Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Советник генерала де Голля был величайшим шпионом КГБ в истории Пятой республики, пишет L'Express. Во всяком случае, в этом его подозревала французская контрразведка. Однако вину дипломата Пьера Майяра так и не смогли доказать.
У французской контрразведки были серьезные подозрения по поводу дипломатического советника генерала де Голля в Елисейском дворце: появились предположения, что тот был величайшим шпионом в истории Пятой республики. Вина его так и не была установлена.
Журналисты, депутаты, советники, дипломаты... Все они часто посещали Елисейский дворец. Что еще их объединяло? Каждый из них был шпионом Кремля. КГБ и его структуры-преемники вербовали "кротов", делая ставку на идеологические соображения, эго, иногда — шантаж и часто — деньги. Информаторы должны были докладывать обо всем, что видели. В особых случаях их посылали отравить обстановку в "Замке". Откровения о проникновении русских в святая святых французской власти, вплоть до администрации президента Республики, со времен генерала де Голля до Эммануэля Макрона.
Представьте себе: французские контрразведчики обыскивают багажник автомобиля близкого друга генерала де Голля, тогдашнего президента республики. Полицейские искали (и нашли) документы под грифом "совершенно секретно", которые запрещено забирать с собой с работы. Обнаруженные бумаги касались выхода Франции из НАТО и использования ее войск на территории Германии. Эти две темы очень интересовали СССР в 1968 году. Дипломата Пьера Майяра, против которого был направлен этот удивительный обыск, подозревали в предательстве Франции и работе на советские спецслужбы.
С 1959 по 1964 годы Майяр был дипломатическим советником "генерала" в Елисейском дворце. Его кабинет выходил окнами на парадную подъездную дорожку, что позволяло ему внимательно следить за всеми, кто приходит и уходит, вспоминает дипломат Жан-Поль Алексис в своей книге "Протокольная служба при генерале де Голле". С 1964 по ноябрь 1968 года этот "левак", как шутит Жан Лякутюр в своей биографии де Голля, стал... заместителем генерального секретаря по вопросам национальной обороны. Иными словами, вторым человеком после премьер-министра, ответственным за выдачу допусков к секретным документам по вопросам обороны и составление протоколов тематических советов — самых секретных правительственных совещаний. Очевидно, контрразведка опасалась, что пустила "крота" на высшие уровни государственной власти. Эта оплошность, несомненно, стала бы крупнейшим шпионским скандалом в истории Франции.
Этот фрагмент конфиденциальной истории Пятой республики оставался тайной на протяжении пятидесяти лет. Все подробности изложены в "белой записке" Управления по надзору за территорией, структуры-предшественницы Главного управления внутренней безопасности, с которой L'Express удалось ознакомиться и подтвердить ее подлинность по мнению трех источников. Документ, озаглавленный как "Записка по делу Майяра", не подписан и не датирован, как это принято в разведывательном сообществе, но можно предположить, что он был составлен в период между 1972 и 1975 годами. В бумаге кратко излагаются улики против Пьера Майяра, на тот момент занимавшего должность постпреда Франции при ЮНЕСКО. Из документа следует, что очень осторожное расследование началось в ноябре 1967 года с предварительного согласия тогдашнего премьер-министра страны Жоржа Помпиду. Открытие дела обосновывалось установленным фактом тайных контактов дипломата с находящимися в Париже агентами КГБ с 1956 по 1967 год. "Эти контакты стали известны только благодаря перехваченным телефонным разговорам и поэтому представляют собой лишь небольшую часть реальных контактов", — отмечалось в документе. За заместителем генерального секретаря по национальной обороне следили на улице; его телефонные разговоры прослушивались.
Это расследование было очень похоже на еще одно дело, которое отравило франко-американские дипломатические отношения. В декабре 1961 года высокопоставленный агент КГБ Анатолий Голицын стал перебежчиком и остался в США. Желая доказать свою пользу, он выдал множество имен шпионов. Что касается Франции, то среди прочих разоблачений он упомянул, что в кабинете Шарля де Голля есть советский "крот". Джон Кеннеди направил президенту Франции письмо с предупреждением. Несколько делегаций французской разведки отправились на встречу с перебежчиком; КГБшник не знал личности шпиона, но смог рассказать некоторые подробности. В процессе расследования всплыли имена Жака Фоккара, Луи Жокса и Жоржа Горсе, но их невиновность удалось быстро доказать. Столкнувшись с поведением, которое было воспринято как бездействие Франции, ЦРУ прекратило сотрудничество со своими коллегами.
