«Моя семья бежала без гроша в кармане из Мардина (нынешняя Турция) в Дамаск (Сирия) в 1909 году, спасаясь от своего рода резни. Много лет спустя, в 1953 году мы перебрались в Аргентину», — рассказывает нам 55-летний социолог ассирийско-ливанского происхождения Рикардо Джордж Ибрагим (Ricardo George Ibrahim). Тот сирийский город, из которого, по его словам, происходили его предки по отцовской линии, в начале ХХ века был сердцем двух процветающих общин армян-католиков и православных ассирийцев.
До турецкого геноцида население города составляло 50 тысяч человек, почти все они были христианами разных конфессий. Сегодня в городе проживает около 90 тысяч человек. Большинство из них курды, хотя есть и занимающие официальные должности турки (военные, полицейские, работники администрации), а также несколько тысяч христиан-ассирийцев, которых фамильярно называют «suriani».
Сегодня в Турции проживает всего 75 тысяч христиан, хотя чуть более века назад в Каппадокии и Анатолии их было более пяти миллионов, настолько тщательно проводили работу по уничтожению во времена Первой мировой войны. Около 60 тысяч из ныне живущих в Армении христиан — это армяне (сюда не входят обращенные в ислам и криптоармяне), большинство их них сконцентрировано в Стамбуле.
Большинство из 15 тысяч ассирийцев современной Турции проживают в городе предков Рикардо Мардине и в расположенных неподалеку от него горах Тур-Абдин, где до сих пор говорят на туройо, горном варианте ассирийского языка или разговорном сирийском. Недавно турецкий суд приговорил к тюремному заключению монаха, который подал хлеб и воду посетителю, оказавшемуся предполагаемым членом РПК. Этот монах происходит как раз из этой горной местности, где до сих пор сохранилось несколько древних монастырей.
Эти христиане сами по себе представляют своего рода антропологический реликт. Дело в том, что они — немногие оставшиеся в Турции потомки тех, кто сумел пережить не только так называемый Год меча (1915), но и все массовые убийства, преследования и конфликты, происходившие до и после геноцида, который недавно признал Джо Байден.
Не только армяне
Президент США Джо Байден совершил общую ошибку всех правительств и администраций, которые признавали этот геноцид, называя его исключительно «армянским». Говоря так, из вида упускают, что в тот период погибло также около полутора-двух миллионов ассирийцев и понтийских греков. Эту ошибку совершили и латвийские политики, спустя несколько дней повторившие действия Байдена.
Терминологическая неточность никак не связана с нечестностью армян. Главное отличие армян от других народов, переживших эти события, заключается в том, что у них есть свое государство, они больше организованы как диаспора и обладают влиятельными лобби, которые могут обличать факты и бороться за восстановление исторической памяти. «Мы знаем, что ассирийцы и греки погибали вместе с нашими предками, и считаем их своими братьями, — говорит об этом Адердис Р. П. (Aderdis R. P.). — Лучше было бы называть это армяно-греко-ассирийским геноцидом или просто геноцидом христиан в Анатолии».
И действительно, турки не делали различий между народами. При аналогичных обстоятельствах все христиане разных национальностей, а не только армяне, были депортированы в ужасных условиях в соответствии с планом уничтожения, разработанным Комитетом Единения и прогресса, часто они даже составляли один караван смерти. После этого в 1915 году их казнили вспомогательные войска, сформированные из различных курдских племен, которым турки обманом пообещали передать имущество обобранных и уничтоженных христиан.
Конечно, некоторые мусульмане не подчинялись приказам, существуют несколько задокументированных случаев, когда курды пытались защитить и спрятать своих соседей. Один из самых известных подобных случаев связан с лидером курдов решкота Михмедом Мисте (Mihemede Miste), который выступил против приказов турецкого губернатора Диярбакыра. Его дом сожгли и разрушили до основания, а самого Михмеда и его семью приговорили к изгнанию. Армяне не забывают такого, поэтому недавно они почтили его память, посетив могилу этого Августа Ландмессера (August Landmesser) из Анатолии.
