Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В эпоху глобальных кризисов лидерам следует думать о сокращении, а не наращивании ядерных арсеналов, заявила журналистка Энни Якобсен в интервью газете Tageszeitung. Однако США поступают ровно обратным образом — и размещают свои ракеты в Европе.
Tagesspiegel: Госпожа Якобсен, ядерное оружие может решить судьбу человечества. В своей книге вы подробно описываете такой исход событий. Чего вы пытаетесь добиться, когда рассказываете об этом апокалиптическом сценарии?
Якобсен: Я хочу предупредить. Каждая ужасающая деталь призвана подчеркнуть, насколько страшной будет ядерная война. Однако это хорошо задокументировано и общеизвестно уже с 1980-х годов. Да, в то время я училась в школе и хорошо помню оживленные дебаты, которые велись в США. Я начала писать свою книгу, когда президент Дональд Трамп начал прибегать к риторике, которую я еще никогда не слышала ни от одного президента.
— Интересно, к какой именно?
— 8 августа 2017 года Трамп выступил в Белом доме с речью, в которой открыто пригрозил Северной Корее уничтожением, если она не прекратит свою программу создания ядерного оружия. Это обернется "огнем и яростью, каких мир еще не видел". Я была ошеломлена.
— Разве это не было обычным хвастовством Трампа?
— За всю карьеру мне довелось беседовать сотнями людей в аппарате безопасности, которые всегда говорили одно и то же: "Я сделал то, что должен был сделать, чтобы предотвратить ядерную войну". А тут такое. Я начала обзванивать людей.
Так как в это время разразилась пандемия коронавируса, я без труда дозвонилась даже до высокопоставленных советников по безопасности, военных и ученых. Даже министр обороны и командующие ядерными силами были готовы со мной поговорить.
И вот, сегодня речь уже не идет об угрожающей риторике. Я убеждена, что мы находимся в более рискованной ситуации, чем в 2020 году, когда я начала писать эту книгу.
— Почему вы так уверены?
— Из разговора с Ричардом Гарвином (американский физик, специалист по ядерному оружию, сыграл ключевую роль в разработке первой водородной бомбы), который разработал первую водородную бомбу. Он бы ответил на ваш вопрос так: "Что-то новое — это новая опасность безумца с ядерным арсеналом.
Тот факт, что какой-нибудь злодей больше не может следовать старым правилам холодной войны, которые установили Россия и США и которых, похоже, придерживается и Китай, все меняет. Генерал Томас Буссире заявил: "Когда сдерживание терпит крах, все идет кувырком".
— Ваш сценарий начинается с того, что Северная Корея внезапно выпустит ракету в сторону США. Насколько это вероятно?
— В отличие от всех других государств, обладающих подобным потенциалом, Северная Корея никогда не заявляет о своих ракетных испытаниях. Каждый раз, когда с территории Северной Кореи поднимается баллистическая ракета и ее тепловой след фиксируется американским разведывательным спутником, в командных центрах стратегических вооруженных сил царит большое волнение. Никто не может сказать, куда полетит ракета.
Все происходит, так сказать, на роковом автомате. Последовательность событий прописана в многочисленных оперативных планах. С момента обнаружения угрозы начинается действие протокола ответного удара. Как только ракета запущена, все ядерные силы США заняты тем, что пытаются понять, что же происходит.
Речь идет о специалистах, которые анализируют ситуацию в бункерах под Пентагоном, в Шайенн-Маунтин, штат Колорадо, и в штаб-квартире контролирующего стратегические ядерные силы США STRATCOM в штате Небраска. Они всматриваются в свои экраны, чтобы определить угол, под которым поднимется ракета. Упадет ли она, как обычно, в Японское море, направится ли на американскую базу на Гуаме или даже на территорию самих США?
С марта 2021 года это происходило более 100 раз. В декабре 2023 года ракета Hwasong-18, как утверждается, впервые преодолела расстояние более 1000 километров. Идет нешуточная ядерная война. 24 часа в сутки, семь дней в неделю, 365 дней в году. Однако американский народ не обращает на это внимания.
— Как это объяснить?
