Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Морские державы – колыбель либерализма – переживают упадок, сообщает Bloomberg. США обратились к внутренним проблемам, а Британия не успевает следить даже за Ла-Маншем. Между тем возвышаются сухопутные державы, а это сулит беды для всего мира, считает автор статьи.
Сухопутные державы действуют все напористее. Это плохая новость как для свободной торговли, так и для свободы как таковой.
Чтобы понять будущее, логично искать ответы в киберпространстве — где рождаются виртуальные миры, искусственный интеллект и другие цифровые чудеса. Но не надо забывать и о привычных стихиях — извечном противостоянии сухопутных и морских держав. Мудрецы, начиная с Гомера, утверждали, что сухопутные и морские державы порождают разные общества, и мы пренебрегаем их мудростью себе во вред.
Куда ни глянь, сухопутные державы наступают. Россия пытается восстановить былую империю: она уже присоединила Крым, а теперь точит зуб и на всю Украину. Китай уже поглотил крупный морской порт Гонконг и, быть может, готовит ту же участь острову Тайвань. Брексит привел к тому, что Европейский союз как никогда прежде стал сухопутной державой: в нем верховодят Германия и Франция, а смотрит он на восток, в сторону лишенной выхода к морю Центральной Европы. США, долгое время метавшиеся между статусом сухопутной и морской державы, снова разворачиваются внутрь себя.
Это плохие новости для будущего как свободной торговли, так и свободы как таковой. Именно морские державы — и прежде всего Великобритания — заложили как структурную, так и интеллектуальную основу специфической либеральной разновидности капитализма: ограниченное правительство внутри страны и свободная торговля за границей при поддержке передовых фондовых рынков и мощных военно-морских сил. Сухопутные державы, напротив, шли к современности путем более авторитарным: властные правительства, постоянные армии, требующие эффективных налоговых систем, дирижистская экономика и, прежде всего, жажда новых земель (в самом чудовищном проявлении — тоска Адольфа Гитлера по lebensraum, "жизненному пространству").
09.08.2023
Основатели современного экономического либерализма видели многочисленные параллели между открытым морем и открытым обществом. Адам Смит утверждал, что водные перевозки открывают рынок более обширный, нежели сухопутные. Дэвид Юм отмечал, что торговцы, "которым подвластны тайны ввоза и вывоза", бросают вызов древней знати и "искушают других искателей приключений на то, чтобы стать их соперниками в торговле". В XVI веке Англия и небольшая Голландская республика стали первыми капиталистическими державами в мире. Обе породили мощный флот, честолюбивых торговцев, обширные империи, географически разбросанные союзы и политико-философские системы мирового значения — например Гуго Гроция (де Грота) или Джона Локка.
Однако взаимоотношения между морскими и сухопутными державами, а также их трактовка свободы, были сложнее, чем предполагали великие мыслители. У Испании был достаточно мощный военно-морской флот, чтобы бросить вызов британцам – в 1588 году Непобедимую армаду разбили в равной мере Фрэнсис Дрейк и непогода. Кроме того, она основала гигантскую империю в Америке. Япония жила затворником до конца XIX века, после чего развернула имперскую экспансию в Азию и Тихий океан.
Верность атлантического мира свободе также имела свои оговорки. Нидерланды и Великобритания создали обширные заморские империи. Английские торговые компании, особенно Королевская африканская компания, торговали рабами. Недоброжелатели называли их корабли плавучими тюрьмами, которые бы остановились без вербовщиков, поставлявших людей, а также рома и плети, державших их в повиновении.
Но частности не опровергают общей мысли. Испания была государством крайне централизованным и видела в своих южноамериканских территориях лишь источник золота для финансирования военных авантюр в континентальной Европе, а не торгового партнера. Рабство и колониализм встречались повсеместно на протяжении всей истории человечества. В 1807 году Великобритания первой в мире отменила работорговлю на своих территориях и воспользовалась для этого мощью своего флота. И, при всех своих злоупотреблениях, именно морские державы разработали принципы ограниченной власти и защиты прав собственности — тогда как выдающиеся сухопутные державы, особенно Россия и Китай, остаются деспотиями и поныне.