Когда закончился конфликт, почти все христиане Анатолии были или убиты, или депортированы. Это можно объяснить только исходя из того, что турецкий триумвират вступил в Первую мировую войну с намерением безнаказанно уничтожить все эти народы под прикрытием национальных интересов и джихада по всем правилам.
С тех событий прошло уже более века, но Анкара и большая часть ультранационалистического турецкого гражданского общества продолжают придерживаться отрицания в самом грубом из его видов. Несмотря на неопровержимые доказательства преступления против человечества, преобладает идея, что это была борьба с внутренними врагами христианами, которых обвиняли в братании с царской Россией и её союзниками.
В защиту ассиро-армянской точки зрения стоит напомнить, что ещё до вступления турок в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии Комитет младотурков заявил о желании «туркофицировать» территорию и искоренить «иностранные элементы». Кроме того, большая часть жертв этого «холокоста» была зверски убита вдали от зоны боевых действий, а не в пылу битвы или честном бою.
Караваны смерти
И наконец, сотни документов доказывают, что избранная турками стратегия истребления отвечает всем условиям международного права, чтобы назвать преступление против народа геноцидом. Нет никаких сомнений, что массовые убийства совершали в соответствии с определенными методами и системой.
Сначала служивших в армии христиан отделили от остальных солдат. Некоторых из них отправили в трудовые отряды, где они погибли от голода или болезней. Других убили напрямую. Их заставляли идти по изолированным дорогам, где им устраивали засаду нерегулярные формирования курдов, которым было поручена миссия убить их. Так погибли тысячи людей.
Сразу же после этого правительство запретило христианам владеть оружием и выборочно убила их лидеров и представителей интеллигенции. Когда христиане остались без оружия и потеряли своих лучших людей, настал час посетить их деревни и покончить с бедными жителями. Сначала избавились от немногих оставшихся молодых мужчин, способных дать отпор. Затем собрали детей, стариков и женщин и депортировали их под угрозой штыков. Эти переходы превратились в караваны смерти: по пути к месту изгнания или концентрационным лагерям от голода и болезней, а также курдских и турецких обстрелов, погибли десятки тысяч человек.
«Внутренний враг»
Что подтолкнуло убийц к холокосту? По их мнению, армяне угрожали национальному единству. Им казалось, что армяне и ассирийцы бросали вызов намерению создать страну без этнических и религиозных расхождений. Ответом на политические устремления христиан в целом (ассирийцы были слабее и разобщеннее, чем армяне) стала жуткая политика истребления, достигшая значительных успехов.
Мучения христиан не прекратились после окончания войны и краха Османской империи. Приход к власти Мустафы Кемаля сопровождался в 1919 году новой волной преступлений. И вновь всё совершалось во имя чистоты расы, которая существовала только в представлениях сторонников пантюркизма. По приказу Ататюрка в 1924 году прошли новые чистки.
Финальным ударом для ассирийцев стало подписание Лозанского мирного договора, который не только лишил их собственного кусочка территории в Месопотамии, который они надеялись получить от Лиги Наций, но и оставил их во власти палачей. Те немногие, кто не был уничтожен или выселен в Год меча и позднее, после войны оказались вынуждены жить среди собственных убийц. Официально Республика собиралась превратить их в турок-семитов, также как из курдов собирались сделать турок гор.
Финальным аккордом этой мрачной истории мученичества стала война, разразившаяся в начале 90-ых годов между выступавшими за независимость курдскими отрядами РПК и армией Анкары. Многие из тех, кто отказался переехать на Запад несмотря на все предыдущие невзгоды, пали жертвами перекрестного огня в эти годы насилия (тут не было различия по вероисповеданию) или были вынуждены влачить жалкое существование на нищенских окраинах больших городов, которые турки называют «геджеконду». Курды, прямые участники конфликта, дорого заплатили за это восстание, но и христиане исключением не стали.
