Если одна ядерная сверхдержава пытается убедить вторую ядерную сверхдержаву, что она не собирается на нее нападать, то что можно сделать для укрепления взаимного доверия? Это была одна из ключевых проблем начального этапа холодной войны, когда Соединенные Штаты и Советский Союз, по сути дела, только выясняли, что влечет за собой ядерное сдерживание, соперничество и сосуществование.
В 1955 году у президента Дуайта Эйзенхауэра возникла необычная идея о том, как убедить страдающего паранойей и недоверчивого Никиту Хрущева в том, что Вашингтон не готовится к нанесению мощного ядерного удара или к какой-то другой опасной военной авантюре. Выступая на саммите в Женеве по широкому кругу вопросов, начиная с объединения Германии и кончая контролем над вооружениями, этот прославленный бывший армейский генерал предложил план: открыть небо над Соединенными Штатами и Советским Союзом. Планирующие органы из обеих стран могли бы в этом случае обмениваться информацией о местонахождении всех военных объектов, заявил Эйзенхауэр, а летчики могли бы осуществлять полеты над этими объектами.
«На мой взгляд, обмен информацией об этих военных объектах должен быть полным, — сказал президент репортерам после завершения встречи в верхах. — Думаю, я разрешу этим самолетам — должным образом проверенным и мирным самолетам — совершать полеты над любой территорией наших стран по их желанию. Потому что только таким способом можно убедить их, что там нет ничего такого, что готово нанести внезапный удар». Однако Хрущев заартачился, заподозрив, что это предложение является каким-то «шпионским заговором» Америки.
Айк опередил время. В 1992 году, когда уже распался Советский Союз, 27 стран, включая США и Россию, подписали Договор по открытому небу, который вступил в силу в 2002 году. Согласно условиям этого договора, участвующие в нем страны после соответствующего уведомления могут направлять безоружные самолеты-разведчики с оговоренными приборами обнаружения и датчиками в полеты над интересующими их военными объектами стран-участниц.
Сегодня в Договоре по открытому небу участвуют 34 страны. Но похоже, скоро их останется 33. Как сообщила на прошлой неделе «Уолл-Стрит джорнал», президент Трамп подписал документ, свидетельствующий о его намерении выйти из этого выдающегося, но неверно интерпретируемого соглашения. Это похоже на громкий завершающий аккорд недавно ушедшего советника по национальной безопасности Джона Болтона, который ненавидит все многосторонние соглашения из сферы безопасности. Не довольствуясь тем, что за долгие годы государственной службы он присутствовал при уничтожении Договора о противоракетной обороне от 1972 года, Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности от 1987 года, рамочного соглашения с Северной Кореей от 1994 года, а также был свидетелем выхода США из Совместного всестороннего плана действий от 2015 года (иранская сделка), Болтон сумел нанести удар еще по одному договору, прежде чем уйти из администрации и оказаться в центре расследования, проводимого конгрессом в рамках процедуры импичмента и связанного с американо-украинскими отношениями.
Как пишет Фред Каплан (Fred Kaplan) из издания «Слейт» (Slate), хотя Болтон ушел, его идеологический соратник в вопросах контроля вооружений Тим Моррисон (Tim Morrison) остался в Совете национальной безопасности, и он наверняка доведет до конца дело с ликвидацией Договора по открытому небу, который является одной из основ быстро ветшающей архитектуры контроля вооружений времен холодной войны. Соединенные Штаты пока не начали официально полугодичный процесс выхода из этого соглашения, но с каждым днем он становится все вероятнее.
У Договора по открытому небу уже давно существуют имиджевые сложности. Об осуществляемых в рамках соглашения полетах разведывательной авиации регулярно сообщает в онлайне специальная группа, следящая за военными самолетами, а в некоторых случаях истории об этих полетах под провокационными заголовками попадают в ведущие средства массовой информации. В апреле «Фокс ньюс» поведала нам паническую историю, которую подхватила «Нью-Йорк пост». Они сообщили, что «российский самолет-шпион» пролетел на бреющем полете над «районом 51 и другими секретными военными базами США». Но как оказалось, полет этот проходил в полном соответствии с Договором по открытому небу. Эти заголовки дали дополнительные доводы ястребам правого толка, ратующим за разрыв данного соглашения, и стали хорошей приманкой для безумствующих либералов, ищущих любые намеки на то, как Трамп пресмыкается перед российским президентом Владимиром Путиным. Но все это, строго говоря, было чушью.
Напротив, выход из Договора по открытому небу позволит России сделать то же самое, поскольку она уже не сможет наблюдать за американскими военными объектами с воздуха, и это в полной мере соответствует интересам Путина, одновременно противореча интересам американских друзей и союзников. Этот договор был незаменимым инструментом для Украины в продолжающемся конфликте с Россией и с поддерживаемыми Москвой сепаратистами, поскольку Киев получал информацию о перемещениях российских войск, собранную американскими и другими разведывательными самолетами во время полетов над Евразией и Кавказом. Если Соединенные Штаты выйдут из Договора по открытому небу, они все равно смогут предоставлять Украине разведывательную информацию из других источников, но это будет весьма деликатный процесс, и бюрократическая волокита здесь неизбежна.
Вопреки представлениям о том, что данный договор является уступкой России, США проводят над ее территорией больше полетов, чем русские над американскими объектами. Этим соглашением оговариваются типы разрешенных к использованию приборов обнаружения, что также накладывает справедливые ограничения на то, какую информацию можно получить в ходе полета. Так, летающие над территорией США российские самолеты по договору не могут применять приборы со сверхвысокой разрешающей способностью. (У американцев приборы на самолетах-разведчиках менее совершенные, но это можно исправить, если по-умному тратить деньги. Для военного бюджета США это сущий пустяк.)
Но самая большая ценность Договора по открытому небу для США и для всего мира заключается в том, что он укрепляет доверие и усиливает прозрачность. Как правило, во время полетов российской авиации в ее самолетах находятся американские специалисты, и наоборот. Противники договора заявляют, что из-за широкой доступности спутниковых снимков высокого разрешения ценность соглашения становится сомнительной; однако у большинства его участников нет своих специальных спутников типа тех, о которых несколько недель назад Трамп поведал всему миру в Твиттере, разместив там сделанный ими совершенно секретный снимок Ирана. Хотя Соединенные Штаты могут в полной мере положиться на свою съемку со спутников, другие участники договора получают огромную пользу от обмена информацией в рамках соглашения.
У Договора по открытому небу есть свои изъяны и спорные стороны. Администрация Обамы вставала на дыбы из-за невыполнения Россией его условий и из-за создания препятствий действиям американцев. Но эти споры удавалось в основном разрешать в ходе открытых многосторонних дискуссий. И сохраняющиеся проблемы вряд ли удастся исправить, проехав тяжелым катком Болтона по беспрецедентному режиму военной открытости. Дело в том, что замысел Договора по открытому небу и его применение в последние годы подтверждают «сохраняющуюся важность контроля вооружений для нашей национальной безопасности», как выразился в 2014 году один из руководителей Госдепартамента.
Но если Трампу понадобится совет однопартийцев из Республиканской партии о том, надо ли отказываться от одного из самых успешных в истории соглашений по сохранению мира, пусть он сначала обратится к Эйзенхауэру. Тот в 1959 году сказал так: «Думаю, людям так нужен мир, что государствам лучше не вставать у них на пути и не мешать им пользоваться его плодами».
