Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сербия скрыто шла в Североатлантический альянс, но остановилась на этом пути, провозгласив военный нейтралитет, пишет СРБИН.инфо. По мнению автора статьи, теперь защита Косова и Метохии зависит от стремления сербов защищать свою идентичность и готовности попросить помощи у России.
Срджан Перишич (Срђан Перишић)
После агрессии Североатлантического альянса в 1999 году Сербия развернулась в сторону Запада. Однако общественность никогда не ориентировалась на атлантизм. Тем не менее, с 2000 по 2013, а особенно после 2003 года, Сербия скрыто стремится в НАТО под прикрытием разных реформ.
Это скрытое движение, незаметное для общественности, происходит за счет реформ обороны и вооруженных сил. Они подразумевают создание армии Сербии, предназначенной не для защиты страны, а для защиты Североатлантического альянса в перспективе.
В результате реформ армия Сербии должна была обрести новую, вспомогательную функцию, то есть помогать армии американской в ее вооруженных интервенциях по всему миру, а также в боевых операциях Европейского Союза. Таким образом, вооруженные силы Сербии реформировались с расчетом на членство в НАТО, но от общественности все это скрывалось и преподносилось как необходимая модернизация.
В ходе реформ армии до 2012 года большая часть боевых соединений была упразднена. Армия состояла всего из шести бригад, которые располагали символической военной техникой. Эти бригады состояли из батальонов, крайне удаленных друг от друга.
Армия утратила боевой компонент. Кроме того, в Белграде не существовало ни одного боевого соединения, которое обеспечило бы защиту от возможного нападения агрессора.
Таким образом, с 2000 по 2013 год Сербия, прежде всего подчинив армию и вопросы обороны структурам НАТО, поставила атлантистскую ориентацию в своей политике на первый план. С другой стороны, решение о военном нейтралитете, принятое в 2007 году, отошло на задворки.
Это подтверждала и Стратегия национальной безопасности Сербии, принятая в 2009 году, в которой военный нейтралитет не учитывался вовсе.
В документе речь ошибочно шла о глобальном окружении. Там говорилось, что "прекращение конфронтации блоков, распространение демократии, формирование многополярного мира, интеграционные процессы в области безопасности" и так далее снижают риск возникновения кризиса и конфликта.
Но реальность была совершенно другой даже в том 2009 году. Короткая война между Грузией и Российской Федерацией в августе 2008 года, когда Грузия выступала в роли посредника и вела войну от лица Соединенных Штатов Америки, должна была послужить подтверждением для тех, кто писал стратегию Сербии, что мировая обстановка отличается от описанной ими.
Скрытое сотрудничество с НАТО до 2013 года укреплялось и благодаря непосредственному присутствию военных инструкторов и советников из стран Североатлантического альянса в Сербии. Наиболее показательный пример — роль Амадея Уоткинса в реформе оборонного сектора Сербии, которого направило британское Министерство обороны.
Уоткинс проработал почти десять лет и, можно сказать, внес основной вклад в то, что функции армии свелись к символическим. Амадей Уоткинс — эксперт по Балканам и реформе обороны в Академии обороны Великобритании. Он занимался реформой в Сербии до 2013 года и в то время практически был министром обороны страны.
У него хорватское и британское гражданство. По отцу он британец, а по матери хорват, и он работал на свои государства. Амадей Уоткинс на протяжении десяти лет руководил сербской армией в интересах иностранных субъектов.
С 2014 по 2017 годы он отвечал в МВД Сербии за реформу полиции, а в 2017 году правительство наконец прекратило сотрудничество с ним. Его короткая биография описана на сайте Атлантического союза Черногории, так как он стал советником Мило Джукановича.
Зададимся вопросом: была ли Сербия независимой, если не могла избавиться от иностранного эксперта, хорватского и британского гражданина?
О чем нам говорит этот пример, и как тогда расценивать реформу полиции и армии? Если мы реализуем навязанные Западом модели, то можем ли говорить о своей независимости?
Атлантическая ориентация Сербии заканчивается с началом партнерства с Россией. Сначала, в 2014 — 2015 годах, оно было скромным, но впоследствии оборонное сотрудничество крепло и расширялось.
Конец атлантистской авантюре забрезжил после того, как в 2019 году правительство Сербии приняло новую Стратегию национальной безопасности.
В ней были исправлены ошибки, касавшиеся определения национальных интересов Сербии. Отдельно там подчеркнуты интересы, которые в стратегии 2009 года даже не упоминались, а именно: сохранение сербского народа и его культурной, религиозной и исторической идентичности.
Мы задумались о защите собственной идентичности, ведь выше перечислены, по крайней мере приблизительно, подлинные национальные интересы Сербии. Эти культурные вопросы и проблема идентичности актуальны для сербов, живущих не только в самой Сербии, но и на Балканах в целом.