"Очень важный советский перебежчик"
В 1967 году американский писатель Леон Урис вольно интерпретировал эту историю в своем романе "Топаз". Шпионский роман стал бестселлером и был адаптирован для экранизации Альфредом Хичкоком в 1969 году. В работе над книгой участвовал бывший агент французской разведки в США Филипп Тиро де Вожоли. В статье, опубликованной в журнале Life, он сообщил, что Коломбина — крот, нарисованный Урисом, — действительно существует. После выхода в печать "Топаза", 16 апреля 1968 года Елисейский дворец ответил в комментарии газете Le Monde, что "обвинение сотрудника аппарата президента Республики — это гротескная и совершенно необоснованная байка".
Однако всё в расследовании контрразведки свидетельствовало о том, что исполнительная власть отнеслась к озвученному подозрению чрезвычайно серьезно. Приводим показания Голицына. В них говорится, что "очень важный советский перебежчик" заявил, что "в 1958–1960 годах КГБ неоднократно удавалось получать информацию из так называемой "канцелярии президента республики" и что этот источник, в частности, в 1958–1959 годах предоставлял информацию о позиции Франции в отношении проблемы НАТО".
Пьер Майяр, учитель немецкого языка и выпускник Высшей нормальной школы, родился в 1916 году. В 1942 году он поступил на службу в Министерство иностранных дел. Дипломат работал в Швейцарии, Великобритании и Австрии, а в 1954 году возглавил стратегический департамент министерства, отвечающий за Ближний Восток. По словам биографа генерала де Голля Жана Лякутюра, Майяр "не скрывал своих социалистических и "менделеевских" симпатий"; его также "высоко ценили в арабском мире". Именно в это время французская контрразведка вскрыла его контакты с сотрудником КГБ. "С августа по сентябрь 1956 года господин Майяр имел четыре контакта с Гавричевым — третьим секретарем советского посольства, важным сотрудником КГБ", — отмечают следователи. Они полагали, что "незначительный официальный статус" советского шпиона "вряд ли может объяснить" неоднократные дискуссии с "руководителем важного подразделения французского МИД". Третья из этих встреч состоялась 11 сентября в 10 утра "по настоятельной просьбе" Сергея Гавричева, отмечается в досье Майяра. Следователи проводят "параллель" между этими встречами и "Суэцким делом" — конфликтом между Египтом и Израилем, за которым пристально следил СССР.
Ряд обескураживающих открытий
Вскользь упоминается, что Сергей Гавричев в то же время был "одним из кураторов Пака". Немаловажная деталь: Жорж Пак, занимавший высокий пост в штабе Министерства обороны, а затем и в пресс-службе НАТО, был осужден за шпионаж в пользу СССР. Он предоставил множество документов, включая планы Берлина, которые сыграли решающую роль при возведении стены в августе 1961 года. Француза, убежденного, что он выполняет миссию на благо мира, в 1964 году приговорили к пожизненному заключению. По данным контрразведки, Пак и Майяр были "друзьями" и однокурсниками. В ходе судебного расследования после ареста Жорж Пак признался, что передал КГБ две биографии Пьера Майяра. Он также заявил, что получил от Майяра... официальные документы из французского МИД по Суэцкому кризису, которые были немедленно переданы его советским кураторам.
В документах контрразведки утверждается, что дипломат также контактировал с Михаилом Цимбалом (рабочий псевдоним Рогов), который в 1958 году занимал пост резидента КГБ во Франции. Еще один тревожный факт: во время обыска в доме египетского коммунистического активиста Анри Кюриэля египтянин пытался изъять документы, в которых упоминалось имя Майяра. "Первая из этих записок заканчивалась цитатой, приписываемой Майяру, а во втором абзаце говорилось: "Информация, которая приводится ниже, является результатом исследования, проведенного нами по итогам бесед с Майяром, Понсом и Брюне из Министерства иностранных дел".
