Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Вашингтон тешит себя иллюзиями о шатком положении нынешней российской власти. Но он многое упускает из виду, пишет Responsible Statecraft. Путин сделал выводы из ошибок Горбачева, поэтому США не стоит обольщаться: крах режима России не грозит.
Максим Саморуков из центра Карнеги* недавно опубликовал в журнале Foreign Affairs статью под названием “Хрупкий режим Путина. Подобно советскому предшественнику, его система всегда балансирует на грани краха”.
Аргумент строится на простой исторической аналогии. Советская система казалась прочной, незыблемой, неизменной, и ее крах никто не предсказывал. Но она всё же рухнула. Точно так же и путинский режим: он тоже кажется прочным и незыблемым, и мало кто представляет себе его крах. Но и он тоже рухнет.
Нетрудно понять, в чем привлекательность этого довода для Госдепартамента. Самообольщение и иллюзии всегда импонируют публике: людям нравится, когда им говорят именно то, что они хотят услышать. А поскольку перспектив для успешного контрнаступления у Киева нет, следующий сценарий украинской “победы” — крах режима в России.
Исторические аналогии могут быть соблазнительны, но вводят в заблуждение, поскольку они привлекают наше внимание к поверхностному сходству, игнорируя при этом системные различия. И есть несколько важных аспектов, в которых путинский режим значительно отличается от советского режима эпохи перестройки.
Во-первых, Михаил Горбачев пробыл у власти всего шесть лет и так и не взял под контроль ни внутренний круг партийной номенклатуры, ни кремлевскую бюрократию в целом. В результате его политические инициативы получили отпор, и это подтолкнуло его к более крутым мерам, которые расшатали всю систему.
Путин же, придя к власти в 2000 году, очень быстро установил жесткий контроль над соперничающими элитами и восстановил “вертикаль власти”. Он находится у руля страны уже 24 года, и большинство аналитиков сходятся во мнении, что системные основы путинского режима достаточно прочны и наверняка переживут своего основателя.
Во-вторых, решающим фактором распада СССР стала безвыигрышная война в Афганистане, которая в результате вынудила Союз вступить в переговоры с Западом. Сегодняшняя Россия ведет боевые действия на Украине, но по-прежнему не сомневается в своей победе.
В-третьих, Советский Союз был банкротом, имел торговый дефицит и занимал деньги за рубежом. Россия же, несмотря на давление западных санкций, закрыла прошлый год с положительным сальдо торгового баланса в 50 миллиардов долларов. Советская плановая экономика была жесткой и наплевательски относилась к материальным ценностям. Она фактически была бездонной воронкой, куда утекали государственные субсидии. В отличие от Советского Союза, у России динамичная капиталистическая экономика, хорошо интегрированная в мировую, а ее предприниматели ловко научились уклоняться от западных санкций.
В-четвертых, СССР был федерацией, где этнические русские составляли лишь 52% населения. Путинская Россия — государство гораздо более централизованное: на русских приходится уже 82% населения.
Следует признать, что перспектива исламистского восстания на Северном Кавказе действительно представляет собой потенциальную угрозу безопасности. Но логика, которая превратила чеченского лидера Рамзана Кадырова в верного вассала Москвы, применима к любому его преемнику. Лучше получать поток субсидий из Москвы и ездить на Lamborghini, чем снова разрушить Грозный до основания. Чеченцы усвоили этот урок из первой и второй войн: стремление к независимости не стоит свеч. Ни одна из других этнических республик Российской Федерации даже близко не намерена развязывать войну с Москвой.
Теракт в “Крокус Сити Холле” 22 апреля стал не только напоминанием о том, что исламский терроризм остается угрозой безопасности России, но запомнился как мощный провал российской разведки и силовиков. США заранее предупредили о готовящемся нападении: русские должны были лишь выставить вооруженную охрану во всех концертных залах Москвы. Но даже атаки формата “Крокуса” не приведут к смене режима в России.
Наконец, террористы прибыли не с Северного Кавказа, а из Таджикистана. Это указывает на то, что восемь миллионов рабочих-мигрантов из Средней Азии потенциально могут стать угрозой безопасности. Но их ценность для российской экономики, испытывающей острый кадровый голод, по-прежнему перевешивает угрозу безопасности, — по крайней мере, на данный момент.
Восстание ЧВК “Вагнер” в июне 2023 года стало чрезвычайным происшествием и серьезнейшей угрозой стабильности путинского режима с момента его основания в 2000 году. Мы никогда не узнаем, чем бы всё кончилось, если бы Евгений Пригожин не поколебался и не повернул назад, а велел бы своим частям наступать дальше на Москву. Но что мы знаем наверняка, это что восстание провалилось. Пригожин мертв и лежит в земле, а стабильность режима оперативно восстановлена.
Позволить группе “Вагнера” дойти до бунта было еще одной серьезной ошибкой Путина — второй после решения начать полномасштабную спецоперацию на Украине. Но она представляет собой исключение и не может служить основой для политики США.
Чтобы одержать победу — будь то дипломатическую или военную, — надо реалистично оценивать сильные и слабые стороны противника. Стремительный распад Советского Союза напоминает нам, что всегда следует готовиться к неожиданному. Но Путин (как и президент Китая Си Цзиньпин) извлек уроки из ошибок Горбачева. Вашингтону не следует строить отношения с Россией, рассчитывая, что молния ударит дважды в одно и то же место.
Автор: Питер Ратленд — профессор государственного управления в Университете имени Уэсли и сотрудник Центра Дэвиса по изучению России и Евразии при Гарвардском университете. До этого он преподавал в Техасском университете в Остине, а также в Йоркском и Лондонском университетах в Великобритании.
* Организация, внесенная в реестр иноагентов Минюста.
