Интервью с бывшим командующим сухопутными силами США в Европе генералом Беном Ходжесом (Ben Hodges)
Defence 24: Вы выступили одним из авторов доклада «Укрепление Балтийского региона в условиях кризиса и войны», который содержит анализ проблем, связанных с мобильностью сил НАТО. В ближайшее время его опубликуют Международный центр обороны и безопасности (ICDS) и Центр европейского стратегического анализа (CEPA). Почему эта тема настолько важна?
Бен Ходжес: Способность быстро перебрасывать силы дает нашим политическим лидерам гибкость, благодаря которой они смогут быстро претворять в жизнь свои решения. Она может позволить им предотвратить кризис или ответить на него раньше, чем вспыхнет реальный конфликт. Мы должны быть способны быстро перемещать войска, пересекая границы вместе с военной техникой, в том числе в мирное время. Это предоставит нашим политикам возможность соответствующим образом отреагировать на гуманитарный кризис или подать потенциальному противнику сигнал, показав, что мы готовы к действиям.
— До того, как Россия в 2014 году напала на Украину, тема мобильности натовских сил не обсуждалась, но потом многое изменилось. Какой опыт удалось приобрести за последние годы в сфере военной мобильности?
— В период с окончания холодной войны до 2014 года и нападения на Украину мобильность сил не казалась важной темой, поскольку большинство людей, народов и даже американская армия верили, что в долгосрочной перспективе Россия станет для нас партнером. Мы все этого хотели, а поэтому в этот период не обсуждали вопросы, связанные с пересечением границ. В 2014 году, когда мы поняли, что нам придется наращивать потенциал сдерживания Москвы от страшной ошибки, какой могло бы стать нападение на одного из наших союзников, тема приобрела актуальность.
Альянс был обязан повысить свои требования. В свою очередь, у Евросоюза есть возможность изменить законодательство и процедуры, связанные с пересечением границ и, возможно, увеличением пропускных способностей отдельных транспортных артерий, модернизацией локальной инфраструктуры. Думаю, мы могли бы добиться прогресса в этой области. ЕС и НАТО ведут сотрудничество, а Европа запустила один из важнейших проектов, касающихся как раз военной мобильности: программу Постоянного структурированного сотрудничества по вопросам безопасности и обороны (PESCO).
— Как вы оцениваете те шаги, которые предпринимаются для повышения мобильности сил НАТО в Европе?
— Альянс и Евросоюз обратили внимание на эту тему, значит, все движется в верном направлении. Не следует, однако, забывать, что нам еще предстоит преодолеть длинный путь. Если необходимые изменения не будут внедрены, мы не продвинемся. К счастью, сейчас, появилось осознание важности этой проблематики, которого раньше не было. Нам придется серьезно потрудиться над этим аспектом сдерживания и действовать быстро.
— Что представляет самую большую проблему?
— Сложнее всего было убедить политиков. Ключевые аспекты — это понимание того, что наращивание военной мобильности имеет для НАТО большое значение, и выработка общего подхода к угрозам на восточном фланге. Некоторые государства, как Польша, Румыния, страны Балтии прекрасно это понимают, но чем дальше на запад Европы, тем ситуация сложнее: там ситуацию на востоке оценивают по-разному. Нам нужно склонить наших лидеров понять, каковы потребности, убедить их выбрать соответствующие приоритеты в распределении ресурсов.
— Каковы основные факторы, мешающие достижению необходимого уровня военной мобильности в Европе? Много говорилось об унификации законодательства, а что с инфраструктурой, координацией передвижения через территорию разных стран-союзников?
— Как мы пишем в нашем докладе, проблемы в сфере мобильности можно разделить на три группы. Первая — это недостатки инфраструктуры, вторая — систем командования и контроля, а третья — отсутствие единообразия в процедурах, связанных с пересечением границ в разных странах. На мой взгляд, преодолеть проблемы второй и третьей группы проще всего, хотя они тоже серьезны. Долгосрочной задачей останется, в свою очередь, развитие соответствующей инфраструктуры для повышения военной мобильности. Одновременно я хочу подчеркнуть, что во всех трех сферах необходимы активная работа и взаимодействие между НАТО и ЕС.