Тем не менее остается неприятный осадок: модель организации армии Сербии такая, что мы относимся к "синему на карте", а синее — это НАТО.
"Красными" мы были до 2000 года. Но даже теперь, пусть Амадей Уоткинс больше и не работает в Сербии, мы все еще "синие"?!
Нам говорили, что армия Сербия готова с моральной точки зрения защищать сербов в Косово и Метохии. Но встает вопрос, соответствует ли нынешняя структура армии ее будущим задачам?
В Боснии и Герцеговине формируется власть на основе единых институтов. Республике Сербской удалось снять вопрос о возможном членстве Боснии и Герцеговины в Североатлантическом альянсе, и кандидат на пост главы Совета министров, хорватка Бояна Кришто, откровенно заявила, что в Боснии и Герцеговине нет консенсуса на этот счет.
Однако по Республике Сербской нанесли новый удар. В декабре 2022 года Босния и Герцеговина получила статус кандидата в члены Европейского Союза. Брюссель говорит нам, что это историческое событие, но нет ни одного гражданина Республики Сербской, который радовался бы этому.
Это многое говорит о том, как сербы смотрят на Европейский Союз. Статус кандидата получила и бывшая Украина (с 2014 года она больше не существует как государство). Сумеет ли Республика Сербская защитить Дейтонские соглашения благодаря кандидатскому статусу?
Нет! Пока Брюссель молчит, поскольку ждет формирования правительства для единой базе Боснии и Герцеговины. Но нам только предстоит увидеть, как изменится формат политического давления для лишения Республики Сербской независимости.
Сначала Брюссель потребует, чтобы все переговоры с ним вел только один субъект. В переводе это означает, что ЕС не устраивает конститутивность народа, и что Брюссель постарается навязать новое конституционное устройство, в котором единые институты Боснии и Герцеговины будут главенствовать над институтами Республики Сербской.
Если Брюссель будет настаивать, в Боснии и Герцеговине откроется новый ящик Пандоры. Тогда самозванный Верховный представитель по Боснии и Герцеговине Кристиан Шмит получит новую роль по закону. Ведь если Аппарат Верховного представителя и нелегитимный Кристиан Шмит вместе с иностранными судьями в Конституционном суде Боснии и Герцеговины останутся, то уже сам этот факт обеспечит им новые роли в уничтожении политической независимости Республики Сербской.
Кроме того, тяжким грузом на Республику Сербскую ляжет требование о том, чтобы Босния и Герцеговина ввела санкции против Российской Федерации и согласовала свою политику с внешней политикой Европейского Союза. Как известно, внешней политики ЕС не существует, поскольку у него есть только внешняя политика Североатлантического альянса. С этим у Республики Сербской возникнет много проблем.
Получается, вы не можете проводить независимую и суверенную политику, если хотите вступить в Европейский Союз. Кстати, это первое предложение в учебниках студентов, изучающих международные отношения: при рассмотрении надгосударственного характера ЕС дается разъяснение, что его государства-члены отказываются от части независимости и суверенитета только потому, что вступили в блок.
А кстати, как вы собираетесь защищать Косово и Метохию, тамошних сербов, если хотите войти в Европейский Союз? Одно противоречит другому. Европейский Союз — против сербов в Косово и Метохии так же, как и против сербов в Боснии и Герцеговине.
Решения, которые спускает нам Запад, и неважно, кто конкретно: Европейский Союз, НАТО или некоторые их страны-члены, вписаны в контекст глобального конфликта и вредны для Сербии и Республики Сербской. Но единственно правильное решение для нас — выдержать всяческое давление, использовав для этого все средства, пока вооруженный конфликт на территории бывшей Украины не прекратится.
Если потребуется, кто позовет Россию на помощь?
Сербия скрыто шла в Североатлантический альянс, но остановилась на этом пути, провозгласив военный нейтралитет. Российский посол Александр Боцан-Харченко недавно заявил, что Россия своих не бросает, но кто из Сербии, от имени сербского народа, обратится к Москве за помощью, и обязательно ли это должен быть кто-то из Сербии, или вопрос Косово и Метохии общесербский?
Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков заявил, что Александр Вучич не обращался к Российской Федерации за помощью. Мы все знаем, что российская помощь Сербии и Республике Сербской зависит не от российского желания, а от сербской просьбы. Но пока Сербия молчит. И так с Первой мировой войны…
А вот Республика Сербская нет. Кстати, в сентябре Милорад Додик встретился с Владимиром Путиным…
Все зависит от нас. Насколько успешно или безуспешно мы будем защищать Косово и Метохию, зависит не столько от силы, которая на нас напала, а от нашей воли и готовности сохранить свою идентичность, которая должна лежать в основе всех наших стратегий.
Если мы займем эту позицию, то вскоре поймем, что сербы и русские — одна цивилизация. И она не западная. Она восточно-православная.
Это известно всем на Западе, и это наконец должны осознать и мы.
