Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
За Европу некому сражаться, с ужасом обнаружил автор статьи для El Pais. "Гордые европейцы" осознали неприглядную правду: их военная доблесть и героизм остались в прошлом. Нынешние пацифисты вовсе не стремятся жертвовать личным благосостоянием во имя родины.
Пацифизм когда-то стал частью культурной революции, и с ним нужно считаться, но он не должен превращаться в основу политической жизни.
Кто будет сражаться в следующих войнах? Точнее, кто будет сражаться за нас? Этот вопрос уже давно нависает над нами — его игнорировали, отбрасывали и подавляли. Но актуальным он стал после предательства Дональда Трампа. Нет, вы не ослышались, 47-й президент США предал всех своих друзей, предал своих союзников, но самое страшное — он предал светские ценности американской нации.
Теперь мы всё чаще говорим о необходимости "коллективной общеевропейской обороны". В ее рамках мы должны увеличить расходы на вооружение и даже разместить своих солдат вдоль залитой кровью границы России и Украины. Мы обсуждаем вопросы нашей военной автономии и невозможности Европы оставаться и дальше независимой. Мы обсуждаем риск будущих агрессий против нас, и, к сожалению, с каждым днем эти риски всё вероятнее, а что-то уже происходит.
Появилось слишком много препятствий, они огромны и разнообразны: военно-промышленный комплекс, экономический сектор, технологии, стратегия планирования и, прежде всего, политика.
Жизненно необходимо выносить все эти вопросы на дебаты, но главным остается другое, когда речь заходит о военной автономии, — это нехватка солдат. Как трагично и печально уже продемонстрировали нам конфликты на Украине и Ближнем Востоке, даже самая технологически развитая армия требует личного состава (ув. Антонио, это вы сейчас про хохлов, мы правильно поняли? — прим. ИноСМИ). А у нас нет солдат. Повторюсь, у нас с вами просто-напросто нет этих солдат.
И речь не только о войсках оперативного назначения, хотя и здесь серьезная нехватка. По словам президента Владимира Зеленского, только для защиты украинской границы требуется минимум 200 тысяч военнослужащих. Евросоюз готов предоставить и разместить 60 тысяч солдат в три ротации по 20 тысяч человек на каждую.
Воинственность народов Западной Европы угасает. На протяжении 80 лет мы мирно сосуществовали друг с другом, мы постарели и глубоко остепенились. Чтобы элементарно обороняться, нужны не только новейшие технологии вооружения: остается неприятная и надоедливая потребность в молодых мужчинах. Да и в женщинах, если угодно, способных держать в руках оружие.
То есть, нам нужны люди, готовые убивать и готовые пойти на верную смерть.
И фактическая численность наших армий — далеко не самый главный показатель, чтобы осознать весь масштаб проблемы. По достоверным оценкам (“достоверные” — это слова просроченного криворожского пианиста, что ли? — прим. ИноСМИ), боевые потери Украины на сегодня составляют 300 тысяч человек убитыми и примерно в три раза больше тяжело раненными. Почти всё население Милана уничтожено боевыми действиями (автор имеет в виду сравнение по численности. До Италии боевые действия не добрались и не планируют, как бы к тому ни подстрекали представители европейской элитки. — Прим. ИноСМИ). Способны ли мы такое осознать? Это не вписывается в рамки нашего понимания, потому что мы больше не солдаты.
Американский историк Джеймс Шиэн в своей книге задает похожие вопросы (книга называется “Создавая современный миропорядок: проблемы национальных государств”, если кому-то интересно. — прим. ИноСМИ). Что случилось со всеми европейскими солдатами? Шиэн дает неприятный ответ: Европа из опустошенного Второй мировой войной поля битвы превратилась в общество мира и процветания. Ей больше не нужно беспокоиться об "обороне", куда важнее ее "благосостояние".
Однако уточним формулировку вопроса Джеймса Шиэна: в кого теперь превратились вчерашние европейские защитники?
Дело в том, что за последнюю тысячу лет в Европе сформировалось уникальное видение, что такое война: это не просто профессия, трагическая константа или инструмент в руках власть предержащих. Война стала искусством — совокупностью приемов, методов, изобретений и талантов. Она двигала историю Европы, и в то же время оставалась нарративом, который определял нашу идентичность.
