Число смертей в Швеции стремится к итальянским высотам, в отличие от ситуации в соседних с нами странах. Избранные народом политики должны вмешаться — другого выхода нет.
Цифры в начале статьи уточнены в дополнении.
С 7 по 9 апреля, в последние рабочие дни перед выходными, в Швеции умирало от covid-19 по 10,2 человека на миллион жителей в день. В Италии эта цифра составляет 9,7. В Дании — 2,9, в Норвегии — 2,0, а в Финляндии — 0,9 (согласно данным, опубликованным на Worldometer в воскресенье). Таким образом, в Швеции сейчас от коронавируса умирает в десять раз больше людей, чем в соседней Финляндии. В Финляндии закрыты все кафе и рестораны, а также школы (за исключением групп в детских садах и начальных школах, организованных для детей граждан, работающих в жизненно важных сферах). Также в Финляндии запрещены все собрания с участием более десяти человек.
«Мы тоже начали с рекомендаций, — заявил президент Финляндии Саули Ниинистё (Sauli Niinistö), — Но нельзя рекомендовать людям не выходить из дома в ресторан, если все точки общественного питания по-прежнему открыты».
Норвегия, где умирает в пять раз меньше людей, чем в Швеции, ограничения не настолько суровые, как в Финляндии, но все равно они гораздо строже, чем у нас. «Для Норвегии важнее всего было наладить контроль именно на этом этапе, предпринять ряд мер в самом начале, — говорит Камилла Столтенберг. — Нужно было выиграть время и подготовится к тому, что будет дальше, создать хорошие предпосылки для поэтапной борьбы с эпидемией».
Хотелось бы думать, что и стратегия Швеции учитывает будущее, особенно принимая во внимание то, что наша страна в последнее время предпочитала бороться с вирусом совершенно иначе, чем остальной мир. Хотелось бы думать, что наши власти хорошо подготовились, с тех пор как в Китае разразилась эпидемия, а потом стало ясно, что проблема, вероятно, будет глобальной.
31 января в медицинском издании The Lancet вышел прогноз о глобальном развитии ситуации на основании китайских данных. Выводы гласили: «Большие города, тесно связанные транспортными сетями с Китаем, тоже могут стать эпицентрами вспышки, если не начать немедленно предпринимать усилия по сохранению здоровья как на уровне всего населения, так и на индивидуальном уровне. Всем странам мира нужно срочно разработать план, как замедлить распространение инфекции, и быстро начать воплощать его в жизнь».
Поэтому за следующий месяц в стране мало что было сделано. Никто не пытался обеспечить возможность проводить больше качественных анализов. Не прикладывались усилия, чтобы нарастить запасы медицинской защитной экипировки. Все продолжали придерживаться этого курса. Представители Департамента общественного здоровья минимум четыре раза заявляли, что количество заболевших больше не растет или что оно вот-вот начнет уменьшаться. Но этого не произошло. Всем вернувшимся из итальянских Альп посоветовали жить, как обычно, если у них нет симптомов, — и это несмотря на то, что уже было известно, как сильно пострадал север Италии. Многие до сих пор отрицают, что именно распространение инфекции людьми без симптомов сильно увеличило смертность среди пожилых. Но менять рекомендации никто не стремится, хотя шведские графики данных уже радикально отличаются от графиков соседних стран.
Если бы у нас была проработанная, хорошо функционирующая стратегия для предотвращения распространения covid-19, едва ли в Швеции сегодня умирало бы столько же людей, сколько в Италии, и в десять раз больше, чем в Финляндии. Если бы у нас была проработанная, хорошо функционирующая стратегия, едва ли половина стокгольмских домов престарелых пострадали бы от эпидемии, а анализ на антитела у до 20% их персонала был бы положительным.
Кое-кто говорит, что мы все равно рано или поздно заболеем. Страны, которые ввели более строгие ограничения, чем Швеция (то есть все остальные), просто на время откладывают решение проблемы. Что сразу схватить быка за рога — ничем не хуже.
Но такая точка зрения не учитывает два важных факта.
1. С нынешним отношением к ситуации нам не удалось защитить пожилых граждан. У нас не было достаточно защитной экипировки, когда разразилась эпидемия, и мы пренебрегли тем, что персонал домов престарелых даже без симптомов может переносить вирус.
2. Сейчас проводятся тысячи научных исследований, посвященных методам лечения covid-19. Эти методы либо включают антивирусные препараты, либо основаны на смягчении разрушительных последствий инфекции. Результаты исследований будут представлены в ближайшие недели и месяцы. Есть шансы, что мы сможем уменьшить смертность задолго до того, как получим вакцину. И это, возможно, важнейшая причина, почему мы должны попытаться отложить проблему на как можно более длительный срок и максимально сгладить кривую распространения.
Но в Швеции число смертей стремится к итальянским высотам. В отличие от соседних стран.
«Здесь решения принимали политики, — говорит Камилла Столтенберг из Норвежского института общественного здоровья. — Эти решения касаются всего общества, поэтому, чтобы они были легитимными, они в первую очередь должны основываться на доверии и заинтересованности всего населения».
В Швеции такого доверия нет. Здесь в СМИ идет война по поводу того, как нужно действовать в этот кризис. Война вполне объяснимая, учитывая, какие у нас сейчас показатели.
В войне участвуют семьи, которые хотят, чтобы дети оставались дома, хотя власти говорят, что они должны ходить в школу. Воюют те, кто держит своих подростков на карантине, и те, кто разрешает им ходить в кафе и устраивать многолюдные пикники.