В ходе расследования, начатого в ноябре 1967 года, было сделано еще несколько новых открытий. Во время слежки за Майяром следователи отметили "очень близкое присутствие заместителя советского военно-морского атташе Родионова". Этот дипломат "принадлежал к службе военной разведки ГРУ", заявили в полиции. Затем "после завершения проверки безопасности" он вернулся в свое посольство. У следователей сложилось впечатление, что они были очень близки к тому, чтобы подслушать тайную встречу с Майяром. Что касается политической жизни, то полиция с удивлением обнаружила, что Майяр попросил и добился встречи с Франсуа Миттераном в доме последнего 23 июля 1968 года. Когда 19 мая 1968 года Пьер Мендес Франс попросил правительство уйти в отставку, бывший советник де Голля, как было записано в расшифровке прослушки, был "в восторге". Последняя странность заключалась в том, что во время поездки в Хельсинки с 22 по 29 июня 1972 года Майяр "совершил поездку в соседнюю страну, где должен был встретиться с другом", по словам "надежного источника" контрразведчиков. Полиция пришла к выводу, что это, "без сомнения, была поездка в Москву, которая проходила в условиях глубокой конспирации".
"Любимый собеседник"
К сожалению, подозрения так и остались подозрениями, не приведя к выдвижению обвинений. В 1979 году, после непродолжительной легкой опалы, Пьер Майяр стал послом Франции в Канаде. Три года спустя его назначили советником Жан-Пьера Шевенема — министра в правительстве Франсуа Миттерана. С 1970-х годов он входил в экспертные группы Социалистической партии. "Я помню застенчивого, сдержанного человека, который никогда не заявлял о себе и не говорил, что работал с генералом де Голлем. Он буквально сливался со стенами. Мне трудно представить, чтобы он был шпионом", — вспоминает сооснователь движения "Форум за Францию" Анри Фукеро. В 2005 году Майяр выступил против проведения референдума по общеевропейской конституции, протестуя против использования "англо-американского" языка как общего средства для общения в Европе. Об этом он писал еще в июне 1985 года в статье для Le Monde под названием "Осторожно, культурная колонизация". "Он был очень талантливым и скромным ученым. У меня сохранились о нем только хорошие воспоминания. Тот факт, что он был советником де Голля, имел для меня определенное значение", — говорит Жан-Пьер Шевенман. Его сын Жан-Франсуа Майяр, с которым связалась редакция, решительно отверг все подозрения: "Это просто абсурдные сплетни. Это совсем не в духе моего отца. В контрразведке просто не могли смириться с тем, что он не придерживался атлантистских взглядов. В 1979 году его не назначили послом Франции в Китай из-за вмешательства Госдепартамента США, это правда".
В книге "Управление по надзору за территорией на фронтах холодной войны", опубликованной в конце 2022 года, это дело кратко упоминают бывшие заместители директора французской секретной службы Раймон Нарт, Жан-Франсуа Клер и Мишель Герен. "У нас была выстроена рабочая гипотеза относительно Пьера Майяра", — пишут они, упоминая Голицына. Пьер Майяр скончался 22 июля 2018 года в возрасте 102 лет. "Его вина так и не была официально установлена", утверждают три источника из полиции. В книге "Гости из тени", опубликованной в 1990 году, директор Управления по надзору за территорией в 1972–1975 годах Марсель Шале ссылается на историю высокопоставленного государственного служащего, который "периодически занимал важные посты в государственном аппарате" и чьи контакты с советскими дипломатами "всегда были на уровне резидента или заместителя резидента КГБ". Для контрразведки это было прямым указанием на то, что "он был любимым собеседником" или даже "сотрудничал с КГБ". По мере проведения расследования, как отмечает Шале, "досье всё разрасталось, но не удалось получить ничего, что позволило бы предусмотреть какие-либо судебные последствия". Следующая глава была задумана как большой намек, подтверждает ее соавтор Тьерри Вольтон. Название? "Игра в жмурки со шпионами".
Автор: Этьенн Жирар (Etienne Girard).
