Как счастливы будут австрийцы, что традиционные поминальные церемонии в Блейбурге не состоятся в 2020-м году! Каждый год группы хорватов собираются в городе Блейбург (австрийская провинция Каринтия). Повод — поминание десятков тысяч бойцов Усташского движения (организация радикальных хорватских националистов, совершавшая преступления во время Второй мировой войны — прим. ред.). В конце Второй мировой войны эти десятки тысяч бойцов были убиты на территории Австрии югославскими партизанами, [сражавшимися под знаменами недавнего сотрудника Коминтерна — маршала Тито]. Власти австрийской провинции Каринтиа, всегда смущавшиеся при виде этого крайне правого национализма, до последнего времени не находили в себе сил прекратить эти «поминовения». Так продолжалось до прихода коронавируса.
Немецкая дама-канцлер Ангела Меркель, должно быть, также рада, что ей не пришлось формально отклонять приглашение от Владимира Путина приехать на военный парад 9 мая в Москве — парад и так отменен. А ведь Меркель уже пропустила парадный парад в Москве 9 мая 2015 года — в виде символического протеста против российской аннексии Крыма. Так что и в случае с Меркель коронавирус помог смягчить дипломатический стресс.
Можно бы надеяться, что отмена торжеств по случаю конца войны или уменьшение их масштабов — что все это могло бы иметь положительный эффект, освобождая наше время для размышления. К сожалению, для оптимизма поводов тут мало.
Вот уже в течение многих лет исторические споры бушуют по всей Европе. При этом главный конфликт идет на границах России и других восточноевропейских стран, таких как Польша и страны Прибалтики, а также Чехия. Центральный вопрос — надо ли Советский Союз рассматривать как освободителя их от нацизма или как переносчика угнетавшего их коммунизма.
На самом деле Красная Армия была, конечно же, и тем, и другим: но если путинское видение истории сосредоточивается на освободительной, светлой стороне, то Польша и другие страны Восточной Европы фокусируются на угнетении.
Пакт Сталина и Гитлера (договор о ненападении между Германией и СССР, заключенный в 1939 году — прим. ред.) стал настоящим камнем преткновения. Польша утверждает, что Сталин не меньше Гитлера виноват в начале Второй мировой войны, в то время как Путин обращает внимание на «умиротворение» нацизма, то есть потакание Гитлеру со стороны Запада. Дошло до того, что в декабре 2019 года Путин назвал посла Польши в нацистской Германии в 1939 году, господина Юзефа Липского, «антисемитской свиньей» (документы показывают, что Липский обещал Гитлеру «памятник благодарности» от поляков в том случае, если фюрер найдет способ убрать евреев из Польши — прим. ред.).
Европейский Союз не сильно помог в улучшении ситуации, когда он принял в 2019-м году (в сентябре, за несколько месяцев до ответного выступления Путина по этому поводу — прим. ред.) [через Европарламент] резолюцию, по сути поддерживающую польскую позицию по поводу пакта Сталина и Гитлера. Так что теперь путинская историческая война с Восточной Европой — после резолюции [Европарламента] это борьба и с Западной Европой тоже.
Освобождение и угнетение
Когда холодная война кончилась в 1989-м году, ЕС постарался создать особую европейскую память прежде всего вокруг событий Холокоста. При этом Евросоюз столкнулся с сопротивлением некоторых своих восточноевропейских государств — своих будущих членов. Эти государства не были готовы признать, насколько активно они занимались колаборционизмом [с нацистами]. Зато теперь ЕС оставил эту тему и сместил центр своего внимания на тоталитаризм — на Гитлера и Сталина. Большинство европейских стран с удовольствием согласились, что во всем были виноваты эти два человека. Но не Путин.
Эти споры продолжаются уже несколько лет — при этом мемориалы и поминальные события стали главным полем боя. И мало есть признаков того, что нынешняя пауза в этих спорах, вызванная коронавирусом, изменит эту ситуацию.
Дипломатический конфликт между Россией и Чешской Республикой по поводу устранения статуи Ивана Конева все еще продолжается. Конев возглавлял войска Красной Армии, освободившие Прагу в 1945-м году, но для многих чехов он остался в памяти из-за его жестокой роли в подавлении «пражской весны» 1968-го года.
Прага убрала памятник в начале апреля, после чего — если верить одному очень странному слуху — сотрудник российской разведки был направлен в Прагу на самолете, чтобы отравить мэра чешской столицы. И хотя мэра тотчас же поместили под защиту полиции, равно как и двух других пражских политиков, критически относящихся к России, русские и чехи на момент написания этой статьи продолжают бороться по поводу того, что делать со статуей Конева дальше.
Когда берлинский мэр Михель Мюллер пригласил представителей России и Украины на маленькую, камерную церемонию по случаю освобождения Берлина 2 мая, посол Украины в Берлине Андрий Мельник описал это приглашение как «свой самый худший кошмар». В итоге церемония прошла без него.
Сдвиг в эмоциях
Получается, что происходящие по всему миру торжества по поводу годовщины окончания войны отражают и, возможно, даже интенсифицируют нынешнюю напряженность в международных отношениях вместо того, чтобы снижать накал страстей. До тех пор, пока Восточная Европа будет чувствовать угрозу со стороны России, не будет единого мнения о том, кто же и кем был освобожден в 1945-м году, что вообще это «освобождение» значило.
Есть, однако, признаки того, что перенос торжеств по случаю окончания войны на более позднюю дату, такую как сентябрь 2020-го года, — что такой перенос только создаст новые проблемы. Путин недавно решил отметить конец войны против Японии не 2 сентября (когда эту годовщину отмечает США), а 3 сентября (когда конец войны с Японией отмечает Китай). Путин может попытаться превратить любое запоздалое торжество-заменитель парада 9 мая в демонстрацию улучшающихся китайско-российских отношений — в пику антикитайскому настрою администрации Трампа.
Пандемия, запершая людей, как правило, в пределах их национальных границ, подтолкнула многих людей к тому, чтобы вспоминать о конце войны исключительно в национальном контексте каждой отдельной страны. Но такой подход чреват самоуспокоением. Немецкие газеты, например, сегодня полны статей о том, как немцы страдали в конце войны. Причем таких статей намного больше, чем было в 2015-м году — на 70-ю годовщину окончания сражений.
В Британии ради национальных воспоминаний квартиры превращаются в импровизированные телестудии, где граждан призывают петь онлайн-хором и делать своими руками национальные флаги. Что ж, «общинный дух», ощущение общей судьбы во время вынужденной самоизоляции — вещь похвальная. Куда меньше радости у меня вызывает кампания Британского Легиона «Вставь Томми в окно». Слово "томми" стало в Британии нарицательным, оно относится к архетипическому английскому солдату — этакому общеанглийскому Томми Аткинсу. Но я сомневаюсь, что с Томми смогут отождествить себя солдаты из стран Британского Содружества. Да и насчет шотландцев, ирландцев и валлийцев я не уверен.
Похоже, джингоизм (английский национализм доминирующей колониальной нации — прим. ред.) — будь то на национальном или на международном уровне — становится самой желанной частью торжества.
