Здесь нет никаких бомб и нет никаких окопов. И все же это война. Экстренная ситуация, вызванная коронавирусом, вынуждает тысячи солдат в белых халатах идти на фронт, в больничные палаты, чтобы бороться с новым вирусом, который, к счастью, не настолько агрессивен, но обладает способностью быстро распространяться и, самое главное, сеет панику среди населения. Поэтому он требует исключительных санитарно-эпидемиологических мер, а следовательно, режима военной экономики, в точности повторяющей ту, что осуществляется в Китае.
Но готова ли Национальная служба здравоохранения к столкновению с Covid-19? Наше издание задало этот вопрос врачам, непосредственно участвующим в этой битве, экономистам, ученым, экспертам и муниципалитетам: единогласный ответ — нет, мы не готовы, потому что система, перед тем как раздался сигнал тревоги о коронавирусе, уже работала на 150% своего потенциала, особенно в государственных клиниках Ломбардии и Венето. Во-вторых, все надеются, что итальянские медработники, как и каждый день в течение десяти лет здесь, окажутся способны сотворить чудо, оставаясь в палатах намного дольше отведенного рабочего графика, изо дня в день сдавая на переработку медицинскую маску и перчатки, а между тем защитные средства закончились, и были созданы изолированные территории для тех, кто прибывает в отделение скорой помощи, жалуясь на симптомы заражения коронавирусом. Так, пришлось штопать всюду, где слишком много разрезов сделали те, кто руководил нашей страной в последние годы, подвергая риску выносливость уникальной в мире службы.
По минимальным подсчетам, чтобы сравняться с другими европейскими странами, нам недостает инвестиций в размере десяти миллиардов евро. Нам нужны еще 47 тысяч сотрудников, по большей части, относящихся к числу младшего медперсонала, а также врачи и технический персонал — только для того, чтобы обеспечить предоставление основных услуг. Дефицит является настолько серьезной проблемой, что во избежание краха итальянской системы здравоохранения в настоящий момент новый экстренный министр этого ведомства Вальтер Риччарди (Walter Ricciardi) настаивает на том, чтобы приступить к немедленному применению экстренного плана приема на работу врачей и медицинского персонала, необходимых для оказания сопротивления при вероятном столкновении с масштабным заражением, как он говорит в своем интервью.
Но насколько тяжела сложившаяся в итальянских больницах ситуация в эпоху коронавируса? Чтобы разъяснить это, давайте отталкиваться от факта, что в Италии на каждую тысячу жителей приходится 5,6 медсестер по сравнению с 7,9 в Соединенном королевстве, 10,5 во Франции и 12,6 в Германии. По данным Итальянской федерации младшего медперсонала, Италии требуется увеличить количество медсестер на 50 тысяч человек. Восполняют этот дефицит зачастую родственники больных, которые элементарно поправляют им подушку, кормят их с ложечки, помогают дойти до туалета. «Во Франции всем этим занимаются медсестры, они заботятся о больном на все 100%.
Сейчас, в момент высокой контагиозности коронавируса, родственники пациентов должны избегать контактов с госпитализированными и максимально ограничить количество визитов, предоставив эти задачи медицинскому персоналу. Но все это создает огромное давление в отношении медсестер, которые и без того выбиваются из сил, едва успевая выполнять свои обязанности в обычном режиме работы», — отмечает Франческо Лонго (Francesco Longo), экономист и ученый «Чергас Боккони» (Cergas Bocconi), Исследовательского центра управления национальной системой медицинской помощи. Он подчеркивает, что правительство ограничивалось введением мер по значительному сокращению Национальной службы здравоохранения, чтобы привести в порядок государственный бюджет, не задумываясь, однако, об альтернативной модели, не модернизируя процедуры и не перераспределяя задачи отдельных профессиональных объединений, не пересматривая профили и ответственность различных должностей, не способствуя появлению молодых профессионалов, отказывающихся от участия в конкурсах и предпочитающих уезжать за границу.
Не лучше дела обстоят в Ломбардии, где врач-пульмонолог рассказал нашему изданию о невыносимости посменной работы еще задолго до появления коронавируса: «Существует якобы национальный договор, который теоретически предписывает обязательный перерыв по меньшей мере в 11 часов между одной сменой и другой. Это правило едва ли соблюдается в больших клинических центрах, чего уж говорить о провинциальных больницах. Поэтому мы отрабатываем дневную смену и берем сверхурочные по ночам, будильник пунктуально звенит в три часа ночи, мы входим в палату, встречаем рассвет и заступаем на утреннюю смену. Сейчас ситуация стала еще более убийственной, потому что некоторые коллеги заразились, и нас осталось мало. Мы не готовы. Более того, закончились тестовые пробирки для анализа на коронавирус, и работающему в больнице фармацевту не удается получить новые, потому что запасы иссякли. Мне удалось раздобыть маску, но она была последней. Я использую ее повторно, изо дня в день». В отделениях больниц Пармы и Пьяченцы тоже закончились маски и пробирки для анализа.