Некоторые современные курдские партии, например, Демократическая партия народов (ДПН), недавно признали этот геноцид и участие в нем своего народа, они поощряют усилия по примирению. Вчерашние палачи сегодня стали жертвами кемалистов.
Несмотря на это, залечить нанесенные раны непросто из-за горечи жертв и того факта, что, по мнению ассирийцев и армян, «курдские» националисты зачастую присваивают себе исконные земли их предков. Так называемый «Великий Курдистан» — это оскорбление для ассирийцев Тур-Абдина и Хаккяри и армян Вана, ведь пейзаж изобилует их разрушенными церквями в призрачном напоминании, кому принадлежали эти земли.
Если что не вызывает сомнений, так этот то, что исконными жителями регионов, которые теперь обычно называют Турцией, Ираком или Курдистаном, были понтийские греки запада Турции, а также ассирийцы Месопотамии и армяне Вана.
Это и есть основная причина их сожаления. Они превратились в гостей на родной земле. Последним ударом для восточных христиан стала потеря Арцаха армянами в результате ассиметричной войны против Азербайджана, в которой фундаментальную роль сыграли турецкие беспилотники. На этой неделе некоторые депутаты и сенаторы собрались перед Конгрессом, чтобы потребовать освобождения армянских военнопленных, которых до сих пор удерживает Азербайджан.
Цепь массовых убийств
С другой стороны, массовые убийства не начались и не закончились в 1915 году. Фактически с самого появления ислама на этих землях в регионе периодически происходят массовые убийства христиан.
За 20 лет до Года меча произошла так называемая Хамидийская резня, также известная как массовые убийства армян в 1894-1896 годах. По подсчетам, за этот период погибло около 200-300 тысяч христиан. Среди них были и ассирийцы. Название «хамидийская» было дано в честь печально известного султана Абдул-Хамида II (Abdul Hamid II), который для сохранения территориальной целостности империи принял панисламизм в качестве государственной идеологии.
По мнению представителей прогрессивной курдской партии Турции ДПН, как произошедший более века назад геноцид, так и сегодняшнее возрождение турецкого экспансионизма и недавний гневный тон господствующего в обществе национализма питаются из одних и тех же отравленных интеллектуальных источников.
До совсем недавнего времени на Кипре были улицы, названные в честь главных идеологов геноцида, таких как Талаат-паша (Talaat Pasha). С точки зрения армян и ассирийцев, это выглядит так, если бы в Германии были улицы, названные в честь Геббельса или Гиммлера.
С точки зрения левых курдов Турции, столкнувшихся сегодня с попыткой объявить их партию вне закона, современный пантюркизм Эрдогана — это всего лишь проявление той же интеллектуальной среды, которая помогла подняться Ататюрку и поддержала его. ДАИШ или «Исламское государство» (запрещенные в России организации — прим. ред.), в свою очередь, — это достойный наследник восточных правителей, которые в предыдущие века заполняли придорожные канавы телами убитых ассирийцев, армян, арамейцев или маронитов. Некоторые меньшинства, например, езиды, на протяжении истории подвергались ещё более ужасному отношению, поскольку не имели и не имеют статуса зимми или защищенных Шариатом, которым обладают только представители иудаизма, христианства и ислама.
Новая жизнь в Латинской Америке
Вся эта цепь массовых убийств, приведшая к геноциду, а также недоверие, царившее в отношениях между мусульманами и христианами во всех вилайетах Османской империи, привели к формированию такого социального климата, что тысячи сирийских христиан, левантийских и месопотамских, решили оставить всё позади и начать новую жизнь в португальской и испанской Америке.
Многие из них просто устали от сегрегации и маргинализации, которой они подвергались, будучи поданными Высокой Порты. Поэтому была не одна, а множество миграционных волн и разных географически течений. Эти восточные христианские народы, которые сегодня говорят на испанском, были объединены только своим приниженным положением и религией, однако культуры и языки разделяли их.