— Я могу объяснить это только коллективной наивностью. Бывший министр обороны США Уильям Перри говорил, что даже многие президенты не знают о том, что им предстоит делать в случае начала ядерной войны, когда они вступают в должность. Если случится худшее, у них будет всего шесть минут, чтобы принять стратегическое решение.
К этому невозможно подготовиться. Вот почему Перри заявляет, что некоторые должностные лица в действительности не хотят этого знать: "Они предпочитают не знать".
Фильм "Оппенгеймер" напомнил нам об обстоятельствах, которые привели к разработке атомной бомбы. Аргументом американцев в то время было то, что если немецкие физики-ядерщики знают, как создать бомбу, то и мы должны знать.
— Разве это нормальное поведение для человека — бороться со страхом, распространяя страх?
— Я могу ответить на этот вопрос, лишь обратившись к примеру исследователя Кита Ф. Оттербейна. Он попытался объяснить антропологические истоки войны на примере поведения коренных народов Амазонии. Поскольку они жили как охотники-собиратели, Оттербейн полагал, что их способ разрешения конфликтов прольет свет на раннюю историю человеческих войн.
Он пришел к выводу, что у охотников, встретивших друг друга на тропе и вооруженными копьями, может быть только один из двух вариантов. Либо они говорили себе: "Этот человек может мне помочь, я должен объединиться с ним". Либо: "Этот человек хочет забрать мою еду, поэтому я должен его убить". Но Оттербейн так и не нашел правдоподобного объяснения, почему и когда принималось то или иное решение. Все зависит от точки зрения конкретного человека.
— Что это означает для мирового ядерного порядка?
— Я беседовала с Тедом Постолом (профессор-физик Массачусетского технологического института), одним из немногих ученых, которому было разрешено заглянуть в "Черную книгу", постоянно сопровождающую президента США в его ядерном чемоданчике. В ней содержится список вариантов ответного удара, из которых он должен выбрать в случае нападения. Постол был еще молодым человеком, когда входил в группу советников, работавших над этим списком. И он слышал, как его коллеги постоянно говорили о том, как выиграть с помощью контратаки. Сейчас эта проблема кажется неразрешимой.
— Что изменилось?
— Изменились предпосылки. В первоначальных планах ядерная война рассматривалась как битва, которую нужно вести и выиграть. Госсекретарь США Джон Фостер Даллес, в частности, выступал за упреждающий удар, если бы США пришлось защищать свои глобальные интересы против Советского Союза в нескольких регионах одновременно. Именно поэтому в США существовала система гражданской обороны. Именно поэтому Россия также строила бункеры.
— Когда США отказались от этой доктрины?
— В 1960-х годах стала популярна концепция "взаимного гарантированного уничтожения" (MAD). В ее основе лежит как раз одноименный принцип. Эта теория подчеркивала гарантированность второго удара. До тех пор, пока противник будет опасаться, что сам не переживет нападения, он будет воздерживаться от нанесения удара.
Хотите верьте, хотите нет, но в дополнение к этой патовой стратегии существовала еще одна, названная NUTS — "Nuclear Utilisation Target Selection" ("Выбор цели ядерного использования"). Ее суть заключалась в том, чтобы в случае удара уничтожить не правительственные учреждения и военные центры, а только ядерное оружие противника. Однако для этого требовалось огромное количество ядерных ракет. В результате в середине 1980-х годов число ядерных боеголовок в мире возросло примерно до 70 000.
— Однако это не работало бы?
— С тех пор как в 1983 году в Национальном военном колледже в условиях строгой секретности была проведена имитационная игра "Гордый пророк", Пентагон понял, что ядерный конфликт всегда заканчивается одинаково. Политолог Пол Брекен из Йельского университета был одним из немногих гражданских лиц, принявших участие в проекте. Это было "ужасно", говорил он позже. Неважно, как это начнется, но закончится полным ядерным уничтожением". Огромные территории северного полушария будут непригодны для жизни в течение десятилетий.
И хотя речь уже не идет о победе или поражении, люди вроде Трампа все еще ведут себя так, будто исход ядерной войны может быть предрешен в их пользу.