Третья проблема — это отсутствие пространств для изоляции пациентов, появляющихся в скорой помощи с симптомами коронавируса и создающих риск распространения заболевания в больнице. В этих целях регионы предложили ввести услугу вызова, чтобы санитарные работники отправлялись в места проживания людей, пожаловавшихся на симптомы заболевания, схожие с Covid-19, что позволяет избежать скопления населения в больнице, превращающего ее в новый очаг заболевания. На данный момент считанные десятки пациентов попали в больницу с осложнениями и были переведены в местные инфекционные отделения, но, если количество тяжелых случаев возрастет, больницы не смогут принять больных, в том числе потому, что за последние десять лет система здравоохранения лишилась 70 тысяч койкомест.
Как объясняется в исследовании центра «Чергас Боккони», в период с 2012 по 2017 год было упразднено 759 отделений больниц (менее 5,6%), и имеющиеся койкоместа составляют 3,2 на тысячу жителей, против шести во Франции и восьми в Германии: «Сокращение бюджета расходов привело к закрытию многих маленьких больниц, которые парадоксальным образом при столкновении с этой чрезвычайной ситуацией были бы полезны для изоляции случаев заражения. Даже если с точки зрения обычной деятельности и компетенции больниц решение о сосредоточении подразделений в нескольких крупных учреждениях было верным», — комментирует Лонго, отмечающий, однако, что в Италии на 20% меньше ресурсов по сравнению с Англией, на 34% меньше по сравнению с Францией и на 45% меньше по сравнению с Германией.
Аналогичным образом ниже в Италии и доля расходов на здравоохранение к ВВП и относительный уровень годового роста. В целом государство инвестирует 119 миллиардов евро в год на государственное здравоохранение, а потом граждане из своего кармана выкладывают еще 40 миллиардов. Требуется еще 12 миллиардов евро, чтобы довести долю государственных расходов на здравоохранения по отношению к ВВП до уровня Соединенного королевства и Франции. Но денег нет: из 30,2 миллиардов евро недавно одобренного финансового маневра только семь потребовались на перезапуск экономики, а остальное было использовано на стерилизацию роста налога на добавленную стоимость. Правительству же, по крайней мере, удалось вложить на два миллиарда евро больше на расходы в области здравоохранения. Но не хватает еще десяти, не считая гигантской пропасти в области медицины между Севером и Югом.
«Можно отметить также слабое желание политики финансировать расширение бюджета национального фонда здравоохранения, при этом внимание обращено к мерам, связанным с прямыми денежными переводами или менее масштабными налоговыми изъятиями, например, к безусловному базовому доходу и Квоте-100. Таким образом, реалистично было бы предусмотреть стабильное финансирование в соотношении с увеличивающимися потребностями», — утверждает Франческо Лонго.
Если ни финансирования, ни нового персонала для столкновения с вызванной коронавирусом чрезвычайной ситуацией не появится, это может оказать разрушительное воздействие на обычную медицину. В Милане среднее время ожидания медицинского вмешательства составляет девять месяцев, и многие ресурсы в ближайшие несколько месяцев будут перенаправлены, чтобы управлять логистической системой изоляции, к которой нас принуждает вирус, что, разумеется, задержит оказание нормальных услуг, амбулаторные визиты и несрочные операции: «Нам требуется преданная своему делу новая рабочая сила, которая могла бы работать в обстановке надежности и в изолированных помещениях. Хорошая новость состоит в том, что итальянская система активировалась менее, чем за сутки, что позволило вывести на первый план модель военной экономики. Однако, внимание, в этих случаях координация на национальном уровне должна превалировать над региональным, становясь большим режиссерским пультом. Более того, эпидемия стала темой политической повестки, но за столом последнее слово переговоров, должно быть за техническим специалистом, а не за политиком, иначе мы рискуем совершить стратегические ошибки, которые могут оказаться решающими при распространении заболевания».
С одной стороны, таким образом, возникновение эпидемии могло бы быть поводом переоценить Национальную систему здравоохранения, огромное общественное благо, появившееся в 1948 году, которое многие воспринимают как должное. «Люди, которые, как и я, жили без нее, знают, какой вклад внесла Национальная система здравоохранения в улучшение качества жизни всего общества, и мы должны продолжать его поддерживать, выступая против тенденции приватизации здравоохранения, — выражает свою позицию 91-летний Сильвио Гараттини (Silvio Garattini), основатель Института фармакологических исследований имени Марио Негри. — Когда чрезвычайное положение закончится, мы не должны забывать, что в центре внимания снова должна оказаться реорганизация итальянского здравоохранения, и первым шагом должен стать прием на работу врачей и исследователей».
Так, государство выделяет лишь 0,2% из вложенных в государственное здравоохранение 119 миллиардов на исследования, что намного меньше среднего показателя по Европе, составляющего 1%. Это повлекло за собой закрытие многих отделений, приостановки процесса исследования новых препаратов и методов лечения, а также сокращение персонала и перевод исследователей в институтах и аналитических центрах на временные договоры, таким образом те же лаборатории люди сегодня осаждают с боем, чтобы получить результаты анализа на коронавирус. «Необходимо начинать разрабатывать программу более разумного расходования государственных средств и понимать, что, если частная фармацевтическая промышленность инвестирует 7% прибыли в инновации — это связано с тем, что эти деньги нужны для развития самой многонациональной компании», — говорит профессор. Напротив, сокращение финансирования в этой области означает, что государственное здравоохранение окажется во власти рынка, промышленности, действующей по законам другой логики и преследующей цели, весьма отличные от универсального права на здоровье.