Как они оказались в Южном конусе? «Зачастую многие на пути к конечной точке останавливались в Марселе, они даже не знали, куда едут, — объясняет нам ассирийско-аргентинский социолог Рикардо Джордж Ибрагим. — По данным судоходной компании, многие высаживались в Бразилии, Нью-Йорке, Бостоне или Аргентине, которая тогда была энергичной страной и одним из наиболее привлекательных направлений для всех миграционных потоков. Бывало, людей высаживали в Сенегале, говоря им, что это Америка. Этим объясняется существование ливанской общины в Африке».
Сегодня Рикардо живет в Кильмесе, провинция Буэнос-Айрес, где работает преподавателем. Раньше, с 2002 по 2016 год, он жил в Мадриде. Живя в Испании, аргентинец ассирийского происхождения посетил Мардин и Дамаск, надеясь вновь встретиться со своими корнями и пройтись по местам, где ступали его предки.
Как и многие аргентинцы, уругвайцы, перуанцы и чилийцы, социолог потратил многие годы на то, чтобы отыскать свою истинную идентичность, размытую ходом времени и катаклизмами памяти, которым подверглись все эти восточные христианские народы, нашедшие в конечном итоге убежище в Латинской Америке.
Фальшивые турки и псевдоарабы
Христиане тысячами ехали из Палестины, Ливии, Ливана, Ирака и даже России, а в странах вроде Аргентины их считали турками или арабами. Действительно, часто их кооптировали арабские и сирийские националисты, и в конечном итоге они путали свою идентичность с идентичностью народов, которые их притесняли. «Я даже знаю несколько случаев, когда восточные христиане Аргентины не пострадали от геноцида, поскольку жили в Стамбуле, и каким-то образом идентифицируют себя с Турцией», — рассказывает Рикардо Джордж.
Другими словами, некоторые выжившие в геноциде в конечном итоге приняли идентичность палачей и поддались сладким обещаниям некоторых восточных посольств. Подобное особенно распространено среди сирийских христиан, пестрой смеси разных сект.
В других случаях переехавшие в Латинскую Америку жили, не понимая своей идентичности. Поскольку, например, в случае уроженцев Мардина, будучи армянами или ассирийцами, они происходили из турецкого города, говорили на смеси арабского диалекта с сирийским и исповедовали христианство. Бывало, что на армян-католиков из Мардина с подозрением смотрели их братья-григорианцы. «Эти восточные христиане часто привозили с собой некоторые из предрассудков, определенный консерватизм и жестко патриархальную и авторитарную культуру», — говорит Ибрагим.
Многие представители новых поколений даже не знают, кем были их предки. Из-за такой неразберихи они определяют себя по названию церкви своих предков, которая раньше была центром социальной жизни и скрепляющим элементом, более-менее их объединявшим. В Аргентине православные сирийцы, например, сохраняют определенные связи, но их чувство общности во многом уступает чувству общности их братьев армян. В отличие от армян, у них никогда не было собственных школ или могущественных культурных центров.
Жесткий местный расизм
Тем, кто первым бежал в Латинскую Америку, пришлось нелегко. То, что их приняли в одной из стран региона, не отменяло того факта, что им пришлось столкнуться с расизмом местных белых элит европейского происхождения.
Так, исследователь Эйтор де Андраде Карвальу Лоурейру (Heitor de Andrade Carvalho Loureiro) зафиксировал в своем исследовании случай, когда в 30-ых года прошлого века британцы попытались переселить сотни семей ассирийцев из иракской Месопотамии в сельву Параны.
Халдеи оказались в сложной ситуации после того, как страна стала независимой, поскольку раньше они служили интересам британцев, которые бросили их на произвол судьбы, подобно Лиге Наций. Обещание даровать им собственное государство не было выполнено, и они подверглись ярости мусульман, видевших в них предателей, что в итоге вылилось в массовое убийство в городе Сумайиль (1934 год).
В каком-то смысле повторилось уже произошедшее в Турции. Некоторые из убитых в Ираке пережили геноцид и бежали в Месопотамию из города Хаккяри через Персию, где им также угрожала французская миссия в Урмии. Многие смогли бежать из Турции, но в итоге арабы перерезали им горло.
