Возвращение к сотрудничеству между Соединенными Штатами и Европой, которое президент Джо Байден наметил на конференции по безопасности в Мюнхене, Москва воспринимает болезненно.
Мюнхенская конференция по безопасности — крупнейшее ежегодное мероприятие в своей области. Она проводится с 1963 года и считается очень престижной. Цель конференции — дать возможность встретиться как можно большему числу специалистов, дипломатов, военных, бизнесменов и политиков, чтобы они смогли максимально откровенно обменяться своими мнениями. Как правило, конференция проводится в феврале, но ввиду текущей эпидемиологической ситуации в обычные сроки она не состоялась, и ее организаторы надеются, что конференция все-таки пройдет, но позже, возможно летом.
Взамен организаторы пока предложили видео-сессию под общим названием «Beyond Westlessness: Renewing Transatlantic Cooperation. Meeting Global Challenges» («После „беззападности". Возобновление трансатлантического сотрудничества, ответы на глобальные вызовы»). Приглашение приняли Джо Байден, Ангела Меркель, Эммануэль Макрон, Борис Джонсон, Антониу Гутерриш (Генеральный секретарь ООН), Йенс Столтенберг (Генеральный секретарь НАТО), Урсула фон дер Ляйен (председатель Европейской комиссии), Шарль Мишель (председатель Европейского совета), Тедрос Аданом Гебреисус (председатель Всемирной организации здравоохранения), Джон Ф. Керри (бывший Госсекретарь Соединенных Штатов, а ныне уполномоченный Байдена по климатическим вопросам) и Билл Гейтс.
Выступления разделили на несколько секций, и самое большое внимание из них привлекла секция «Новая трансатлантическая повестка», которую, в свою очередь, поделили на три блока. В первом выступил президент Байден, канцлер Меркель и президент Макрон. Далее работу секции продолжила фон дер Ляйен, председатель Мишель и генеральный секретарь Столтенберг. Наконец, отдельно выступил премьер Джонсон.
Президент Байден заявил, что Америка вернулась и что она готова и хочет сотрудничать с Европой. Выступающие сошлись во мнении, что к восстановлению трансатлантического сотрудничества возвращаются в момент, когда либеральные демократии оказались на распутье, столкнувшись с серьезнейшими вызовами как дома, так и за рубежом. C одной стороны, они должны дать убедительные ответы на вопросы, мучающие их граждан, а с другой, выступить против растущего давления авторитарных режимов и их попыток разрушить «международный порядок, основанный на правилах». К общему мнению пришли и в том, что хотя трансатлантический союз и сотрудничество принципиально важны, существуют проблемы, для решения которых необходимо объединить силы на мировом уровне. Неудивительно, что выступающие согласились: главная проблема — это covid-19 и климатические изменения.
На выводы, представленные на мюнхенской сессии, не могло не отреагировать Министерство иностранных дел РФ. Его представитель раскритиковала участников сессии и заявила, что речь идет об очередной попытке западных партнеров решать важные для всего человечества проблемы в узком кругу и навязывать решения выгодные только им. По мнению Кремля, эти решения Запад намерен навязать членам международного сообщества с помощью международного порядка, основанного на правилах. Москву возмутило, что хотя на дискуссии и присутствовали такие лица, как Генеральный секретарь ООН и глава ВОЗ, другие страны не пригласили. Прежде всего, Россию и Китай, которых вместо этого объявили противниками и потенциальной угрозой. Россия не приемлет подобного подхода и требует широкого международного сотрудничества в вопросах мирового значения на платформе универсальных демократических институтов ООН.
Конечно, у России есть право комментировать все, что она сочтет нужным, и делать это так, как она считает правильным и уместным. Но поражает, что Министерство иностранных дел РФ устами своего представителя выдвигает к третьим сторонам требования, которые, будь они высказаны кем-то в противоположном «лагере», Россия немедленно и категорически отклонила бы.
Россия считает себя суверенным государством, и суверенитет в ее понимании означает не что иное, как возможность вести себя и действовать так, как она сама считает нужным. Но Европейские страны, включая Германию, Москва суверенными не считает и всякий раз, когда ей удобно, объявляет их еще и марионетками (Вашингтона). Если критику Москвы в адрес организаторов конференции, которые выбрали «не тех» выступающих, еще можно списать на уязвленное самолюбие, то категоричное требование найти ответ на глобальные вопросы в глобальном же формате — просто глупость, поскольку именно к этому и пришли участники дискуссии. Так что же больше всего беспокоит российские элиты?
