Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Испанский журналист Пабло Гонсалес уже шесть месяцев находится в польской тюрьме по обвинению в шпионаже в пользу России, пишет El País. Доказательством "вины" в Варшаве считают двойное гражданство Гонсалеса и деньги, которые отец присылает ему из Москвы.
Хорхе А. Родригес (JorgeA. Rodríguez)
Пабло Гонсалес Ягуэ (Pablo González Yagüe) исхудал и пал духом. Испанскому журналисту, сотрудничающему с изданием Público и каналом La Sexta, недавно исполнилось 40 лет, и встретил он их в польской тюрьме, в которой находится уже 184 дня. В ночь с 27 на 28 февраля его задержали в отеле в городе Пшемысль (в нескольких километрах от украинской границы) "по подозрению" в шпионаже в пользу России. Двадцать третьего августа он узнал, что срок предварительного заключения ему продлили ещё на три месяца. Ещё три месяца он будет вынужден по 23 часа в сутки проводить в тюремной камере без окон в Радоме, в 80 километрах от Варшавы. Всего один час ему положен на прогулку во дворе семь на четыре метра. Об этом знает его жена Оиана Гоириена (Oihana Goiriena). С тех пор как Пабло заключили под стражу, она получила от него пять писем, из которых – особенно из последних двух – становится ясно, что он "пал духом".
Журналист проживает в Гернике, в испанской провинции Бискайя, и имеет двойное гражданство: российское и испанское. Его задержали по требованию польских властей, которые обвиняют его в том, что он проводил "операции в пользу России, пользуясь своим журналистским статусом". Именно такое объяснение предложила Варшава через три дня после его ареста. В Польше он находился по работе и освещал кризис беженцев, начавшийся после начала конфликта на Украине.
Его семья тоже не особо в курсе происходящего. "Мы не смогли навестить его, всё время какие-то препятствия", — говорит Гоириена. То же самое говорит испанский адвокат Гонсало Бойе (Gonzalo Boye). По его словам, Польша запрашивает "кучу бумаг" для любой процедуры, связанной с заключённым. "Они даже попросили семейный архив с переводом на польский", — рассказал адвокат. Собеседники говорят, что они даже не могут связаться с ним по телефону.
Польша утверждает, что Пабло Гонсалес — отец трёх детей — скрывается под именами Алексей Рубцов или Павел Рубцов, исходя из ордера на арест. Но на самом деле его так назвали при рождении: Павел Алексеевич Рубцов. Он родился в 1982 году в Москве. Поскольку Пабло является внуком "ребёнка войны" — человека, которого в детстве перевезли в Россию, потому что в Испании шла гражданская война, — у него двойное гражданство и два паспорта. "В гражданском регистре Бискайи с 1991 года он фигурирует под двумя именами, в соответствии с актом о расторжении брака его родителей", — утверждает Бойе. Когда журналиста задержали, он имел при себе паспорта Испании и РФ, и в каждом стояло соответствующее имя, поэтому польская полиция посчитала, что они фальшивые.
Отец задержанного — Алексей — всё ещё проживает в Москве. Он даже отправляет ежемесячно своему сыну по 350 евро. Польские власти посчитали это доказательством того, что Гонсалес находится на службе у России. "Отец отправляет нам деньги за аренду нескольких квартир бабушки в Москве. Он помогает нам, потому что мой муж — самозанятый и фрилансер, и иногда работы не хватает", — говорит Гоириена. Она тоже проживает в Гернике. Семья часто бывает в России.
Квитанции об этих переводах, которые также получает сестра задержанного, были представлены в качестве доказательств новому польскому адвокату журналиста. Его семья и адвокат Бойе требуют от испанского правительства большего вмешательства и даже хотят донести дело до группы ООН по произвольным задержаниям и "попросить Красный Крест рассматривать его как военнопленного". Но ни испанский адвокат, ни семья журналиста не имеют никаких претензий к консулу Эдуардо Мерино де Мена (Eduardo Merino de Mena), скорее наоборот.
Посольство Испании в Варшаве говорит, что "как положено следит" за делом с того момента, как узнало о нём. По данным МИД, консул навестил Пабло Гонсалеса четыре раза: в первый раз седьмого марта, и в последний раз — 21 июля. Во время этих встреч журналисту рекомендовали нанять местного адвоката ("он так и сделал", заявляют в дипломатическая пресс-служба). Испанские дипломаты также "настоятельно просили польских властей соблюдать права" заключённого.
При этом адвокат Бойе говорит, что правительство Испании "ничего не сделало", чтобы помочь журналисту. Жалобы связаны с тем, что председатель правительства Педро Санчес едва затронул тему во время визита в Польшу в июне, заявив, что это входит в компетенцию судов страны. Бойе и родственники журналиста также недовольны работой польского адвоката. "Он много рассказывает о том, в какой он физической форме, а по делу совсем мало", — говорит испанский адвокат. Но консулу Мерино де Мене семья благодарна. "Он поступил по-человечески, навестил четыре раза и рассказал нам, как он", — поделился Бойе.
О том, каково сейчас Гонсалесу, можно узнать из пяти писем, которые он успел отправить семье. Первое родственники получили 31 мая. "Сначала он держался, был настроен оптимистично. Но нужно понимать, что это были письма, которые нужно было читать детям, тон был позитивным", — рассказывает Оиана. Последние два письма пришли в середине июня, в промежутке между 15 и 19 числами, после того как ему впервые продлили срок заключения ещё на три месяца (срок ему сейчас продлевают в третий раз). "Знаю, что он их написал одно за другим, и тон… между строк было ясно, что он пал духом", — говорит Оиана.
В письмах описываются строгие условия заключения. Гонсалес лишь иногда выходит из камеры с "мутным окном", чтобы погулять по двору семь на четыре метра, окружённому высокими стенами. Он получил письмо от жены. Теперь он знает, что не одинок, что его поддерживают. Он похудел на 20 килограмм, поник, но намерен отстаивать свою невиновность. Он уверен в том, что семья его поддерживает. "Когда человек оторван от мира и одинок, поверьте мне, это тяжёлое испытание", — говорит Бойе. Пабло Гонсалес знает, что эта история не пройдёт бесследно. В письме жене он написал с лёгким оттенком иронии: "Мне нужно будет заново учиться ходить по прямой".