Хорошие мосты, возможности для форсирования рек, совместная система связи, позволяющая управлять трансграничным движением, и инфраструктура в комплексном понимании — вот ключевые элементы, которые позволят улучшить ситуацию с мобильностью военных сил в Европе.
Европейские железные дороги не обладают достаточной пропускной способностью для перевозки по ним необходимого количества танков. Если россияне или другой потенциальный противник в какой-то момент придут к выводу, что мы не можем перемещаться достаточно быстро (с той же или с более высокой скоростью, чем они), они могут решить напасть на одного из членов НАТО. Если мы не отреагируем, то есть подмога не придет вовремя, это станет доказательством того, что Альянс не способен эффективно защитить своих членов. Это ослабит его, чего и добивается неприятель. Предотвратить такое развитие событий мы можем максимально открыв территорию Европы для переброски натовских войск.
— Какое значение в контексте переброски крупных военных подразделений имеет железнодорожная инфраструктура, а какое — дорожная?
— Самую важную роль играет железная дорога. Главная причина, по которой танки и другую тяжелую технику следует перевозить именно по ней, состоит в том, что это самый быстрый способ. Танки могут ехать по дорогам, но их собственная скорость гораздо ниже, чем скорость поезда, грузовика или других военных колесных транспортных средств. Кроме того, танк может повредить дорожное покрытие, вдобавок он использует много топлива, а нам понадобится как дорожная сеть, которой можно пользоваться, так и топливные запасы. Так что в район операции силы лучше перемещать по железной дороге, выгружая их в месте назначения.
Так делалось, например, во время Второй мировой войны, когда немцы перебрасывали свои танки по железной дороге практически в зону боев. С одной стороны, они располагали ограниченной сетью дорог, а с другой — хотели сэкономить топливо и ускорить операцию. Сейчас ситуация такая же. Мы, конечно, можем перемещать танки при помощи грузовиков с низкорамным тралом, но тогда для каждого грузовика понадобится отдельный трал. Покупка таких низкорамных комплексов может стать неплохой инвестицией для стран, которые хотят увеличить финансирование своих вооруженных сил, но одновременно не проявляют интереса к наращиванию численности своих боевых подразделений. Такие государства могут купить много транспортной техники и создать транспортные батальоны, предназначенные для оказания поддержки союзническим силам, а таким образом внести свой вклад в повышение эффективности НАТО. Это то, что нам действительно нужно.
— В докладе, одним из авторов которого вы выступили, говорится, что портовая инфраструктура в Балтийском регионе не отвечает нашим потребностям. Как ее можно усовершенствовать?
— Улучшение условий выгрузки и развертывания сил из США, Канады и других стран-членов НАТО входит в сферу ответственности отдельных стран. Это часть требований, связанных с протоколом об оказании помощи принимающей стране. Не следует также забывать, что в условиях кризиса все порты на Балтийском море вплоть до Гданьска окажутся в зоне поражения российских ракетных вооружений, в особенности размещенных в Калининградской области. Если начнется конфликт, в регионе Балтики развернутся реальные бои.
В связи с этим нам нужно подумать, как защитить флот и сами порты, как перемещаться по воде в этом районе. Что касается портов, следует учитывать также аспекты кибербезопасности, ведь их можно заблокировать не только при помощи ракетного удара, но и при помощи кибератаки. Нам потребуются системы защиты и от первых, и от вторых. Я думаю, в этой сфере Голландия и Германия могли бы приложить больше усилий, чем они делают сейчас.
— Повышение мобильности натовских сил — это только ответ на угрозы, исходящие с восточного направления?
— Быстрое перемещение сил необходимо не только в контексте отношений между НАТО и Россией, но и в контексте реагирования на различные потенциальные кризисы, например, в Ливии или на Балканах. В зависимости от того, какая сложится ситуация, нам может понадобиться перебросить силы и средства Альянса по суше, воздушным и морским путем. Учитывая все те проблемы, которые возникли в сфере международного передвижения на фоне пандемии коронавируса, можно сделать вывод, что хотя инфраструктура остается самым важным элементом, нам нужно сосредоточиться на выработке оптимальных дипломатических процедур, налаживании координации, совершенствовании систем командования и контроля в этой области. Здесь многое еще предстоит сделать.
— Благодарю за беседу.
