Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Россия стремится не только устранить угрозы своей безопасности, но и достичь устойчивого положения в многополярном порядке, пишет Anadolu. По мнению автора статьи, военная операция на Украине стала не просто реакцией, но и продуктом поисков более глубокого и многомерного статуса.
Мухаммет Кочак (Muhammet Koçak)
Доктор Мухаммет Кочак из Центра региональных исследований Национальной разведывательной академии написал для Anadolu Analiz о стратегиях России во внешней политике в последние годы и их последствиях.
***
Структурные проблемы, накопившиеся в международной системе с середины 2010-х годов, стали своего рода линиями разлома, которые активизировали конкуренцию великих держав вследствие арабских восстаний на Ближнем Востоке и российско-украинского конфликта. Отход США от претензий на трансатлантическое лидерство в это время, углубление расхождений в Европе по поводу стратегической ориентации, а также растущие претензии различных игроков относительно собственного положения в системе сформировали глобальную плоскость измерений, которая обладает ограниченной способностью к генерированию стабильности. В этих условиях понимание мотивов России во внешней политике, особенно на фоне ослабления воли США к поддержанию либерального порядка во время администрации Трампа, становится еще важнее с точки зрения анализа позиций и возможностей влиятельных игроков в глобальной системе.
В этой связи оценка российской внешней политики с точки зрения ее поисков нового статуса дает основу для понимания как целей и действий Москвы, так и ее положения в международной системе. Россия ставит своей целью не только устранение угроз безопасности, но и достижение устойчивого, признанного, легитимного положения в многополярном порядке. Внешняя политика, проводимая в этом направлении, имеет многогранную сферу деятельности — от конвенционального военного потенциала до гибридных инструментов, от энергетической стратегии до медийных и информационных сетей.
Поиски Россией статуса во внешней политике: инструменты, ориентации, ограничения
Украинский конфликт, начавшийся в 2022 году, стал поворотным моментом в российской внешней политике. Здесь Москва перенесла на поле боя стратегические ориентации, которые накапливала в течение длительного времени. Однако эта стратегия является не просто реакцией, вызванной соображениями безопасности, но и продуктом поисков более глубокого и многомерного статуса. Москва стремится стать субъектом, признанным не только в сфере военной безопасности, но и в области международной политики, к которому относятся на равных ключевые игроки системы, прежде всего США. Эта цель стала основополагающим фактором, определяющим российскую внешнюю политику.
Поиски России в этом направлении осуществляются на трех основных уровнях. В первую очередь был рефункционализирован военный потенциал, выведенный за рамки проекции классической силы. Россия, достигшая определенных успехов на украинском поле боя с помощью конвенционального оружия, в то же время включила в свой внешнеполитический инструментарий такие техники гибридной войны, как использование прокси-игроков, киберпотенциал, частные военные компании и информационные операции, на обширном географическом пространстве, простирающемся от Африки до Ближнего Востока. Несмотря на фактические результаты, полученные в результате этого прорыва на украинском поле боя, Россия по-прежнему не в состоянии добиться признания этих достижений и их оценки в рамках региональной и глобальной системной динамики.
Во-вторых, выделяются политико-экономические стратегии, сформировавшиеся вокруг энергетики и торговли. На фоне напряженности в отношениях с Европой вследствие российско-украинского конфликта Россия перенаправила свой экспорт энергоносителей с Запада на Азию, куда смещается глобальный экономический центр тяжести. Такая ориентация открывает РФ альтернативное пространство в условиях санкций, а также пересекается с усилиями по формированию многополярной системы. Тем не менее эта стратегия, хотя и дает некоторое облегчение в краткосрочной перспективе, в среднесрочной — усиливает зависимость от Китая и ограничивает стратегическую самостоятельность России. Альтернативные платежные системы, торговля с использованием национальных валют и региональное экономическое сотрудничество пока не обеспечили эффективной трансформации глобального масштаба.
А третий уровень связан с производством нормативного дискурса и культурными инструментами. В противовес претензиям западноцентричного либерального международного порядка Россия пытается построить альтернативную риторику с фокусом на многополярность. Эта риторика ориентирована на антиимпериалистическую чувствительность, особенно на Глобальном Юге, и позиционирует Россию перед Западом не только как соперника, но и как уравновешивающего игрока в рамках порядка. Однако эта риторика все еще весьма далека от формирования институционализированной и высоколегитимной альтернативы глобального масштаба.
Поэтому, хотя с приходом администрации Трампа к власти в США перед Россией открывается окно возможностей в области стратегической ориентации, она по-прежнему ограничена во многих отношениях. Потребность в устойчивом военном потенциале, экономическая уязвимость, чрезмерная централизация политической элиты и проблемы социальной легитимности структурно ограничивают претензии Москвы на глобальный статус. Поэтому можно сказать, что российскую линию во внешней политике можно охарактеризовать как предполагающую расширение, но не углубление, использующую возможности, но затрудняющуюся с производством стабильного результата.
