Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Решение Европы отказаться от российских энергоресурсов повысило вероятность наступления глубокой рецессии. Западу потребуются годы, чтобы восстановиться после беспрецедентного энергокризиса, который он сам же помог начать, пишет PS.
Кажется очевидным, что санкции, ставшие важным инструментом внешней политики Запада, должны причинять боль целевой стране, не создавая при этом неприемлемо высоких издержек для той страны, которая их вводит. Однако санкции Евросоюза против России не соответствуют этим требованиям.
В основе европейского плана наказания России лежит стремление покончить с зависимостью Евросоюза от дешёвых российских энергоресурсов (они долгое время играли роль мотора для роста экономики Европы), в частности, повышая роль сжиженного природного газа (сокращённо СПГ), импортируемого из США и других стран. Однако СПГ уже давно является слишком дорогой (и углеродоёмкой) альтернативной газу, поставляемому по трубам. До вторжения России на Украину СПГ был в 4-5 раз дороже, а теперь цены на него стали совершенно заоблачными: с начала украинского конфликта цена СПГ выросла в два с лишним раза.
Впрочем, Кремль сам перекрывает потоки газа в Европу, чтобы гарантировать, что именно он, а не ЕС, определяет график постепенного сворачивания российских поставок, поэтому у европейских стран почти не остаётся иного выбора, кроме как рассчитывать на импорт СПГ. Всё это создаёт серьёзные проблемы для промышленной базы Европы, причём настолько серьёзные, что некоторые европейские компании задумались о переносе производства в США, где имеется не только более дешёвое топливо, но и крупные субсидии и налоговые льготы в рамках нового закона "О снижении инфляции" (сокращённо IRA).
Решение Европы развернуться спиной к российскому газу повысило вероятность наступления глубокой рецессии. Взлёт цен на газ – сейчас они в целых 14 раз выше, чем два года назад – усилил инфляцию и дестабилизировал финансовые рынки еврозоны. И поэтому ровно в тот момент, когда экономика Европы оказалась на грани сжатия, резко повысилась стоимость жизни – и назревает угроза веерных отключений электроэнергии.
Предпринимаемые европейскими политиками отчаянные меры, например, введение потолка цен и регулируемых тарифов, вполне могут усугубить ситуацию. Ради экономии газа некоторые европейские страны даже вернулись к использованию угля. Европейские лидеры, например, президент Франции Эммануэль Макрон, просят президента США Джо Байдена ослабить давление на их экономику, скорректировав некоторые спорные положения закона IRA. Спустя несколько месяцев после заключения соглашения об укреплении и расширении НАТО трансатлантические отношения начинают портиться.
Единственный вариант, который ЕС явно не хочет рассматривать, это смена санкционного курса. Буквально в этом месяце было введено эмбарго на импорт российской нефти, и ЕС присоединился к партнёрам по "Большой семёрке", введя потолок цен – $60 за баррель.
Европейские санкции напоминают американский закон 1930 года "О тарифах" (закон Смута-Хоули), который существенно поднял импортные пошлины более чем на 20 тысяч товаров. Эти пошлины не просто не смогли защитить американскую промышленность, но и вынудили другие страны принять ответные меры, что усугубило Великую депрессию и способствовало подъёму политического экстремизма, особенно в Европе.
Сегодня во многих европейских странах политики тоже сдвигаются вправо. Истоки правящей сейчас в Италии партии восходят к фашистскому движению Бенито Муссолини; неонацистские корни есть и у партии "Шведских демократов". В Польше и Венгрии крайне правые правительства демонстрируют возрастающую склонность к авторитаризму. Если быстрый рост цен на энергоносители и безудержная инфляция ухудшат экономические условия (а это вероятный сценарий в краткосрочной перспективе), тогда крайне правые силы смогут ещё больше расширить своё влияние на континенте.
Можно было бы сказать, что высокая цена санкций стоит того, чтобы её вынести, если бы они существенно помешали военным действиям России. Но хотя Россия, конечно, страдает, а Украина добилась нескольких громких военных побед, почти пятая часть украинской территории остается под российской оккупацией. Если ЕС терпит столько боли, пока российская спецоперация активно продолжается, тогда санкции становятся равнозначными самобичеванию. Именно поэтому моральное возмущение, сколь бы оправданным они ни было, никогда не должно диктовать политические решения.
Да, международный имидж Евросоюза уже давно опирается на заработанную им репутацию силы, защищающей демократию, права человека и основанный на правилах порядок. Это подкрепляет аргументы в пользу смелого, хотя и дорогостоящего, ответа на российскую агрессию. Но если бы возобладали холодные головы, тогда стало бы очевидно, что резкий отказ от поставок российских энергоносителей ослабит мировые позиции ЕС, подтачивая его авторитет в сфере экологической устойчивости (примером здесь является ситуация с углём) и провоцируя мировой энергетический кризис, наносящий ущерб бедным странам.
Поскольку на долю ЕС приходится 11% мирового потребления энергоресурсов, его стремление заполучить альтернативные поставки были обречены нарушить нормальную работу всей мировой экономики. Дело в том, что поставки, о которых договорился ЕС, не были "лишними" на рынке. Международный рынок нефти и СПГ уже был напряжённым, а адекватных производственных мощностей, способных компенсировать потерю поставок из России, просто не было.
В результате, когда ЕС отказался от российских энергоресурсов, мир внезапно столкнулся с дефицитом, при этом страны в Азии, Латинской Америке и других регионах мира потеряли доступ к источникам поставок, от которых они ранее зависели. Более того, резкий рост европейский цен на газ стимулировал некоторых поставщиков развернуть танкеры с СПГ из Азии в Европу.
Евросоюз слишком долгое время верил, что экономическими и торговыми отношениями можно управлять, не обращая внимания на соображения внешней политики и безопасности. Украинский конфликт показал неприемлемость подобного подхода. Но эта ситуация должна была стать поводом для проведения более продуманных дебатов о том, что надо делать дальше, а не для внезапного отказа от поставок российских энергоносителей. Это было решение огромной значимости, которое напрямую затрагивает социально-экономическую безопасность Европы. Приняв его поспешно, ЕС совершил крупную стратегическую ошибку.
Для Европы нет большого смысла реагировать на российские действия на Украине мерами, которые вредят её собственной конкурентоспособности и глобальным позициям. Европе потребуются годы, чтобы восстановиться после беспрецедентного энергокризиса, который она сама же помогла начать.