Британская история и культура буквально пропитаны морской солью: величайшие национальные герои были адмиралами (Горацио Нельсон до сих пор взирает на центр Лондона со своей колонны), а величайшие художники (особенно Уильям Тернер) — маринистами. Британский флот всегда считался главным родом войск, подразумевая второстепенную роль армии. В неофициальном национальном гимне "Правь, Британия, морями" безоговорочно признавалось, что источник могущества простирается на море.
США же никогда не были столь увлечены морем, как Великобритания. Они начали свою историю как морская держава, население которой было сосредоточено на северо-восточном побережье, а политическая элита вдохновлялась трудами Смита и Локка. В XIX веке они обратились внутрь себя, заселили обширные внутренние районы и обезопасили зарождающуюся промышленность, тщательно избегая помех извне. Но в конце столетия они снова развернулись наружу, построили военно-морской флот, расширили торговлю по всему миру и возобновили связи с Великобританией.
Сообща США и Великобритания дважды не дали Европе превратиться в немецкую провинцию. В годы Второй мировой войны Уинстона Черчилля и Франклина Рузвельта связал общий морской опыт: президент США в 1897–1898 годах был помощником министра военно-морских сил, а премьер-министр Великобритании в 1911–1915 годах — первым лордом адмиралтейства. Два морских волка. Атлантическая хартия, провозгласившая 14 августа 1941 года единство целей Великобритании и Америки, была скреплена богослужением на борту корабля "Принц Уэльский". После этого Лондон и Вашингтон вместе переустраивали мир на основе либеральных принципов свободной торговли и глобальных институтов с единым сводом правил.
Однако, победа имела свою цену. Разгромив страны Оси, Великобритания потеряла порядка 280 крупных военных кораблей и тысячу более мелких, таких как тральщики. Это было невероятное проявление морской доблести на фоне общего упадка империи, однако оправиться от этой потери истощенной державе было не суждено. У нынешней Великобритании почти нет ни рыболовного флота, ни судостроительной промышленности, ни торгового флота, ни моряков. Главный же род войск сильно пострадал от беспощадных сокращений. Сегодня трудно себе представить, чтобы Великобритания отправила флот в южные моря, чтобы остановить аргентинское вторжение на Фолклендские острова, как это было в 1982 году. А береговая охрана безвылазно занята тем, что вылавливает из моря беженцев.
У США по-прежнему крупнейший флот в мире — причем с большим отрывом. Но все же страна потихоньку возвращается к старым сухопутным привычкам. Джо Байден упрочил политику Дональда Трампа "Америка прежде всего", усилив барьеры для стратегического экспорта в Китай и сосредоточившись вместо глобальной торговли на протекционистских мерах и защите национальной промышленности. Америка некогда сыграла ведущую роль в создании Всемирной торговой организации, но теперь оттесняет ее на второй план или даже откровенно ее подрывает. Культура США все больше обращена вовнутрь и зациклена на борьбе с упадком дома (что по-своему понятно) или же на ядовитых культурных распрях (что вызывает больше вопросов). Что характерно, Европа теперь вовсю подражает США: субсидирует и защищает отечественных производителей и отвлекает внимание от мировой торговли.
Ключевой сдвиг в расстановке сил проявляется в других регионах. У Китая появилась возможность задать траекторию XXI веку точно так же, как США задали XX. История и география сошлись воедино, превратив Поднебесную в квинтэссенцию сухопутной державы. В XV веке китайский император распустил грозный флот и запретил торговать с внешним миром. Власти обосновались в материковом Пекине и давно опасались набегов из обширной северной степи — отсюда и Великая стена. Запад прежде надеялся, что прибрежные провинции и города, особенно Гонконг, перетянут страну к свободе. Однако свобода бывшей британской колонии была раздавлена, а метрополия превратилась из перевалочного пункта в гарнизон. Следующее мировое противостояние вполне может разгореться, если Китай попытается захватить Тайвань.