В свое время Мюнхенская конференция по безопасности превратилась в одну из множества платформ, с помощью которых Россия активно включалась в дискуссии о мировых вопросах и о будущем европейской архитектуры безопасности. В 1997 году Россия вошла в «Большую восьмерку», которая ранее, как и после российского нападения на Украину в 2014 году, работала как «Большая семерка». В 2002 году был создан совет Россия — НАТО, благодаря которому Москва могла сидеть за одним столом со всеми членами Североатлантического альянса и участвовать, таким образом, в поисках ответов на актуальные вопросы в области безопасности, а также в непосредственной близости наблюдать за тем, не угрожает ли НАТО безопасности самой России.
Скоординированные усилия давали положительный результат в борьбе с международным терроризмом вообще и, в частности, в Афганистане. Период тесного сотрудничества и откровенных дискуссий прервала именно Мюнхенская конференция 2007 года, хотя Запад ожидал дальнейшего сближения с Россией. На той конференции выступил Путин, чей второй президентский срок истекал в 2008 году, и, как предполагалось, на посту его заменит кто-то другой. Речь Путина произвела эффект неожиданного холодного душа. В формально вежливой речи российский президент по сути отказался от всего, что было достигнуто в Европе и в мире в сфере международной безопасности. Его слова вызвали шок, но, конечно, были восприняты всерьез. Франция и Германия, желая показать Москве, что хотят сотрудничать и серьезно относятся к чувствам россиян, выступили на следующем саммите НАТО в апреле 2008 года в Бухаресте против американского плана о дальнейшем расширении альянса за счет Грузии и Украины.
В мае 2008 года новым российским президентом стал Дмитрий Медведев, а Путин занял кресло премьер-министра. В августе 2008 года разгорелась российско-грузинская война — первый сигнал о том, что европейская, да и мировая, архитектура безопасности, возникшая после распада СССР и конца биполярности, начала разрушаться. К сожалению, мы не восприняли этот сигнал всерьез. Весной 2014 года Россия напала на Украину (Путин тогда уже снова стал президентом), и проигнорировать такое уже было невозможно. Когда в 2015 году на Мюнхенской конференции выступил министр иностранных дел РФ Лавров, стало понятно, что еще одна эра в отношениях между Западом и Россией закончилась. Россия перестала быть стратегическим партнером и превратилась в то, чем является сегодня, — в стратегическую проблему.
Не секрет, что Россия ждала принципиального прорыва в отношениях с Западом от президента Трампа и его администрации. Четыре года его президентства в Белом доме стали для западного сообщества тяжелейшим экзаменом за последнее десятилетие, если не за весь период институционального сотрудничества между Европой, Канадой и США. К важным, а по мнению Москвы многообещающим, моментам относилось, например, интервью президента Макрона журналу «Экономист» в ноябре 2019 года, в котором французский президент заявил о «смерти мозга НАТО». Определенные надежды у России вызывал и Брексит.
Игнорировать растущие проблемы было невозможно, и поэтому главной темой прошлогодней конференции в Мюнхене выбрали вопрос планетарного отступления Запада. Организаторы назвали этот феномен Westlesness («Беззападность»). Действительно просто необходимо и правильно было задаться вопросами, становится ли мир менее западным, кому это потенциально выгодно, и с какими рисками связано? Но ключевой вопрос, как и почему могла бы и должна выглядеть общая западная стратегия в грядущую эру конкурирования держав, ведь существующая сейчас система международных отношений, сформированная вокруг ООН, — это на сто процентов западный, а точнее американский проект.
Понятно, что намеченное администрацией Байдена возвращение к сотрудничеству с Европой Москве не нравится. Да, сейчас трансатлантическое пространство не столь доминантно, как в 90-е, но на глобальном уровне Россия нам не конкурент, как и любой из ее интеграционных проектов на постсоветском пространстве. Главное — динамика развития событий в Индии и Тихоокеанском регионе. Россия радуется, когда слышит, что в этой части мира все меньше учитывается мнение Вашингтона и Брюсселя. Но Россию там слушают еще меньше.
С Байденом в Белом доме у Америки есть шанс не только вернуть себе статус «лидера свободного мира», но и осуществить полноценный «Поворот в Азию», который задумала еще администрация Обамы. Этому может способствовать и готовность европейцев взять на себя большую ответственность за самих себя, к чему призвал президент Макрон, который говорил о необходимости найти новую стратегическую концепцию НАТО. Два берега Атлантики опять нашли путь друг к другу. А вот Москве некуда и не к кому обратиться.
Автор — политический географ, сотрудник Факультета социальных наук Карлова университета и Столичного университета в Праге.