— Заметили ли вы какие-либо усилия, направленные на то, чтобы разрушить логику взаимного уничтожения, со стороны нашего руководства?
— Существует ряд экспертных групп и регулярных конференций, на которых обсуждаются вопросы разоружения. Однако если логика сдерживания для людей с военной точки зрения четко сформулирована и выстроена в виде последовательности, имеющей смысл в ее сиюминутности, то люди с позиции разоружения работают на очень долгосрочную перспективу. Так что время наступило. Ядерное командование зациклено на непосредственных угрозах, в то время как усилия по разоружению направлены на будущее.
Приближение межконтинентальной баллистической ракеты невозможно остановить обычными средствами. У военного руководства есть выбор: начать массированный контрудар до того, как она достигнет цели, или не делать этого, потому что это будет бесполезно.
— Может ли в будущем измениться эта система?
— Америка создала эту проблему, она же может и решить ее. Единственное практически осуществимое решение, которое я вижу, должно исходить от американского президента. Он может подписать указ и сделать все возможное.
Такое уже случалось в моей юности: когда Рональд Рейган, который говорил о Советском Союзе как об "Империи зла" и считал, что увеличение количества ядерного оружия сделает Америку безопаснее, однажды вечером в 1983 году посмотрел фильм "На следующий день" — вопреки желанию главы администрации Белого дома. Он отметил в своем дневнике, как потрясен этим фильмом. Он отказался от своей позиции, нашел контакт с Горбачевым, и оба сократили арсенал с 70 000 ядерных боеголовок в 1986 году до 12 500 сегодня. Это стало возможным благодаря негласному союзу Рейгана с движением за мир.
— Значит, все сводится к решению одного человека?
— Именно так. Президент США может отойти от официальной команды "Пуск по тревоге". Он также может объявить об одностороннем отказе от ядерных испытаний и снять ряд вооружений с постоянной готовности.
— Но, похоже, ничего подобного не произойдет?
— Этого не только не происходит, но вместо этого в Европе размещаются новые ракеты средней дальности "Томагавк". Договоры аннулируются, ядерные испытания снова на повестке дня, Конгресс призывает к созданию ядерных систем, которые президент Байден еще даже не рассматривал. Все движется в неправильном направлении. Единственный способ изменить ситуацию — привлечь больше внимания к проблеме.
— Привлечь больше внимания за счет большего страха?
— Я задала себе тот же вопрос. Именно поэтому я хотела узнать у своих источников, не нагнетаю ли я страх. И каждый из них ответил отрицательно. Бывший министр обороны Леон Панетта, который также был директором ЦРУ, а до этого руководителем аппарата Белого дома при Клинтоне, сказал мне: "Энни, американский народ должен знать об этом".
Однако страх — это именно то, что защищает мир. Все согласны с тем, что эта конструкция — безумие. Экзистенциальная угроза нарастает, и риторически усиливать ее крайне опасно.
Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Антониу Гутерриш недавно заявил, что от ядерного самоуничтожения нас отделяет всего один просчет. Речь идет о недоразумениях, которые могут возникнуть между девятью ядерными державами.
Как показывает история, люди ведут себя не совсем логично. Только ядерный потенциал заставляет их вспомнить о логике.
— Разве есть лучший способ остановить рост силы воинственных систем, чем убедительная логика обреченности?
— Если включить в этот расчет только стратегическое оружие, то, возможно, вы будете правы.
— Но как насчет тактического ядерного оружия, которое пригрозил применить президент России Владимир Путин?
— Он не шутит.
— Предположим, Украина захватит Крым, а Россия, защищаясь, сбросит тактическую ядерную бомбу. Как вы считаете, спровоцирует ли это глобальную ядерную войну?
— Согласно результатам сценария "Гордый пророк", эскалация была бы неизбежна. Сегодня с помощью климатических моделей мы можем рассчитать, что в этом случае фотосинтез будет прекращен в течении десяти лет. Пять миллиардов человек умрут от голода, а оставшиеся в живых станут охотниками-собирателями.
Интервью подготовила Кай Мюллер (Kai Müller).