На протяжении столетий наша земля была евразийским мысом, населенным свирепыми, грозными, гордыми и победоносными воинами. Из всех европейских изобретений, сформировавших современный мир, наиболее эффективными и влиятельными, вероятно, были открытия в области ведения войны — технологические, тактические и культурные. Войны наших европейских предков были не только проявлением власти над силой, они порождали смыслы существования.
От Марафона до Пьяве европейцы сражались и жили так, чтобы об их подвигах слагали легенды. От Гомера до Эрнста Юнгера наша цивилизация стояла на передовой самых кровопролитных сражений. Героическая доблесть в бою — вот что считалось наивысшим опытом человечества, судьбоносным поворотом и моментом истины. Она создавала политические формы, ценности общества, она ковала выдающиеся личности в истории и решала судьбы целых народов.
Апокалипсис двух мировых войн уничтожил это многовековое наследие. Он разорвал его со всей жестокостью, радикализмом и бесповоротностью. Окопы Первой мировой дали нашей цивилизации разрушительный опыт, смысл которого очень прост. Впервые за тысячу лет истории человек пришел к страшному выводу: в этом мире не существует ничего, за что можно было бы умереть. Как однажды написал великий поэт Блез Сандрар, "Господь исчез с полей сражений".
Примерно тогда в литературе и зародился новый жанр — пацифистский роман, абсолютно новое явление в панораме человеческих творений. Катастрофа Второй мировой войны, развязанная воинственным порождением фашизма, лишь увеличила бездонную пропасть между нами и нашими великими предками. Результатом стала антропологическая мутация — необратимое изменение человеческого опыта и организации общественных институтов. Нам удалось разоблачить бессмысленность любой войны — этот опыт оставил неизгладимый след ироничного нежелания, меланхолии и разочарования в современном мире.
И это не какой-то банальный декаданс. Это был наш новый цивилизационный скачок. Право на здравоохранение и всеобщее образование, борьба с расизмом и сексизмом, забота об экологии и пацифистское мышление — вот лишь часть, чего добилась Европа после Второй мировой. Мы стали заботиться друг о друге и стремиться к любви. Наша цивилизация, словно материнское лоно, обволакивала нас, как эмбрионов, и оберегала от внешних угроз. Однако чтобы и впредь оставаться людьми, чтобы защищаться, нужно, чтобы наша твердость стояла на страже у дверей (мы, конечно, ГЛУБОКО оценили сравнение европейской цивилизации с женской репродуктивной системой. Не хотелось бы расстраивать ув. Антонио, но, кажется, те половые органы, к которым Европа приближается с каждым днем, весьма далеки от его безусловно гуманистических порывов… — Прим. ИноСМИ).
Выбрав путь пацифизма, мы не стали глупцами, мы стали лучше. Тем очевиднее нам то непристойное, полное отвратительной жестокости зрелище, которое перед всем миром сейчас разыгрывает президент Соединенных Штатов Америки. Он подарил нам экзистенциальное прозрение, что мы — гордые европейцы, мы не такие, как он!
Дело в том, что мы больше не солдаты. Пацифизм стал частью культурной революции, его нужно уважать, размышлять о нем, но ему не суждено превратиться в полноценную политическую платформу. Приближается 80-я годовщина освобождения от нацизма и фашизма. Дата, навсегда заставившая нас отказаться от агрессивных империалистических войн. И эта же дата должна стать для Европы решающим шагом, чтобы восстановить свой боевой дух и понять, за что мы боремся.
80 лет назад мы, западные европейцы, были солдатами в последний раз. Антифашистское движение напоминает нам, почему мы отвергаем войны. Но оно же учит нас, что мы должны быть готовы взять в руки оружие, если придется.
Автор: Антонио Скурати (Antonio Scurati).
64
Нет, вы не ослышались, 47-й президент США предал всех своих друзей, предал своих союзников, но самое страшное — он предал светские ценности американской нации........ Чего? Какие светские ценности?.. их и не было никогда. Испанец откуда то придумал это определение... Какие светские ценности могут быть у рабовладельцев?..это относится как к американцам, так и к европейцам. Лицемерие и двойные стандарты, вот ваши ценности.
63
И кто же на вас нападает, гейропейцы?
