Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Для спасения современной цивилизации придется пожертвовать некоторыми людьми, пишет FP. И это будут не потребители благ с Глобального Севера, а те, кто их создает, едва сводя концы с концами. Законы материального мира действуют даже в эпоху автоматизации.
Рудник Чукикамата в чилийской пустыне Атакама — один из крупнейших в мире медных рудников открытого типа. Медь добывается путем подрыва взрывчатки на дне шахты. Специально сконструированные грузовики размером почти с целый дом вывозят руду из шахты 24 часа в сутки 365 дней в году. Затем руда измельчается в песок, который обрабатывается водой и химикатами и в виде пены поднимается на поверхность, где уплотняется в слябы. После этого медь направляется в цепочку поставок. На металлообрабатывающих заводах в Китае она смешивается с другой медью, поступающей со всего мира — из Казахстана, Демократической Республики Конго и других стран — и превращается в чистую медь. Из нее изготавливают стержни для получения проволоки, трубы и другие изделия, используемые в электронике и строительстве.
Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram
Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram
В результате этого трудоемкого процесса медь проникает практически во все сферы нашей жизни. Ежегодно на чилийском руднике добывают около 650 тысяч тонн меди. Кажется, что это очень много, но при производстве обычного автомобиля используется более 23 килограммов меди, а в грузовиках, на которых вывозят породу из рудника, — и того больше. Даже в вашем телефоне, с которого вы читаете эту статью, найдется около 6 граммов меди. А в среднем доме, рассчитанном на одну семью, в проводах и трубах содержится 200 килограммов этого вещества. Как выяснили эксперты, если мы хотим эффективно перейти от ископаемого топлива к батареям, нам каким-то образом придется добывать еще три таких же чукикаматских объема меди каждый год.
Цепочка поставок, подобная медной, была предметом мечтаний писателей с середины XVIII века. Идея о том, что удаленные друг от друга люди, действуя в своих собственных интересах, "могут сообща превратить бесперспективные, на первый взгляд, инертные вещества в удивительные вещи", восхищала экономистов с тех пор, как Адама Смита (Adam Smith) очаровала цепочка поставок, связанная с производством скромной булавки. Эд Конвей (Ed Conway), автор книги "Материальный мир: шесть видов сырья, формирующих современную цивилизацию" (Material World: The Six Raw Materials That Shape Modern Civilization) и редактор экономических материалов Sky Newsсчитает, что запутанность и невидимость современной цепочки поставок вызывают как удивление, так и беспокойство.
Книга Конвея богата интересными фактами о шести веществах, из которых состоит материальный мир: песок, соль, железо, медь, нефть и литий. В ней рассказывается о различных сортах и категориях песка, о том, сколько самосвалов грунта выкапывается по всему миру каждый день, о содержании азота в химической формуле воздуха, о пластмассах. Его исследования представлены в удобной для восприятия форме. Особенно запомнился рассказ о создании полиэтиленовой нити на примере спагетти: "Если вы воткнете вилку в макароны и потянете их вверх, то, вероятно, зацепите целый пучок других спагетти и они спутаются между собой". Подобные аналогии оживляют научные процессы и дополняются репортажами Конвея из таких мест, как пустыня Атакама (медь, песок, соль, литий), Пилбара в Австралии (железо) и Чешир в Англии (соль, пластмассы на основе нефти). Эти территории на протяжении всей книги демонстрируют удивительную продуктивность в области как самих материалов, так и политических и научных инноваций, позволяющих использовать их для строительства современного мира.
В книге представлен увлекательный взгляд на хитросплетения современной цепочки поставок, на недооцененную науку, лежащую в основе создания повседневных предметов, и на то, как тонкие — и не очень — изменения в политике государств меняют роль этих полезных ископаемых в мировой экономике. Например, селитровая война, которая шла с конца 1870-х до 1880-х между Чили, Перу и Боливией за взрывчатую соль —необходимый ингредиент при производстве пороха. Война за контроль над селитрой, добываемой в пустыне Атакама, выходящей к Тихому океану, привела к тому, что Чили аннексировала регион, обладающий "одними из самых важных минеральных ресурсов в мире".
Как показывает эта война, определение "соль" в изложении Конвея имеет широкий круг значений, как и слово "нефть" в другой главе книги. Также часто встречаются упоминания о кобальте и других полезных ископаемых, которые не прошли отборочный тур. Конвей обосновывает выбор шести материалов тем, что "без них трудно представить современную цивилизацию", и в этом смысле он, похоже, явно исходит из того, что его читатель принадлежит к миллионам потребителей Глобального Севера, а не к производителям материалов, которые большей частью базируются на Глобальном Юге. Конвей опасается, что потребители перестали понимать важность цепочки поставок; именно это незнание, по его мнению, делает "развитые" потребительские экономики мира уязвимыми.
Показательно, что в одном из моментов Конвей использует количество стали в жизни человека в качестве показателя экономического развития. В богатых странах это количество составляет около 15 тонн на душу населения. Но на "среднего человека, живущего в Африке к югу от Сахары, приходится менее тонны стали". Конвей отмечает, что эти шесть материалов и выгоды от их использования "распределяются неравномерно". Но если это так, то что же тогда представляет собой материальный мир? Если современная цивилизация выглядит по-разному в некоторых странах и, действительно, не опирается на эти шесть веществ, то что означает утверждение, что современная цивилизация стоит на фундаменте, построенном за счет этих материалов?
