Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Банкротство Сэма Бэнкмана-Фрида, вернее, его криптовалютной биржи FTX, показало, что Демократическая партия оказалась в неоплатном долгу у Кремниевой долины, пишет Spiked. Этот человек в 2022 году стал вторым по величине донором демократов.
Эндрю Орловски (Andrew Orlowski)
Только представьте себе такой расклад. Некий подпольный офшорный бизнес пообещал выделить миллиард долларов, чтобы в 2024 году усадить в Белом доме президента-республиканца. Его основатель жертвует средства консервативным активистам направо и налево и публично поддерживает их начинания. У него давние семейные связи с Республиканской партией. Его вовсю расхваливают в Конгрессе. Чиновники сулят перемены в законодательстве, выгодные его бизнесу. Соучредитель компании — редкая птица, американец китайского происхождения, который предпочитает не "светиться". Вдруг компания разоряется, простые американцы теряют миллиарды долларов сбережений, и бóльшая часть денег попросту исчезает бесследно.
А теперь представьте, как бы американские СМИ освещали это дело всю последнюю неделю. Будьте уверены, из каждого утюга вопили бы о "коррупции", притом "укоренившейся" и "системной". Нам бы высыпали целый ворох аналитических статей о том, как жадность ослепляет. Блогеры пустились бы рассуждать об отсутствии у республиканцев нравственного компаса. Однако после исторического краха FTX в начале месяца ничего подобного мы не услышали. Как же так?
Разумеется, причина в том, соучредитель криптовалютной биржи FTX Сэм Бэнкман-Фрид не республиканец и на консервативные цели не жертвовал. Зато в 2022 году стал вторым по величине донором Демократической партии. Он красноречиво рассуждал о двух главных верованиях светских либералов — изменении климата и искусственном интеллекте. И даже объявил себя веганом.
Кроме того, у него хорошие связи. Его отец в 2016 году помог Элизабет Уоррен разработать закон о пересмотре налогового кодекса США. А мать в 2018 году стала соучредителем таинственной демократической группы Mind the Gap ("Будьте внимательны"), которая тоже пожертвовала демократам миллионы долларов. "Mind The Gap избегает публичности, но говорит на языке Кремниевой долины", — отозвалось о ней издание Vox. Его брат Гейб Бэнкман-Фрид раньше работал в Civis Analytics, фирме по сбору политических данных, а ее, в свою очередь, поддерживал бывший генеральный директор Google Эрик Шмидт. Обрабатывает она, разумеется, тоже данные Демократической партии.
Бэнкман-Фрайд ловко вписался на онлайн-культ "эффективного альтруизма", чьи самодовольные последователи соревнуются в нравственности — в том числе фантазируя о подвигах, которые могли бы совершить, будь они еще богаче. "Эффективные альтруисты" говорят, что стремятся хорошо зарабатывать, чтобы затем жертвовать на добрые дела. Профессор Кэтлин Сток назвала их взгляды "новой политкоррекностью" для компьютерных фанатов. Эти современные фарисеи уже не прячут свои благие намерения под спудом. Но костерят окружающих за "ошибочные" взгляды.
Однако, как признал на прошлой неделе Сэм Бэнкман-Фрид в беседе с другим ярым поклонником культа из прессы, все это оказалось липой. "Эффективный альтруизм" — лишь удобная маска. "Это такая дурацкая игра для "прогрессивного" Запада: мы сыплем правильными лозунгами, и все нас обожают", — признал он.
На первый взгляд, крах Бэнкмана-Фрида может показаться избитым сюжетом. Поток шальных денег "убедил" политический и административный класс закрыть глаза на очевидные нарушения FTX. Но дело не просто в жадности.
Более десяти лет назад Джоэл Коткин определил, насколько сильно изменилась Демократическая партия при Обаме. К 2012 году демократы превратились в сплав элиты технической и финансовой, писал он. Иными словами, партия пришла к тому, чтобы представлять и Google, и Goldman Sachs.
Хотя Бэнкман-Фрид не технический гений и не финансовый кудесник, у него есть шарм обоих — если не приглядываться. У него наружность растрепанного технаря и верительные грамоты от Кремниевой долины. Его поддержали ведущие финансовые инвесторы от Softbank до Sequoia Capital. Партнер Sequoia Мишель Бейль даже назвала FTX "идеальной Златовлаской". И есть подозрение, что на новой алхимии криптофинансов он заработал своим покровителям кучу денег.
Гнев на милость сменил даже Эрик Шмидт, в прошлом ведущий криптовалютный скептик. Перед крахом криптовалюты в мае Шмидт признался, что сам поигрывает на бирже, и похвалил Web3, последнее веяние в мире крипто. Уж если мнение сменил сам Шмидт, то рядовым демократам нечего ему противопоставить. А значит, в сферу технологии и финансов, которая прежде считалась своего рода Диким Западом, устремились респектабельные политики.
То, что Демократическая партия заговорила по методичке технологической элиты, создало большую политическую проблему. Опасения Кремниевой долины полностью расходятся со страхами простых американцев из рабочего и среднего класса. Технологические гиганты вроде Amazon и Google создают иллюзию конкуренции, используя свою уникальную монополию на информацию для подтасовки как спроса, так и предложения. Одержимость технологической элиты переменой климата привела к заоблачным ценам на энергоносители, которые уничтожают рабочие места простых людей. То, как лихо технологические гиганты подминают под себя экономику и политику, — по идее, благодатная почва для народного сопротивления. И Демократическая партия ХХ века не упустила бы такой возможности. Но нынешние демократы на такое, похоже, не способны.
В 1935 году, когда компания по производству игрушек Parker Brothers приобрела права на настольную игру "Лендлорд" — предшественницу "Монополии" — она внесла ряд заметных изменений. Из "Монополии" выветрился антикапиталистический дух оригинала 1904 года. Появились новые металлические фишки. Но фирменный цилиндр как символ банкира — легко считываемая метафора жадности и безразличия в Америке эпохи депрессии — остался. Пожалуй, символ наших дней — это "криптонеряха" — встрепанный миллениал, самодовольно разглагольствующий о перемене климата.
Эндрю Орловски — обозреватель The Telegraph