Китай находится в союзе с другой великой сухопутной державой, простирающейся от Азии до Европы. В XVII веке Петр Великий попытался задать России новое направление — на Запад и в современность. Для этого он построил военно-морской флот и заложил портовый город Санкт-Петербург. Но в последующие столетия его предприятие потерпело крах. Сегодняшняя Россия воплощает в себе все недостатки сухопутных держав, причем в худшем их проявлении: всемогущее государство, отсутствие прав частной собственности и тяга к могуществу и престижу через приобретение новых земель. Основной инстинкт России заключается в том, чтобы постоянно расширять свое влияние за счет соседей, однако она протянула свои щупальца по всему миру. <…>
Когда в прошлом морские державы уступали сухопутным, последствия были самые ужасные. Афины, родина демократии, пришли в упадок после того, как Спарта уничтожила их флот в сражении под Эгоспотамами в 405 году до нашей эры. Венеция торговала со всем миром и первой ограничила власть правителя — дож избирался пожизненно, но обязан был прислушиваться к мнению постоянно меняющегося совета. Однако в итоге держава погрузилась в роскошь и красоту и утратила свое значение. Ее судьба поучительна для Британии. Джон Роберт Сили, один из самых влиятельных историков XIX века, однажды назвал Британию "мировой Венецией, где вместо улиц — море".
Один из величайших политиков XVIII века, Томас Пелэм-Холлс, первый герцог Ньюкасл, отмечал, что у Британии нет иного выбора, кроме как "следить за всем земным шаром", потому что "каждая часть света на нас влияет". Сегодня же Британия не успевает следить даже за Ла-Маншем. Она мечется от одной геополитической стратегии к другой — то вольется в единую Европу, то покинет ее, а теперь лихорадочно ищет себе новое место в мире, распадающемся на регионы. Выход страны из ЕС передал бразды власти в блоке франко-немецкому союзу — чего веками пытались избежать британские политики — и ослабил партию свободной торговли в Брюсселе, сделав ее менее представительной.
Многие сторонники Брексита надеялись таким образом упрочить Англосферу из культурно схожих держав, связанных общими морскими традициями, — США, Канада, Австралия и Новая Зеландия — в противовес сухопутным державам. Однако этого не произошло. И даже соглашение AUKUS, по которому Великобритания и США поставят Австралии атомные подводные лодки, едва ли компенсирует провал англо-американской торговой сделки.
Поразительное множество приморских городов по всей Британии фактически загнивает — взять, хотя бы, Клактон-он-Си. Это они обеспечили Партии независимости Соединенного Королевства, нацеленной главным образом на Брексит, плацдарм в британской политике. Героев британского флота вычистили из школьной программы и отправили на задворки истории: если они и упоминаются, то лишь в лекции о колониализме. Даже на исторических факультетах и то военно-морскую историю практически не преподают.
Дух пиратского мира Фрэнсиса Дрейка нашел сегодня новое пристанище в киберпространстве и космосе. Сегодняшние пираты бороздят уже не океаны, а мировую паутину. А современные искатели приключений финансируют не поездки в Ост-Индию, а полеты на Луну и Марс. Но создадут ли они новую либеральную культуру, как некогда англичане и голландцы? Китай возвел "Золотой щит", разорвал связь между интернетом и свободой и шпионит за собственными гражданами. Россия бравирует собственным мастерством в киберпространстве, вмешиваясь в выборы за границей и разжигая разногласия на Западе.
Упадок морских держав стал явной трагедией для Британии. А ближайшие десятилетия наверняка окажется не меньшей бедой и для остального мира.
Автор статьи: Адриан Вулдридж (Adrian Wooldridge)
Адриан Вулдридж — обозреватель Bloomberg по вопросам глобального бизнеса. Бывший публицист журнала Economist, автор книги "Аристократия таланта: как меритократия создала современный мир"
