Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На Западе украинцев встретили не очень гостеприимно, пишет "Политика". Искатели лучшей жизни легко адаптируются к новой среде, но те, кто бежал от военных действий, приспосабливаются с трудом. И принимающую сторону это не устраивает.
С начала специальной военной операции в феврале 2022 года Украина осталась практически без трети населения. За границу уехали около 6,3 миллионов граждан второй по размерам страны на континенте, а еще почти пять миллионов попали в число внутренне перемещенных лиц. По официальным данным Управления Организации Объединенных Наций по делам беженцев за прошлый месяц, большинство из тех, кто уехал за границу, нашли приют в России (1 244 180) и Германии (1 118 205), а в еще нескольких европейских государствах их численность превышает сто тысяч.
Если о тех, кто уехал в Россию, пожалуй, можно сказать, что они осели "среди своих", то остальные, кто искал убежища на Западе, попал не в слишком гостеприимное окружение. Информация, поступающая из Польши, Германии, Франции, Нидерландов и других стран, не слишком воодушевляет. Принять за короткий срок такое количество беженцев на фоне непрекращающегося потока мигрантов с Ближнего Востока и из Африки непросто, ведь это нарушает привычную жизнь местных жителей, вносит разлад и вызывает проблемы — финансовые, социальные, религиозные.
Те, кто приехал в эти страны за лучшей жизнью, в принципе готовы адаптироваться к новой среде, искать работу, переквалифицироваться и строить свою жизнь. Но другие, кто убежал от военных действий, приспосабливаются с трудом. Главное для них — вернуться. Пусть даже на пепелище. В ожидании возвращения они бездействуют, более или менее обустраиваются, но не пытаются стабилизировать свою жизнь. А это не устраивает тех, кто их у себя принял.
Одна из первейших проблем, разумеется, — необходимость выделить на беженцев немалые средства. В ситуации, когда даже местные жители не довольны уровнем своих доходов, ассигнования на помощь тем, кто никак не способствует росту общего благосостояния, конечно, вызывает недовольство. Из экономической сферы эти настроения легко перекочевывают в политику. Особенно это заметно в момент резкого подъема партий и лидеров правой ориентации.
Также более шести миллионов беженцев не та сила, которая что-то решает. Ни в стране, откуда они бежали, ни там, где нашли временный кров. Иными словами, вряд ли стоит ожидать от них какой-то инициативы или помощи. Трудно рассчитывать на них и как на рабочую силу, поскольку их пребывание временное. Но при этом "местные" по-прежнему обязаны выделять из своего годового бюджета деньги "пришлым".
Большое влияние беженцы оказывают и на местное население. Я напомню, что, как правило, беженцы не рассредоточены по всей принявшей их стране, а из соображений безопасности чаще всего размещены в определенных регионах. Недопонимание при общении с местными жителями не редкость, а адаптация к новым условиям протекает тяжело. Различаются обычаи, мировоззрение, историческая память… Все это создает почву для деятельности экстремистских группировок с обеих сторон, а кроме того, как мы уже видели, и для периодических конфликтов.
Сколько продлится нынешняя ситуация, сказать трудно. События развиваются много быстрее, чем мы привыкли, и изменения часто приводят нас в изумление. Главный вопрос звучит так: что тем, кто бежал от боевых действий и разорения, предложат в будущем? Неужели возвращение в разрушенный города, на перепаханные техникой поля, в опустошенные леса, в места без основных условий для жизни, работы, учебы… вообще возможно и когда? А что делать людям сейчас? Также остается вопрос, в какую страну они вернутся. Они уже точно не вернутся на ту Украину, которую покинули. Это будет новое государство, может, лучше, может, хуже, но, безусловно, в этом новом государстве придется приспосабливаться к новым условиям.
Нет оснований сомневаться, что украинцы русского происхождения вернуться в те регионы страны, которые по решению народа на референдуме перешли под юрисдикцию Москвы. Но что делать этническим украинцам? Преодолеет ли соседская солидарность разногласия, навязанные политиками, и как обе стороны включатся в политическую жизнь нового государства?
Однако пока все вышеописанное не произошло, людям приходится жить в статусе беженцев. Многие выбрали эту участь не только из страха перед боевыми действиями, но и потому, что поверили: перед ними неожиданно широко распахнуты двери Западной Европы. Появилась возможность отправиться туда, не дожидаясь вступления Украины в Европейский Союз, а просто бежав через границы и получив еще и немалую финансовую помощь, выделяемую "жертвам войны". Такой шанс не бывает дважды.
Быть беженцем в XXI веке в Европе или на Ближнем Востоке, кажется, сложнее, чем в прошлые века. Темп жизни часто не позволяет нам подумать о тех, кто попал в беду. А таких становится все больше. Глобальные перемены, разделение мира на несколько полюсов, развитие технологий — все это не освободило нас от мук беженцев. Даже если каждый из этих несчастных держит в руке смартфон.
