Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Главные страны Европы едины в своей поддержке суверенитета Украины, утверждает специалист по отношениям России и ЕС Сирил Бре. Однако в процессе разговора выясняется, что единство это — из-под палки. Совсем как "морально-политическое единство советского народа", оказавшееся декларативным. Недаром ЕС сравнивают с поздним СССР: охота на "понимателей Путина" идет даже в кабинете Олафа Шольца.
В то время как Совет министров иностранных дел ЕС собирается в понедельник, чтобы еще раз обсудить ситуацию вокруг Украины, Сирил Бре (Cyrille Bret), специалист по международным отношениям в Институте Жака Делора, дает высокую оценку растущей сознательности, которую проявляют западные страны на международной арене. Он анализирует позиции Франции и Германии перед лицом российской угрозы.
— Почему ЕС с трудом находит свое место при обсуждении украинского вопроса?
— Во-первых, напомню, что ЕC участвует в процессе интеграции Украины в западное сообщество уже давно. Именно ЕС выступил с инициативой введения санкций в 2014 году. Он был наиболее последовательным в поддержке Украины, не только посредством санкций, но и внося вклад в ее бюджет, продолжая направлять туда техническую помощь. На политическом и дипломатическом уровне ЕС и франко-германский дуэт, три прибалтийских государства и Польша были абсолютно последовательны, защищая целостность суверенитета и территории Украины.
Вот уже несколько недель между Вашингтоном и Москвой идет своего рода диалог с привкусом холодной войны, как будто европейцы не могут обеспечить собственную безопасность, а только пользуются выгодой от соглашений, заключенных другими державами. Но в последнее время европейцы все же сделали несколько важных шагов. Во-первых, поездка в Киев главы европейской дипломатии Жозепа Борреля и обновление позиций Франции по случаю начала председательства в ЕС. Прибалтика и Польша тоже не сдают своих позиций.
Так что не все потеряно. Участие европейцев в данном процессе отражает тот факт, что ЕС является крупнейшей интегрированной международной организацией в мире. Правда, она при этом лишена военных инструментов. Союз использует свои дипломатические, экономические и финансовые средства, но их все равно недостаточно, чтобы получить статус великой державы в сегодняшнем мире.
Одной из главных слабостей ЕС в этом процессе является неоднородность позиций по России. У стран-членов Евросоюза нет единой позиции в отношении России из-за их прошлого, из-за географического положения разных стран, а также из-за специфических торговых отношений с этой страной. Между тем в США, где тоже ведутся бурные дебаты по этому вопросу, после принятия решения — совсем другая ситуация. Утвержденные меры против России объединенными усилиями всей Америки проводятся в жизнь. Дебатов о России не могут избежать даже в самых активных, с международной точки зрения, государствах ЕС. Например, во Франции не все кандидаты в президенты придерживаются единой позиции. К сожалению, Эрик Земмур и Марин Ле Пен, как и Франсуа Фийон в 2017 году, выступают за сближение с Россией. Точно так же внутри правительства Шольца в Германии вырисовываются две политические линии в отношении России. Есть "зеленые", то есть сторонники жесткого атлантистского курса. Она отличается от "умиротворительной" линии социал-демократов, сформированной по образцу восточной политики Вилли Брандта во время холодной войны.
— В связи с этим остро встал вопрос о газопроводе "Северный поток — 2", соединяющем Россию с Германией через Балтику...
— Да, поляки обвиняют немцев в получении российского газа по заниженным ценам вопреки их собственным стратегическим интересам. Американцы настаивают на отказе от проекта. Но вы видите, что в этом случае, как и в случае с экономическими санкциями против России, США выступают за принятие мер, соответствующих их интересам, а сами при этом избегают потерь. Просить Германию отказаться от дешевого российского газа будет выгодно только для экономики США, особенно если речь пойдет о покупке Германией американского сжиженного газа.
— Какова роль Совета министров иностранных дел ЕС на международной арене?
— Его авторитет неуклонно растет и на европейской, и на международной арене. Именно он принимал решение о санкциях не только против России, но и против Белоруссии и Бирмы (Мьянмы). За его итоговыми заявлениями внимательно следят, хотя несколько лет назад СМИ почти не интересовались деятельностью этого Совета. Он стал важной площадкой для обеспечения безопасности континента, где правительства выступают с прямо противоположных позиций. Я бы добавил, что с уходом Великобритании исчезли многие препятствия для европейцев, даже если с чисто военной точки зрения Франция осталось в некотором одиночестве. Одной из задач Совета является объединение европейских позиций. Санкционная политика, разработанная на этой площадке, позволяет преодолеть разрозненность мнений как между государствами, так и внутри самих государств. Например, двурушническая в отношении России позиция правительства Шольца в Германии, безусловно, подвергнется пересмотру на заседаниях Совета министров иностранных дел.
— Как партнеры Франции относятся к мнению Парижа?
— Общей позиции относительно французского политического курса нет. С другой стороны, вопрос о границах, киберугрозы, гонка вооружений и асимметричная тактика дестабилизации соседних с Европой государств, а заодно и стран-членов ЕС — все эти действия [России] беспокоят абсолютно всех. Франция занимает иногда непонятную для наших партнеров позицию, в частности, в отношении НАТО. Но благодаря работе ЕК и ряда министров иностранных дел, благодаря разрабатываемому в настоящее время стратегическому компасу, который усиливает процесс геополитического осмысления, благодаря Жозепу Боррелю, у которого масса заслуг, мы наблюдаем, как постепенно формулируются основные интересы ЕС за рубежом. В этом процессе Франция играет скорее стимулирующую, чем консолидирующую роль.
— Есть ли у некоторых государств-членов недоверие к Парижу?
— Я бы скорее сказал, что у некоторых стран ЕС есть определенные подозрения. Подход Франции кажется им слишком военным, чересчур стратегическим. Это особенно касается стран Балтии, Польши, Румынии и Греции, которые по-прежнему очень привязаны к НАТО. Визит Владимира Путина в форт Брегансон в августе 2019 года и заявление Эммануэля Макрона о стремлении к сближению с Москвой оставили свой след на востоке ЕС, где не согласны с такой позицией Франции. Та встреча напомнила об усилиях генерала де Голля начать диалог с Россией, потому что у двух народов очень долгая история. Несмотря на то, что можно констатировать пробуждение геостратегического сознания у европейских стран благодаря активным шагам Франции, Европа вряд ли пойдет в таких вопросах за Францией.
