Летом 1965 года молодой американский турист отправился из Киркенеса к границе с Советским Союзом.
Он слышал, что там, недалеко от места перехода границы, есть небольшой приятный бар. Туда он и направлялся.
Это место находилось в небольшом населенном пункте Борисоглебский (поселок в составе Никеля в Печенгском районе Мурманской области — прим. перев.), где российские власти создали безвизовую зону. Они же открыли небольшой бар, в котором русские и норвежцы могли встречаться в мирной уютной обстановке, несмотря на холодную войну.
Именно это и заинтересовало 27-летнего американца Ньюкомба Мотта (Newcomb Mott), который был в Киркенесе в эти осенние дни. Однако последствия оказались для него фатальными.
Местечко, которое он посетил, вновь привлекло к себе внимание уже в наши дни.
Стройте бары, а не заборы
Сегодня лишь немногие за пределами Финнмарка и Сёр-Варангера помнят бар в Борисоглебске. Его жизнь летом 1965 года была короткой и бурной. Это заведение было словно небольшая прореха лаз в плотной материи железного занавеса.
Однако сейчас этот бар между Востоком и Западом обрел новое дыхание.
В связи с архитектурной выставкой в Осло, проходящей раз в три года, в Национальном музее была построена копия этого заведения с барной стойкой, барменом и мистическим гостем.
«Мы хотели найти частичку архитектуры, строение, которое уловило бы характерные черты российско-норвежской пограничной территории», — рассказывает архитектор Эйстейн Рё (Øystein Rø) фирмы Transborder studio, создавшей этот проект.
Тема архитектурной триеннале в Осло — After belonging, то есть «после принадлежности». Она исследует, что происходит, когда люди в наше время все чаще и чаще пересекают границы туда и обратно.
«Мы обнаружили, что бар и безвизовая зона были очень ярким примером того, чем может стать граница. Это уникальный исторический эпизод, он также представляет интерес с точки зрения нынешней дискуссии, отчасти связанной с Дональдом Трампом, споров о заборе, который сейчас там строится. Борисоглебский — это напоминание о том, что границы также являются и местом встречи», — говорит Рё.
Водка и пропаганда
В связи с нынешними дебатами можно спросить себя, какую выгоду Советский Союз намеревался извлечь тогда, в 1965 году, пустив массу любопытных норвежцев в страну через границу с главным врагом НАТО.
«Строились догадки о том, почему Советский Союз устроил все это здесь, — рассказывает Рё. — Одни считали, что это было сделано, чтобы заработать деньги на продаже водки, другие рассматривали это как некую форму культурного империализма. Пропаганда была важной частью этого проекта. Там ведь еще и показывали пропагандистские кинофильмы о том, как хороши Советский Союз и коммунизм. А третьи считали, что за баром скрывался гораздо более тщательно разработанный план».
В баре сидел КГБ
«Организатором этого проекта был Интурист, государственная турфирма, — рассказывает Рё. — И оказалось, что она тесно связана с КГБ. Поэтому вполне естественно предположить, что бар тоже использовался как место, где добывалась информация от пьяных норвежцев и устанавливались связи, которые могли быть использованы для ведения шпионажа в пользу Советского Союза».
По словам Мортена Йентофта (Morten Jentoft), корреспондента NRK в Москве и автора нескольких книг о норвежско-российской пограничной территории, нет никакого сомнения в том, что КГБ в баре присутствовал. Не приходится сомневаться и в том, что с норвежцами проводились беседы. И поскольку бар был своего рода вербовочным центром КГБ, это стало главным обоснованием решения норвежской стороны закрыть границу.
Заблудился по пути к границе
Вероятно, закрытию границы способствовал и визит Ньюкомба Мотта.
В начале сентября 1965 года Мотт отправился из Киркенеса к пограничному шлагбауму.
Он слышал, что есть возможность перейти на русскую территорию через границу, но по какой-то причине не знал, что такой режим действует только для людей со скандинавским паспортом. Или, может быть, он знал об этом, но очень хотел проверить, не удастся ли и ему пересечь границу.
Согласно статье, напечатанной позже в Chicago Tribune, Мотт попытался найти российского пограничника, чтобы спросить, можно ли ему поехать в Борисоглебский, но заблудился. Он плутал целый час, пока наконец не вышел к этому небольшому барачному населенному пункту, где находился русско-норвежский бар.
Ничего не подозревая, он пересек русскую границу.
Улыбаясь, Мотт пришел в советское туристическое бюро в Борисоглебском и был арестован. У КГБ возникли подозрения, что он шпион.
Местное население хотело общаться
Идея о том, что в Борисоглебском происходила масштабная вербовка шпионов, — преувеличение, считает Йентофт. И несмотря на то, что здесь можно было наткнуться на агента КГБ, бар был необыкновенно популярен, во всяком случае среди местного населения.
Согласно одному репортажу NRK 1975 года, за эти дни оборот приграничной торговли составил один миллион крон. Позднее сообщалось, что большая часть этих денег была истрачена на водку, и именно пьянство и контрабанда алкоголя привели к закрытию границы.
Йентофт считает, что причиной туристической популярности Борисоглебского было нечто другое.
«Для местного населения это было удовлетворение потребности, — говорит Йентофт. — Многим было интересно узнать, как дела в России, ведь все связи с русскими прервались после ухода советских войск в 1945 году».
Хотели жить обычной жизнью у границы
Именно этот контраст между пограничным контролем национальных и международных властей и потребностью местного населения в общении и нормальной жизни в приграничных районах вдохновил Эйстейна Рё и его коллег в Transborder studio.
«Это проходит красной нитью через многое из того, что есть на границе. Там постоянно как бы раскачивается маятник между желанием создать хорошие условия для местных жителей и стремлением организовать контроль и разграничение», — говорит Рё.
Для Ньюкомба Мотта маятник качнулся в сторону трагедии
После ареста в Борисоглебском он был осужден и приговорен к полутора годам тюрьмы — не за то, что был шпионом, а за то, что незаконно пересек границу.
Во время транспортировки в лагерь для заключенных его нашли мертвым в железнодорожном вагоне. Советские власти сначала заявили, что он покончил с собой, перерезав сонную артерию лезвием бритвы. Позднее оказалось, что на его теле было несколько ножевых ран.
Кто сделал это — заключенные или КГБ — по-прежнему неизвестно.
Так закончилась история о «дыре» в железном занавесе в Борисоглебском.
Пограничная территория между свободой и контролем
«Инцидент с Ньюкомбом Моттом — это пример бесчеловечности холодной войны. Он подтверждает все мифы о советском обществе. Таков был трагический конец этой борисоглебской весны», — говорит Йентофт.
В то же время он считает, что Советский Союз, вполне вероятно, хотел смягчить обстановку и как раз поэтому открыл приграничный бар.
«Это была попытка российской стороны установить контакты и сделать что-нибудь для достижения разрядки. Приглашение норвежцев на праздник производило странное впечатление, но за этим скрывалось искреннее желание раздвинуть железный занавес», — утверждает Йентофт.
Эйстейн Рё тоже считает, что, помимо трагического эпизода, норвежской стороне эти три необычных месяца на норвежско-российской границе принесли и кое-что хорошее.
«У событий в Борисоглебском есть темные и светлые стороны. Но все это также можно считать напоминанием о том, что границы могут быть не только местом контроля и заборов», — говорит он.
