Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Удары Киева западными ракетами по России не изменят траекторию конфликта — Украина неуклонно теряет позиции, а боевой дух и боеготовность войск падают, пишет The New Yorker. Однако для России это переломный момент, и она будет действовать решительно.
17 ноября администрация Байдена объявила, что разрешит Украине бить по целям на территории России поставляемыми США ракетами большой дальности. Несколько месяцев Владимир Зеленский и другие украинские чиновники настаивали на таком изменении, утверждая, что наряду с британскими ракетами Storm Shadows и французскими ракетами Scalp Украина может использовать армейские тактические ракетные комплексы ATACMS для нанесения ударов по российским авиабазам, складам боеприпасов и командным центрам. Но бо́льшую часть года Белый дом оставался при своем мнении: Россия всяко уже вывела многие потенциальные цели за пределы досягаемости, а армия США располагает лишь ограниченными запасами ракет данного вида. В сентябре представитель администрации Байдена сказал мне: “У них недостаточно средств для проведения кампании по нанесению ударов дальнего радиуса действия по территории России”. Примерно тогда же сообщалось о том, что разведка США “преуменьшает влияние, которое ракеты дальнего радиуса действия окажут на ход военных действий”.
Администрацию Байдена также беспокоила возможная реакция России. По мнению большинства, главной заботой последней было не само оружие и не его потенциальное воздействие. (“Они должны быть способны пролететь пару сотен миль, — сказал источник, знакомый с российской оборонной политикой, — Россия — большая страна”). Скорее, дело в характере применения этого оружия. Путин говорил, что помимо снимков западных спутников и других средств радиотехнической разведки для определения целей, системы ATACMS требуют целого комплекса экспертных знаний для программирования ракет на запуск. “Полетные задания в эти ракетные системы, по сути, могут вносить только военнослужащие стран НАТО, — заявил Путин в сентябре. — Украинские военнослужащие сделать этого не могут”. Обе стороны — и Вашингтон, и Москва, — по-видимому, считали, что одно дело, когда эта цепь используется против целей на Украине, и совсем другое, если направить ее против целей внутри международно-признанных границ России.
Однако в конце концов администрация Байдена изменила курс по причине, которая не входила в первоначальный расчет: этой осенью в конфликт вступили примерно 10 тысяч северокорейских военнослужащих (участие северокорейских военных в конфликте на Украине официально опровергнуто Кремлем, — прим. ИноСМИ). “Мы не особенно беспокоимся о нескольких тысячах северокорейских военных, которые не говорят по-русски, не участвовали в боевых действиях и будут стремиться к интеграции в российскую армию”, — сказал мне представитель администрации Байдена. — Больше всего беспокоит то, к чему это может привести”. Вооруженные силы КНДР насчитывают около двух миллионов солдат. “Как только этот "кран" откроется, на Украине может быстро оказаться 50, 70 тысяч военных или еще больше”.
Удары ATACMS и другими ракетами большой дальности по территории России вряд ли сильно изменят ход боевых действий: Украина неуклонно теряет позиции, а моральный дух и боеготовность ее войск снижаются. “Это может замедлить действия русских, но не сильно”, — сказал украинский военный источник о новой политике. Нынешние проблемы ВСУ сводятся главным образом к тому, что известный военный аналитик из Фонда Карнеги за международный мир* (организация признана в России выполняющей функции иноагента, — прим. ИноСМИ) Майкл Кофман (Michael Kofman) назвал “фундаментальными принципами”: “мобилизация, обучение, формирование новых подразделений и управление ими, командование и контроль”. Украинский военный источник сказал: “С помощью ракет позиции на поле боя не улучшить. А вот пехотой можно, но именно здесь мы испытываем самый большой дефицит”.
Тем не менее, разрешение на дальнобойное оружие вызвало у Путина опасения в контексте эскалации. “Если это не прекратится сейчас, — сказал источник в российском военном ведомстве, — то западные страны могут и военных советников на поле боя направить. А за ними на очереди регулярные войска”. С 2022 года путинские "красные линии" нарушались столько раз — одна американская система вооружений за другой, от HIMARS до F-16, поступала на поле боя без особого ответа, — что трудно сказать наверняка, что из себя на самом деле представляет настоящая красная линия. Татьяна Становая из Российско-Евразийского центра Карнеги* (выполняет функции иноагента, — прим. ИноСМИ) утверждает, что на этот раз все может быть иначе. “Может показаться, что это решение не столь существенно: у Украины не так много этих ракет — они не сильно меняют общую картину”. Но в Москве все выглядит не так. “Для Путина это действительно стратегический поворотный момент, — сказала она. — Это решение делает Украину плацдармом для того, что Путин считает ударами НАТО по российской территории. Сегодня Курск, завтра Москва, все может случиться через год или десять. Суть в том, что возникла новая парадигма”.
