«Русский, как слон: он помнит хорошее и плохое», — говорит о бизнесе в России Даниэл Ружичка, региональный директор компании «Микенопа» в Северной Европе и России. У бизнеса в России есть своя специфика, и, по словам Ружички, она состоит не во взятках. В России необходимо строго придерживаться правил и не пытаться идти в обход.
«Кто соблюдает правила, не испытывает проблем», — говорит Ружичка, чья компания оказывает услуги в сфере IT отельным сетям. Бюрократия в России по-прежнему зиждется на круглой печати и собственноручной подписи. «Поэтому выгоднее инвестировать в юридическую поддержку, так как законы быстро меняются», — добавляет Ружичка, который открыл филиал в России 12 лет назад.
Экспорт в Россию сегодня почти на четверть меньше, чем был до санкций, введенных Европейским Союзом и другими западными государствами (Канадой, США, Японией, Австралией), и контрсанкций, которые в ответ ввела Россия.
Важной санкционной составляющей стал запрет на финансирование российских энергетических и промышленных компаний западными банками. Что касается товаров, то в Россию нельзя ввозить оружие, оборудование, пригодное для военного использования, и технологии добычи нефти. Россия в отместку наказала Запад, наложив эмбарго на импорт фруктов, овощей, молочной и мясной продукции.
«На протяжении нескольких недель продолжался глубокий кризис: не было салатов, обычного сыра. Прежде из Европейского Союза импортировали в основном сыры, молочную продукцию, а мясо возили из Южной Америки, Канады, Австралии», — вспоминает Вит Нейсер, который вот уже восьмой год возглавляет пятизвездочный отель «Мамезон Покровка» в центре Москвы, который входит в империю CPI миллиардера Радована Витека.
«Импорт им больше не нужен!»
После введения санкций Россия начала в рамках политики импортозамещения дотировать местное сельское хозяйство. Концерны из Западной Европы справились с эмбарго, создав совместные предприятия с российскими компаниями, поэтому ограничения на импорт сказываются на них минимально.
«Например, „Данон". Они закупили технологии, привезли итальянцев и французов, которые начали тут работать в российских компаниях и открыли производство. Сегодня можно купить российскую моцареллу, козий сыр, твердые и зрелые сыры. Импорт им особенно не нужен», — говорит Нейсер. Фрукты и овощи привозятся из бывших советских республик и с юга России.
Почти монопольным поставщиком мяса на российский рынок стала компания «Мираторг», у которой сотни гектаров ферм. Вероятно, после отмены эмбарго некоторые европейские продукты уже не вернутся на российский рынок.
Но, к примеру, пиво санкции обошли, поэтому чешский «Будвар» или «Пльзеньский Праздрой» (до прихода японского инвестора эти компании варили свое пиво непосредственно в России) по-прежнему экспортируют туда свою продукцию. А, например, «Велкопоповицки Козел» или «Крушовице» также открыли в России свое лицензионное производство. «Главные ограничения и риски на российском рынке сопряжены с курсом рубля, который зависит как от санкций, так и от цен на нефть, которая является важнейшим экспортным энергоносителем», — говорит Ярослав Соучек, менеджер по экспорту компании «Пльзеньский Праздрой».
Слабый рубль пугает импортеров
Российская экономика долгое время базировалась на идее о том, что нефть и газ будут продаваться, а все остальное закупаться. Именно слабый рубль и низкие цены на нефть и газ больше всего влияют на российский спрос на импорт товаров и услуг. Это ощутила на себе, например, чешская компания «Хаме», которая открыла свое производство в России еще в 2004 году, а также «Шкода Ауто», которая также открыла в России свое производство. Ее материнский концерн «Фольксваген» даже воспользовался российской государственной поддержкой на сбыт произведенным им в России автомобилей.
Бизнесмены приветствовали бы поддержку со стороны чешских политиков. «Министры из Германии и Франции бывают в России минимум раз в месяц. А у нас политика слишком переплетается с бизнесом. У немцев все по-другому: они отделяют политику от бизнеса», — отмечает Нейсер. Он напоминает, что на открытие завода «Мерседес» в этом году приезжал сам немецкий министр промышленности, а генеральный директор «Мерседеса» вместе с президентом Путиным подписался на капоте нового автомобиля.
