«Винер цайтунг»: Недавно Россия вновь получила в Совете Европы право голоса, которого была лишена в 2014 году после аннексии Крыма. Что это значит?
Федор Лукьянов: Что меняется атмосфера. В течение пяти лет Запад придерживался жесткой линии, и вдруг все стало по-другому. Однако я вижу также прагматичные причины: Россия — одна из тех стран, кто платит самые большие взносы. Если Россия не сможет принять участие в выборах нового генерального секретаря, то это может быть оспорено в правовом порядке. А если после нас, например, и Турция вышла бы из Совета Европы, то для чего он тогда вообще нужен? В целом это символическая победа России, которая указывает на окончание послекрымского периода.
— Что вы имеете в виду?
— Что вы говорите? Именно в 2014-м году, в год Майдана, Москва проявила себя в международном плане как агрессивный актер.
— Оказалось, что для Москвы не так просто присоединять территории. Крым — это отдельная история, однако на Востоке Украины не было большого энтузиазма в пользу этой идеи. Конечно, в России все еще есть националисты, выдвигающие территориальные притязания. Но мне кажется, что они отодвинуты на задний план. Действия России в Восточной Украине были импровизацией, не было никакого крупного плана. А теперь Кремль стоит перед вопросом: зачем все это? Евразийский экономический союз является намного более пригодной формой для того, чтобы держать страны на своей орбите.
— Из-за войны на Украине отношения между ЕС и Россией значительно ухудшились.
— Этот процесс начался еще раньше, Украина была лишь очевидным поворотным пунктом. До сих пор у нас нет ответа на то, как эти отношения будут развиваться в будущем. Сегодня как ЕС, так и Россия находятся в переходной фазе: в России предстоит смена власти. Как она будет выглядеть, мы не знаем. Это заставляет всех нервничать. Европа занята также внутренними проблемами, своего рода перестройкой ЕС. До тех пор, пока обе стороны будут заняты комплексными вопросами у себя дома, которые связывают их силы, нам вряд ли можно ожидать новых импульсов.
— Вы говорите о последнем, по крайней мере, официально объявленном периоде правления Владимира Путина, который заканчивается в 2024 году. Рассчитываете ли вы на то, что российская внешняя политика изменится?
— Независимо от того, кто станет президентом: уже 300 лет Россия смотрит на мир сквозь «очки Запада». Но Запад не является больше единственным центром мировой политики. Россия станет ориентироваться на Азию.
— «Поворот в сторону Китая» был у всех на устах прежде всего после 2014-го года. Однако до сих пор из этого мало что вышло.
— Эти процессы, конечно, продолжаются долго. Россия не может себе позволить иметь плохие отношения с Китаем. Просто он — слишком сильный сосед.
— Посмотрим на США. Когда был избран Дональд Трамп, в Москве стреляли пробки от шампанского. Вы же были настроены скептически с самого начала. Почему?
— Что это значит для России?
— Конечно, это неприятно! Мы привыкли к тому, что российско-американские отношения играют важную роль в мировой политике. Но встречи между Трампом и Путиным — это же только шоу без содержания. В последнее время эти отношения даже ухудшились. Это объясняется и тем, что Россия стала в США внутриполитическим фактором и используется противниками Трампа, чтобы дискредитировать его.
— … что к самой России больше не имеет никакого отношения?
— Мы — всего лишь инструмент и больше не актер. И это проблема. И тогда, когда в будущем для Москвы отношения с Пекином выйдут на первый план, нам все же будут нужны хорошие рабочие отношения с США, чтобы иметь достаточный вес в мировой политике, а также в отношениях с Китаем.
— В ЕС ведутся дискуссии о влиянии Москвы, например, по поводу поддержки правопопулистских партий.
— Мы видим, что политический ландшафт в ЕС смещается. Не только вправо, но и влево. Но Москве от этого не легче. Я думаю, что правые популисты уже достигли своего потолка. Я всегда был против того, чтобы Россия заигрывала с этими ультраправыми. Как Москва может поддерживать отношения, например, с такими партиями, которые восхваляют героизм немецких солдат во Второй мировой войне? Хотя они всегда и говорят об отмене санкций против России — до тех пор, пока не пройдет голосование в Совете ЕС. Но я не вижу, чтобы Кремль действительно проявлял к ним стратегический интерес.
— «Как Запад неправильно понимает Путина» — написал недавно английский историк Марк Галеотти (Mark Galeotti). Он прав?
— Прежде всего после событий на Украине и выборов в США роль Путина в мире преувеличивается. Глобальный злодей — это ему может только понравиться. Однако с реальностью это имеет мало общего. Я думаю, Путин очень хорошо понимает, насколько, собственно говоря, ограничены возможности России. Такой портрет Путина отражает, скорее, собственную неуверенность Запада. Я могу даже понять это стремление сделать ответственными за свои проблемы внешние причины. Мы, русские, сами очень хорошо знаем это.
Федор Лукьянов, 1967 года рождения, является главным редактором журнала «Россия в глобальной политике», одного из самых значимых журналов России по внешнеполитической тематике. Он считается генератором идей российской внешней политики.