Тогда-то британское общество и предложило перевести пятьсот ассирийских семей в Парану. Проект провалился, среди прочего, и из-за расистских предрассудков бразильских властей, которые считали, что «ассирийские христиане» стоят в самом низу эмигрантской лестницы. Под влиянием евгенической политики европейцев они даже называли их «паразитами». Бразильские власти делали ставку на привлечение европейцев, особенно германцев, португальцев и испанцев при условии, что они не были анархистами или крамольными левыми.
Те из мигрантов, кому удалось добраться до Аргентины или Бразилии, сталкивались с подобными девиантными предрассудками. «Все эти расистские идеи на самом деле были ужасны, — отмечает социолог Рикардо Джордж Ибрагим. — В Аргентине также сильно презирали так называемых арабов или левантинцев, называя их бездельниками или говоря, что они не подходят для сельского хозяйства. И на самом деле вначале они были торговцами, носившими свой товар от двери к двери, но им удалось быстро подняться по социальной лестнице. Они оказали положительное влияние на маргинальные области, где не было других иммигрантов. Несмотря ни на что в Аргентине осело множество уроженцев Мардина, особенно в Кильмесе и Ла-Плате. Из России приехала группа ассирийцев, уроженцев иранского города Урмия, они работали на железной дороге и обосновались в Тукумане. Однако особенно много приезжало сирийцев, палестинцев, ливанцев и армян. Последние были намного лучше организованы и владели большими личными ресурсами, поскольку их было больше».
Рикрадо годами берет интервью у потомков выживших в различных геноцидах и массовых убийствах, изучает их. «От старшего брата своей бабушки я знаю, что многие работали на мясокомбинате. Они, конечно же, не знали ни слова на местном языке. Многие теснились в одной комнате, жили скученно и нестабильно. Была другая ветвь, сумевшая устроиться на пивоварню в Кильмесе, вот почему они там поселились. Осев, многие посвятили себя текстильному делу и добились успеха».
Ассирийцев Месопотамии часто путали с левантийскими христианами, сирийцами, ливанцами и армянами, которых также было много в Латинской Америке.
По подсчетам, только в Аргентине проживает около 80 тысяч потомков армян. Они прибывали в страну тремя основными волнами: перед Первой мировой войной, во время геноцида и после него, а также после распада Советского Союза. В последние десятилетия небольшое количество ассирийцев из Мардина переселилось в такие страны как Чили.
Многие из членов немногочисленной армянской диаспоры в Испании, прибыли в нашу страну совсем недавно из Латинской Америки, убегая от тяжелых экономических условий, с которыми они столкнулись там.
Среди правнуков выживших в Год меча и приехавших в нашу страну, есть и некоторые выдающиеся личности, например, ассириец Ефрем Йылдыз (Efrem Yildiz), заместитель ректора по международным отношениям Университета Саламанки, или актер и бывший боксер армянского происхождения Ховик Кеучкерян (Hovik Keuchkerian).
С другой стороны, в Латинскую Америку ехали не только восточные христиане. Тысячи мусульман Ливана и Сирии также мигрировали в Аргентину и Бразилию. Это совсем другая история, понятное дело.
Наиболее заметным результатом культурного обмена между Латинской Америкой и Востоком стала популярность мате в Ливане и, прежде всего, Сирии, которая является одним из крупнейших потребителей этой травы на планете. «Совершенно очевидно, что так называемые мигранты-ласточки друзы, возвращаясь на Ближний Восток, привезли собой традицию мате. Они массово ехали в Аргентину работать в сельском хозяйстве, но, не получив право собственности на землю, возвращались в родные страны, знакомя их с мате», — заключает Рикардо Джордж Ибрагим.
Ферран Барбер — журналист, специализируется на меньшинствах Ближнего Востока, автор книги «В поисках последних христиан Ирака и Ирана» (En busca de los últimos cristianos de Irak e Irán).