Второй период Трампа: распад альянсов, новые возможности
Дональд Трамп, переизбранный президентом США в 2025 году, стал занимать еще более системный и открытый критический подход к многосторонности и нормативным принципам во внешней политике. Низкий интерес к международным институтам со стороны США, отход от трансатлантической архитектуры безопасности и разногласия с европейскими союзниками ослабили не только глобальные позиции Вашингтона, но и целостность западного блока. Новая среда приоткрыла двери в период, когда субъекты, находящиеся в центре международной системы, действуют более разрозненно и на региональном уровне.
Этот процесс подготовил почву, на которой такие игроки, не принимаемые западными институтами пропорционально их силе и влиянию, как Китай, Иран, Индия, Россия и Турция, могут нарастить свое влияние в международной системе. В частности, прекращение военной и разведывательной поддержки Украины со стороны администрации Трампа в русле ее дискурса о "прекращении нескончаемых войн", инициирование прямых переговоров с Москвой и исключение Киева из этого процесса — все это означало нормативный перелом в позиции США. Наглядными примерами этого изменения являются возражение против расширения НАТО и голосование против резолюции ООН, критикующей Россию.
Для России эти события означали не только военное преимущество, но и в то же время получение политической и дипломатической легитимности. Москва становилась собеседником и партнером по урегулированию кризиса. Россия в это время воспользовалась не только вакуумом власти, но и потерей ориентации на Западе, устремившись к обретению более заметного, центрального положения в системе.
Последствия для Турции: стратегические преимущества и многогранная деятельность
Для Турции коренные переломы в международной системе создают как новые возможности, так и риски, которыми необходимо внимательно управлять. В то время как способность западной системы альянсов генерировать стабильность ослабевает, а Россия наращивает свою региональную активность, Турция может выйти из этого процесса с выгодными преимуществами для себя, придерживаясь многогранного подхода на основе гибкости и баланса во внешней политике.
За прошедшее время Турция перестроила стратегии безопасности из-за продолжающихся войн и нестабильности в непосредственной близости от себя, надвигающейся миграции и террористической угрозы, а в настоящее время стала занимать более самостоятельное положение благодаря инвестициям в отечественную оборонную промышленность. Анкара взяла на себя активную роль во многих областях, таких как борьба с терроризмом, безопасность энергоснабжения, дипломатия по вопросу "зернового коридора", обмен пленными, и выступила не только в качестве посредника, но и в то же время в качестве игрока, определяющего повестку дня.
Баланс, найденный Турцией между сдерживающим потенциалом, вытекающим из ее членства в НАТО, и гибким дипломатическим диалогом с Россией, а также другими региональными игроками, ставит ее в привилегированное положение в международной системе. Снижение интереса администрации Трампа к Черному морю и Ближнему Востоку позволило Турции взять на себя инициативу в этих регионах и повысило ее стратегический вес.
Анкара, несмотря на геополитическую напряженность время от времени, выделяется как одна из редких стран, способных налаживать прямое и многомерное общение с Россией. Конкретные достижения, полученные на площадках координации действий двух стран, таких как Азербайджан и Сирия, показывают, что Турция успешно управляет этой гибкой линией во внешней политике. В новой проекции, где влияние США ослабевает, а России — напротив, усиливается, стратегическая автономия Турции, ее дипломатическая маневренность и способность управления кризисами делают Анкару одним из решающих игроков системы в будущем.
В этот переходный период, когда нормативные и структурные основы международной системы подвергаются сомнению, Россия проводит многомерную внешнюю политику, формирующуюся вокруг поисков статуса. Нарастание противоречий на Западе с началом второго срока администрации Трампа дало Москве как легитимность такой стратегической ориентации, так и пространство для маневра. Однако эти поиски сталкиваются с препятствием в виде структурной уязвимости и долгосрочных вызовов для России.
Турция же встречает этот турбулентный период как активный субъект, который не только управляет кризисами, но и формирует динамику изменений. Республика, наращивающая военный потенциал, реализующая многогранные инициативы в дипломатической сфере и разрабатывающая стратегии при правильном толковании системной трансформации, защищает свои национальные интересы, а также повышает способность наращивать региональное и глобальное влияние. Устойчивость этого положения зависит от решительного намерения Анкары продолжать многомерную внешнюю политику и способности правильно трактовать происходящее изменение баланса сил.
18
Боже, избавь Россию от таких друзей, как США, Турция и Мерзкобритания, а с врагами как нибудь и сами справимся.