В ответ Путин, что вполне предсказуемо, использовал козырь, который, по его мнению, в прошлом всегда срабатывал: ядерный арсенал России. В течение нескольких месяцев Кремль пересматривал соответствующую государственную доктрину — напоказ, в качестве предупреждения правительствам Запада. Среди наиболее существенных изменений числятся новые положения, допускающие нанесение ядерного удара в случае угрозы “территориальной целостности” России или нападения на нее со стороны неядерной державы при поддержке ядерных, — явная отсылка к Украине и НАТО. 19 ноября, через два дня после того, как стало известно об одобрении администрацией Байдена системы ATACMS, Кремль объявил о ратификации новой доктрины Путиным. “Порог применения ядерного оружия был снижен, а количество возможных сценариев увеличилось, — сообщил источник в российском военном ведомстве. — Это следует воспринимать как весьма четкое заявление”. (Конечно, единственная доктрина, которая имеет значение, — это то, что сам Путин считает целесообразным: если он сочтет необходимым применить ядерное оружие, то применит его; если нет, то нет).
Как бы подчеркивая этот факт, 21 ноября Россия запустила баллистическую ракету средней дальности нового поколения под названием "Орешник" по Днепропетровску, областному центру на юго-востоке Украины. Ракета несет несколько боеголовок с суббоеприпасами и летит со скоростью, более чем в десять раз превышающей скорость звука, что максимально затрудняет ее перехват существующими средствами ПВО. У России не так много таких ракет, и вряд ли она будет наращивать производство в значительных масштабах. (“Они получили, что хотели, — сказал представитель администрации Байдена. — Целый день на первых полосах”.) Суть, однако, была шире: Россия выпустила по крупному населенному пункту ракету, предназначенную для доставки ядерного заряда. “Путин предлагает два сценария, — сказала Становая. — Один ведет к ядерной войне, другой — к миру на условиях России”.
Все это происходит на фоне смены администрации в США. Менее чем через два месяца Дональд Трамп вступит в должность и, как он утверждает, быстро принудит Украину и Россию к мирным переговорам. Детали этого процесса достаточно расплывчаты, чтобы придать затее невообразимый характер. “У Путина есть лишь очень слабая надежда на то, что Трамп сможет предложить решение, которое его устроит”, — сказала Становая. Но администрация Трампа могла бы тем временем облегчить жизнь Путину, скажем, прекратив военную помощь Украине. “Мы должны довести это дело до ответственного завершения”, — заявил в данном контексте советник Трампа по национальной безопасности Майк Уолц. Среди его вариантов — перемирие и необходимость “опередить эту эскалацию, а не реагировать на нее”.
Байден и чиновники его администрации, тем временем, смотрят на календарь и пытаются понять, что еще можно предложить Украине. Помимо изменения политики в отношении нанесения дальних ударов, теперь они также будут поставлять Киеву противопехотные мины. “Для него действительно важно то, какой он оставит Украину, — сказал о Байдене представитель администрации. — Это принципиальная часть его наследия”. А Кофман считает, что администрация Байдена станет “предпринимать множество действий, которым она ранее сопротивлялась, чтобы попытаться избежать передачи конфликта в состоянии окончательного упадка”. Кофман сравнил этот шквал активности с тем, как “человек нажимает все кнопки в лифте, а затем выходит на своем этаже”.
Даже если Путин не верит, что Трамп сможет заключить сделку, в его интересах не портить отношения и не раздражать Трампа в первые дни президентства. Это делает нынешней переходный период идеальным моментом для эскалации. Послание здесь двоякое: с одной стороны, это позволяет Трампу вступить в должность и в очередной раз заявить, что политика администрации Байдена в отношении Украины была безрассудной и провокационной; с другой представляет собой директиву европейским столицам не наращивать поддержку Украины, если Вашингтон сократит собственные траты.
Проблема Путина в том, что его ядерные угрозы теряют силу. В 2022 году, когда Украина отбила тысячи квадратных километров территории в результате неожиданного контрнаступления, американские разведслужбы уловили слухи о том, что российские военные рассматривают или как минимум обсуждают ядерный удар. В то время эта перспектива, казалось, заставила Запад проявить определенную сдержанность. Но с каждым новым кризисом эффект начинает ослабевать. “Здесь никто особо не встревожился, — сказал представитель администрации Байдена о запуске Россией ракеты "Орешник". — Мы просто пожали плечами”.
Скорее всего, Путин снова станет противиться дальнейшей эскалации, смирится с новой реальностью и приспособится к ней. Однако эта логика верна до тех пор, пока все не изменится. “Путин уверен, что ядерные угрозы и шантаж должны шокировать и отрезвить Запад, заставив осознать то, что они должны хотеть совершенно других отношений с Россией, — сказала Становая. В этом его величайшее заблуждение. Этого нет и никогда не будет. И что он тогда предпримет?”