Как можно победить коронавирус в таких условиях? Как можно выиграть битву, когда нет доверия? Как можно преуспеть, когда умирает все больше людей, а те, кто должен контролировать ситуацию, заявляют, что на самом деле ситуация стабилизировалась? Как можно выиграть борьбу, если избранники народа прячутся за спинами чиновников, которые сейчас полностью всем заправляют? Эти чиновники до сих пор не проявили никакого таланта и способности предсказать ситуацию, с которой мы столкнулись, и повлиять на нее.
Отношение к проблеме надо менять радикально и быстро. Поскольку бессимптомные носители распространяют вирус, надо позаботиться об увеличении социальной дистанции. Закрыть школы и рестораны, как в Финляндии. Всех, кто работает с пожилыми, снабдить адекватной защитной экипировкой. Ввести массовые анализы на заразность для всего медперсонала и сотрудников социальных служб. Тех, у кого обнаружатся антитела к sars-covid-2, вернуть к работе. Обязать всех, у кого член семьи заболел или является носителем вируса, сидеть дома на карантине. Постоянно доносить до общества, что заразным может быть кто угодно.
«Я все время веду активную работу и предостерегаю, — говорит президент Финляндии Ниинистё. — Чтобы я все это время молчал — как вы себе это представляете? Я же президент».
Так должно быть и в Швеции. Избранники народа, на которых лежит главная ответственность, должны вмешаться — другого выхода нет.
Уточнение (добавлено после публикации статьи)
В свете растущих знаний о динамике распространения вируса, например, о его высокой заразности и о том, что он может передаваться еще до развития симптомов, наша статья главным образом рассказывает о необходимости пересмотреть методы поддержания социальной дистанции и защиты пожилых в нашем обществе. В последовавшей дискуссии Департамент общественного здоровья заявил, что цифры, которые мы привели в статье в качестве аргумента, плохо обоснованы. Но, по нашему мнению, сами по себе процитированные цифры не так важны, как принципиальное развитие пандемии, на которое мы сейчас стремимся указать.
Однако приведенные нами в статье цифры совпадают со статистическими данными на трех самых популярных международных сайтах — сайте ВОЗ, сайте Школе медицины университета Джона Хопкинса и сайте Worldometer.
По Швеции ЕЦПКЗ сообщает (в том числе после повторной проверки вечером 14 апреля) на сегодняшний день следующие данные:
10.04.2020: 722 случаев заражения, 106 смертей
09.04.2020: 726 случаев заражения, 96 смертей
08.04.2020: 487 случаев заражения, 114 смертей
У ВОЗ те же самые цифры, что и у Worldometer и Школы Джона Хопкинса, но за период на сутки больше (ВОЗ предоставляет данные по 2:00 по центральноевропейскому летнему времени, Worldometer указывает 0:00 по Гринвичу, Школа Джона Хопкинса точного времени составления доклада не указывает). Мы ориентировались на Worldometer.
Средняя цифра за три дня — 105 умерших. Если поделить ее на общую численность населения Швеции (10,3), то получится 10,2 умерших на миллион граждан.
Таким образом, процитированные цифры основываются на официальных данных ЕЦПКЗ. Так что это скорее Департаменту общественного здоровья следует объяснить, почему эти цифры не совпадают с национальной статистикой за тот же период, официально опубликованной нашими властями.
Маркус Карлссон (Marcus Carlsson), доцент математического центра в Университете Лунда
Лена Эйнхорн (Lena Einhorn), доктор вирусологии
Стефан Эйнхорн (Stefan Einhorn), профессор молекулярной онкологии Каролинского института
Фредрик Эльг (Fredrik Elgh), профессор вирусологии Университета Умео
Юнас Фрисен (Jonas Frisén), профессор Каролинского института, специалист по стволовым клеткам
Оке Густафссон (Åke Gustafsson), клинический вирусолог, бывший главный микробиолог и руководитель инфекционного контроля в регионах Йевлеборга и Упсалы
Клаудия Хансон (Claudia Hanson), доцент кафедры глобального здоровья в Каролинском институте
Стефан Хансон (Stefan Hanson), инфекционист, доктор исследований международного здоровья
Улле Исакссон (Olle Isaksson), заслуженный профессор эндокринологии Академии Сальгренска
Андерс Янссон (Anders Jansson), главный врач отделения клинической физиологии в больнице Дандерюда
Карина Кинг (Carina King), эпидемиолог-инфекционист, кафедра глобального здоровья Каролинского института
Бу Лундбэк (Bo Lundbäck), старший профессор клинической эпидемиологии легочных заболеваний в Университете Гётеборга
Оке Лундквист (Åke Lundkvist), профессор вирусологии в Университете Упсалы
Ян Лётвалль (Jan Lötvall), профессор клинической аллергологии в Гётеборгском университете
Марие Марклунд (Marie Marklund), доктор, преподаватель ортодонтии и одонтологии в Университете Умео
Стефан Марклунд (Stefan Marklund), профессор биомедицинских наук в Университете Умео
Бьёрн Ульсен (Björn Olsen), профессор-инфекционист в Университете Упсалы
Юаким Роклёв (Joacim Rocklöv), профессор эпидемиологии в Университете Умео
Тумас Сандстрём (Thomas Sandström), профессор клинической медицины и общественного здоровья в Университете Умео
Сесилия Сёдерберг-Науклер (Cecilia Söderberg-Nauclér), врач, профессор медицинского микробного патогенеза в Каролинском институте, изучает вирусы и человеческий иммунитет
Андерс Вальне (Anders Vahlne), заслуженный профессор клинической вирусологии в Каролинском институте
Андерс Валин (Anders Wahlin), заслуженный профессор гематологии в Университете Умео
