в НАТО, никто не строил планов насчет их обороны. Но по мере развития стратегии укрепления ситуация менялась. После российской военной интервенции в Крыму и на Восточной Украине альянс распределил небольшие военные контингенты в Эстонии, Латвии, Литве и Польше, чтобы продемонстрировать свою поддержку этих стран и ясно дать понять, что любого рода российская агрессия непременно натолкнется на сопротивление союзных сил, и, таким образом, конфликт превратится в интернациональный.
Стратегия укрепления реализовалась в Норвегии прошлой осенью, когда обнаружились большие недостатки, мешающие передислокации военных сил в кризисные моменты. Обнаружился недостаток нужных взлетно-посадочных полос для самолетов, мостов, шоссе и железнодорожных путей, и все недочеты необходимо будет устранить за счет средств структурных фондов Европейского Союза для «военной мобильности». Существуют и бюрократические препятствия для перемещения солдат и боеприпасов через границы, даже внутри шенгенской зоны, и их тоже нужно устранить. Хорватия может извлечь пользу из этих процессов, как и близлежащий итальянский порт Триест, который сыграл ключевую роль в укреплении Словении и Хорватии в кризисный период.
— Насколько серьезной угрозой является новое путинское оружие?
— Есть много причин подозревать, что Путин намеренно использует только разрабатываемое и существующее новое оружие России для устрашения других стран. Москва действительно добилась успехов в области сверхзвуковых технологий и применении беспилотных летательных аппаратов, однако западные военные аналитики сомневаются в том, что Россия может интегрировать их в свою оборонную систему.
— Возможно ли, чтобы уже скоро Европа обрела объединенные европейские вооруженные силы?
— Нет смысла рассуждать о европейской армии так же, как это делал Эммануэль Макрон и Ангела Меркель. Французские заявления о «европейской стратегической автономии» больше пугают европейцев, нежели их мобилизуют, так как вызывают нереальные ожидания и звучат так, как будто Европа готова противостоять угрозам от России или вызовам ее безопасности с Ближнего Востока без США и поддержки НАТО.
— Тогда что же является приоритетом для Европы в области обороны?
— Европа на самом деле должна наращивать собственную обороноспособность. Наши вооруженные силы насчитывают более миллиона европейцев, и все вместе мы тратим на оборону около 40% от американского военного бюджета. Мы должны использовать инструменты Европейского Союза, такие как совместное финансирование исследований и разработок, и субсидировать совместное приобретение средств обороны. Мы также должны использовать структурные фонды Европейского Союза для повышения военной мобильности.
***
Максим Юсин — колумнист и внешнеполитический комментатор авторитетной московской газеты «Коммерсант», когда-то работал корреспондентом московских «Известий» в Афганистане, а во время войны в Хорватии он первым в российских СМИ начал освещать «хорватский подход». Во время войны Юсин бывал в Хорватии, Сербии и Боснии и Герцеговине. Его считают одним из лучших экспертов в области российско-американских отношений.
Jutarnji list: Мир стоит на пороге новой гонки вооружений — такой же, которую мы наблюдали во время холодной войны? Чего ожидать теперь, после выхода США из ДРСМД?
Максим Юсин: Пока ведется технологическая гонка. И Россия, и США разрабатывают новые и современные виды вооружений. Путин говорит, что Россия создает новые революционные системы, чтобы обогнать США на много лет вперед. Пока это технологическая, но и пропагандистская гонка. Однако если Россия вступит в новую гонку, она рискует повторить судьбу Советского Союза, чья экономика не могла конкурировать с США, и в итоге страна развалилась.
Из Кремля поступает информация и заверения в том, что Путин осознает положение. Россия ищет выход в дешевых, но эффективных системах вооружений, которые гарантируют ей безопасность и позицию одного из главных мировых политических игроков. В США хорошо понимают, что российские ракеты могут поразить любую цель на их территории. В Кремле уверяют, что подобные системы существуют, что их разрабатывают, но они ни в коей мере не угрожают нашей экономике.
— Создается впечатление, что Россия милитаризирует свою политику и общество, что она воинственно настроена, и при этом, согласно опросам, более половины россиян боятся Третьей мировой войны.
— Действительно, политика и пропаганда милитаризируются, но экономика — нет. Обратитесь к цифрам: российский оборонный бюджет составляет 44 миллиарда долларов, а американский — более 600 миллиардов. Россия, таким образом, по этому показателю находится на уровне Японии. Российская экономика не «военная». Сейчас она не несет никаких нагрузок подобного рола. Но если вы следите за СМИ близкими Кремлю, в особенности если вы смотрите телеканалы, то вам действительно может показаться, что милитаризация общества и государства идет полным ходом.