Ответ, возможно, кроется в опасении Конвея, что "такие мировые цели-близнецы, как декарбонизация и развитие, идут к столкновению". Он спрашивает: "Когда страны станут богаче и будут процветать, неужели они откажутся от бетона или стали, — их производство сильно загрязняет окружающую среду, — которые Запад лил и ковал по мере своего развития?" Будет ли спрос среди потребителей в других частях света ограничивать нынешний уровень потребления среди жителей Глобального Севера?
В основе богатых описаний мест и процессов лежит настоятельный призыв к осознанию того, насколько велики ставки в энергетическом переходе от ископаемого топлива. Это переход, который мир должен принять, чтобы предотвратить климатическую катастрофу. Конвей несколько неоднозначно оценивает отношение государства к этим процессам. Судя по тому, как доступ к природными богатствами влиял на взлет и падение империй, представляется жизненно важным их близкое расположение и возможность обладать ими. Венеция получила известность в области изготовления стекла благодаря близости к сырью: песку, кальцинированной соде, дереву и глине. Союзники выиграли Вторую мировую войну, потому что имели доступ к практически неограниченным запасам американской и ближневосточной нефти, в то время как Германия была вынуждена получать топливо из угля. В книге Конвея звучит предостережение, когда он напоминает: "Восхождение Китая на вершину производства стали приведет его к почти полному доминированию, как это и бывает в материальном мире".
Но подобно тому, как Адаму Смиту не нравился меркантилизм и протекционизм Британской империи, Конвей восхищается тем, как глобальная цепочка поставок работает в гармонии со свободной торговлей. Как обнаружили в Великобритании в начале XIX века, когда уголь положил начало энергетическому переходу, цепочки поставок могут пересекать границы империй и государств, и всем от этого будет только лучше. Свободная торговля хороша, когда самые мощные экономики мира имеют возможность обеспечивать своих граждан дешевыми потребительскими товарами и, следовательно, высоким качеством жизни. Но что делать, если кто-то другой контролирует уровень жизни населения в вашей стране? После нескольких десятилетий свободной торговли этот вопрос привел к схватке за ресурсы и установлению империалистического контроля в конце XIX века. Конвей с осторожным оптимизмом полагает, что сегодня мы сможем избежать этого, сочетая переработку основных составляющих из старых батарей и электроники на специализированных заводах на Глобальном Севере, а также переработку меди и стали, придерживаясь при этом принципов всемирного торгового партнерства.
Акцент Конвея на уровне жизни потребителей как мериле цивилизации придает книге совсем иной тон, чем в работах классиков экономики XVIII и XIX веков, интересовавшихся цепочками поставок. Для Смита примером действующей производственной цепи было создание булавки, для создания которой "требовалось примерно восемнадцать отдельных операций". Но Смит не утверждал, что булавка является основой современной экономики. Основой была организация труда. Энергетический переход, которому способствовали материалы и процессы, описанные в книге Конвея, делал человеческий труд все менее и менее необходимым. Это, в свою очередь, удешевило и сделало доступным для большего числа людей производство таких бывших предметов роскоши, как стекло и сталь. Современная цивилизация, которая существует благодаря энергетическому переходу, — это цивилизация потребителей.
Как пишет сам Конвей, "одной из определяющих черт материального мира является явное отсутствие людей". В книге эпизодически появляется то изобретатель, то еще какой-нибудь персонаж, который ведет Конвея через шахты. Но истории живых людей редки: именно материальные ресурсы движут ходом событий, становятся причиной войн, формируют пути развития и определяют наше будущее. Как отмечает Конвей, одна из причин того, что эти важные ресурсы со временем становятся все дешевле для потребителей, даже несмотря на растущие экологические издержки, заключается в сокращении доли реального человеческого труда в этих процессах: "По мере того как количество полезных ископаемых, которые мы извлекаем из земли и превращаем в великолепный продукт, продолжает расти, доля людей, участвующих в этом процессе, уменьшается".
В материальном мире Конвея основой современной экономики является удовлетворение потребительского спроса — люди все находятся на этом конце цепочки поставок. Да, внутреннее производство важно. Но не потому, что оно обеспечивает рабочие места в сфере производства литиевых батарей или кремниевых полупроводников. Оно важно потому, что обеспечивает доступ и удерживает цены для потребителей страны. Объясняя замену "небольшой газовой турбины" на ветряную, Конвей пишет, что "для строительства этих турбин потребуется около 30 тысяч тонн железа, 50 тысяч тонн бетона, 900 тонн пластмассы и стекловолокна для лопастей, а также 540 тонн меди". Никто не обсуждает стоимость рабочей силы. Отчасти это объясняется тем, что производство будет в значительной степени автоматизировано. Для удешевления добычи полезных ископаемых в этих процессах будет использоваться все меньше и меньше человеческого труда. Богатство полезными ископаемыми становится все менее привлекательной перспективой для таких стран, как Чили, где в промышленности занято меньше людей, чем после селитровой войны. Особенно учитывая тот факт, что прибыль от инвестиций достается зарубежным горнодобывающим компаниям.
Чтобы спасти современную цивилизацию, придется пожертвовать некоторыми людьми. Но если сила на стороне потребителей Глобального Севера, то, скорее всего, это будут не они. Это будут люди, которые пытаются заработать на жизнь, занимаясь сельским хозяйством вблизи солончака Салар-де-Атакама (Чили), где добыча лития истощает запасы воды в озере. В отсутствие рабочих материальный мир Конвея напоминает город-призрак, расположенный рядом с шахтой Чукикамата, который медленно поглощается отходами производства. Стоит заметить, что грузовики, работающие на шахте, теперь автоматизированы.
Автор статьи: Бронвен Эверилл (Bronwen Everill)
Автор статьи: Бронвен Эверилл (Bronwen Everill)