Когда вы смотрите и слушаете их, у вас создается впечатление, что Россия зажата в кольцо и что вся политика США сводится только к тому, чтобы победить и захватить Россию. Экономика живет другой жизнью, но на Западе любят рассказывать об этом воинственном духе, свойственном части СМИ, но тем самым добиваются обратного эффекта и помогают местным ястребам. Первый, кто льет воду на мельницу российских радикалов, — это Дональд Трамп с его необузданными нападками на Россию.
Его риторика ничуть не менее воинственная и угрожающая, но именно Россия выступает в роли «красной тряпки». Это замкнутый круг, в котором ястребы с обеих сторон подпитывают друг друга.
— Для России НАТО не союзник и не партнер, а соперник и даже враг.
— Да, но почему? Не размещают ли США свои ракетные системы в Польше и Румынии? Не стоят ли подразделения НАТО на российских границах в прибалтийских странах?! Помпео, Болтон и остальные представители команды Трампа прекрасно договорились бы с нашими ястребами из Министерства обороны. Сейчас Россия способна довести нынешний «конфликт» или напряженность в отношениях с Западом до патовой ситуации. Умной игрой Россия сможет это сделать.
Альтернативный вариант — капитуляция, но Россия на это не согласится. Не надо загонять Россию в безвыходное положение, потому что если нас загонят в угол, а мы все же ядерная держава, случиться может все что угодно. Будьте уверены: в случае конвенциональной войны, в которой Россия оказалась бы на грани поражения, — я убежден — она применила бы ядерное оружие. В этом нет никаких сомнений!
— Конечно, экономика России далека от стран, с которыми она «тягается». Она — на уровне Испании, и живет в основном за счет нефти и газа, да и санкции ей навредили.
— Думаю, что в Кремле хорошо понимают ту несоизмеримость, о которой Вы говорите, между Россией и Западом, но оружие, о котором упоминал Путин, явно разрабатывается и дает России уверенность в том, что она сможет справиться с Западом и добиться своего в международной политике.
— Как это может повлиять на уровень жизни населения, ведь в последние годы россияне жили довольно хорошо, и возможные лишения могут сказаться на политической ситуации?
— Сегодня перспективы не столь катастрофичны, какими казались в 2015 году, когда ощущался застой в развитии. Сегодня экономика растет приблизительно на два процента. Этого недостаточно для бурной радости, но негативные тенденции явно остановлены, и начинается рост. Конечно, помогает России и нынешняя цена на нефть.
Только цена менее 65 долларов за баррель может означать проблемы для России, а в других случаях Россия сможет не только продержаться, но и чувствовать себя вполне комфортно. С другой стороны, санкции дали толчок и разбудили дремлющие отрасли экономики, такие как сельское хозяйство, которое в последние годы показывает значительный рост.
Западу стоит отказаться от всякого рода предположений о том, что в России может начаться такой же бунт, как на Украине. Сейчас такой «опасности» нет. У нас люди уверены, что украинцы погубили свое государство и нацию, и это понимание воздействует на россиян, как вакцина.
— Значит, Путин в безопасности, несмотря на определенное снижение его популярности?
— Да, нынешней политической номенклатуре ничто не угрожает.
— НАТО продолжает расширяться, и у России это вызывает буквально бешенство.
— Сегодня и в России, и на Западе мы должны создать атмосферу далекую от вражды. Да, пусть НАТО расширяется, пусть в него войдет даже Сербия, но это означает только то, что у России в НАТО все больше лоббистов. Задумываются ли в альянсе об этом? Я думаю, что примирение возможно, если Евросоюз начнет думать головами французов и немцев, а не поляков и эстонцев, так как тем самым только подпитывает российских радикалов.
Почему ЕС поддержал украинскую провокацию в Керченском проливе и ввел дополнительные санкции? Всем известно, что это была провокация, но Запад не одернул Киев и тем самым только усилил российские антизападные настроения. Трамп подталкивает Европейский Союз к конфликту с Россией, а нужен диалог между Европой и Россией, пока в США к власти не придет кто-нибудь более мирный, чем Трамп.
— Разве Запад виноват в новом скачке напряженности в отношениях?
— Нет. Россия совершила массу ошибок в том, что касается Украины, но извлекла для себя уроки. И я гарантирую, что Путин не подумывает ни о новых «крымах», ни о новых «донбассах». Так же Запад совершил кучу идиотских ошибок в Сирии и Ливии. Россия за три года решила вопрос Сирии, с которой ни Запад, ни страны региона не знали что делать. И заслуги России в Сирии сегодня признают все.
— Китай, например, располагает ракетами, которые могут поразить цель в любом уголке России.
— Политика Трампа в отношении Китая и России сближает нас. Китай не представляет опасности для России. Мы не союзники, но в сложившейся ситуации мы прагматичные партнеры. В Москве никто не боится китайской военной угрозы.
