Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Эммануэль Макрон заявил в интервью Paris Match, что готов пожать руку Владимиру Путину и попытаться достичь с ним наилучших договоренностей по Украине. Также французский лидер рассказал о дружбе с Трампом и истинных целях США.
В Вашингтоне президент республики дал большое интервью журналу Paris Match. В интервью Дариусу Рошбену он прокомментировал переговоры с Трампом, позицию Европы и слухи о своей жене.
Paris Match: Господин президент, в понедельник вы покинули Брегансон (резиденция президента Франции, — прим. ИноСМИ)и отправились в Вашингтон, чтобы убедить президента Трампа действовать более решительно в отношении Владимира Путина. Удалось ли вам повлиять на его позицию?
Эммануэль Макрон: На самом деле я думаю, что если считать с момента возвращения президента Трампа к власти в январе, мы способствовали смене его позиции. Вспомните времена, когда он надеялся уладить конфликт за 24 часа. Вспомните сцену унижения президента Зеленского в Овальном кабинете. Мы, европейцы, выступили единым фронтом, и он принял этот факт во внимание. Кроме того, у него есть одно фундаментальное преимущество перед Россией: его непредсказуемость.
— Можно ли в этом смысле его опасаться больше, чем Джо Байдена?
— В любом случае он гораздо более непредсказуем, и Путин прекрасно об этом осведомлен. Будучи бывшим сотрудником КГБ и тонким психологом, он, кстати, пытается льстить ему, осыпая комплиментами. Но Дональд Трамп понял, что с Россией не все так просто, как он думал. Кардинальная перемена, произошедшая в последние несколько дней, заключается в том, что он осознал необходимость создания гарантий безопасности Украины.
— Можно ли сказать, что Франция замкнулась в своей позиции по отношению к России, ведя себя высоконравственно, но нереалистично? Путин возвращается в игру. У Ширака — а до него у де Голля — была тонкая политика в отношении России. Ширак был даже близок с Путиным.
— То был другой Путин.
— Он уже тогда воевал в Чечне…
— Но тогда он еще не перешел в отношении Европы к политике систематической дестабилизации. Ангела Меркель тоже мне об этом рассказывала. Она четко запомнила тот момент, это было на рубеже 2007-2008 годов. Что касается того, чтобы вернуться к де Голлю, надо перечитать прекрасные книги Элен Каррер д'Анкосс. Он хотел создать противовес США, но всегда был категорически против российских коммунистических властей. Однако все это не мешает проявлять безграничное уважение к русской культуре.
— Вскоре может состояться следующий саммит, с участием президентов Трампа, Зеленского и Путина. Вы выступаете за то, чтобы в нем приняли участие и европейцы. Сможете ли вы пожать руку Путину после всего, что произошло?
— Да, потому что я прагматик. Дипломатия — это не мораль. Следовательно, нужно разговаривать с людьми, даже когда мы не разделяем их ценностей. Я смог бы пожать ему руку и попытаться заключить наилучшие возможные соглашения. Но нужно также и заручиться всеми возможными средствами, чтобы заставить проявлять к себе уважение.
— Трамп, в свою очередь, обкладывает Европу пошлинами, высасывает из нее капиталы. Он сознательно хочет разрушить Европейский союз?
— Прежде всего, им движет желание обогатить США, и нельзя его в этом винить. Это правда, он действительно ненавидит Европу как политический институт, но он уважает такие страны, как Франция.
— За что можно так ненавидеть Европу?
— Из идеологических соображений.
— Иногда он очень жестко пытается оказать на вас давление, но не позволяет себе с вами того, на что осмеливается с другими, как, например, с британским премьер-министром Стармером.
— Мы давно знакомы. Я говорю с ним откровенно. Случалось, что мы повышали тон, но, в отличие от других, я никогда над ним не насмехаюсь. Я никогда не фамильярничаю. Я знаю, что он преследует четкие цели, продиктованные идеологическими факторами, и никогда его не недооцениваю.
— Как вы считаете, имел ли для него значение тот факт, что до политической карьеры у вас была "настоящая профессия"?
— Возможно, тот факт, что я работал в сфере финансов.
— Между вашими двумя семьями иногда имеют место удивительные моменты эмоционального соучастия, которые резко контрастируют с политической напряженностью.
— Я показал ему Дворец инвалидов, мы с ним, Брижит и Меланья были у могилы императора [Наполеона]. Не стоит делать из Трампа карикатуру. Он в состоянии оценить историю Франции. Брижит отвела Меланию осмотреть Терновый венец [Спасителя в соборе Нотр-Дам]. У первой леди в их паре важная роль, ее голос очень значим, особенно в гуманитарном плане.
— Американские националистические круги настроены к вам враждебно. Вы решили подать иск к Кэндис Оуэнс, блогеру и инфлюенсеру, которая распространяет слухи о том, что ваша супруга якобы является мужчиной. Ваша реакция противоречит широко распространенному среди глав государств обычаю не реагировать на такого рода нападки.
— Да, ранее существовала традиция говорить: пусть, рассосется само. Поначалу мы так и поступали. Сначала эти слухи распространялись во Франции. Нам рекомендовали не подавать исков, потому что она могла повлечь за собой "эффект Стрейзанд" и вызвать еще больше внимания к этой лжи. Но в США эти инсинуации приобрели такие масштабы, что мы были вынуждены реагировать. Речь о том, чтобы добиться уважения к истине. Обсуждается жизнь первой дамы Франции, жены, матери семейства, бабушки. Распространение таких слухов — это не проявление свободы слова, а препятствование восстановлению истины. Те, кто говорит об этой так называемой свободе слова, — это те же люди, которые не пускают журналистов в Овальный кабинет. Я отказываюсь принимать такое положение дел.
— То есть вы намерены пойти в этой борьбе до конца, чтобы добиться осуждения клеветников?
— Конечно! Ведь речь идет о защите моей чести! Потому что это бог знает что. Эта женщина [Кэндис Оуэнс] прекрасно знала, что она распространяла не соответствующую действительности информацию, и делала это в злонамеренных целях, из идеологических соображений, поддерживая связи с лидерами крайне правых политических сил.
— Вы присутствуете повсюду на международной арене, но внутри страны Ваше положение намного сложнее, учитывая странноватое "сожительство" (ситуация, при которой президент и премьер-министр представляют разные политические силы — прим. ИноСМИ). Премьер-министр из центристов, министры-"Республиканцы", которым вы не очень по душе…
— С какой стати "сожительство"? Отнюдь. Франсуа Байру — мой друг. Сейчас сложилась более широкая коалиция, вот и все.
— А еще есть несколько депутатов от "Возрождения", которые не столь лояльны вам, всего за полтора года до окончания срока ваших президентских полномочий…
— Я называю это "В мире животных" (смеется).
— Приходила ли вам в голову идея вновь распустить парламент, чтобы попытаться внести ясность [в политический процесс], вернуться к основам Пятой республики и добиться настоящего большинства?
— Нет. Когда я пошел на роспуск парламента, я объяснил, какими руководствовался соображениями. Я восемь лет непрерывно оставался у власти, не лишаясь парламентского большинства. Такого не случалось со времен генерала де Голля – хоть я и не сравниваю себя с ним. То было другое время. Теперь же, в 2025 году, после роспуска, парламент отражает произошедший в стране раскол. Политики должны уметь работать сообща. Посмотрите, что происходит в Германии. Именно так родилась на свет правящая коалиция канцлера Мерца.
— То есть вы надеетесь, что правительство Байру продержится до конца срока ваших полномочий?
— Да, я на это надеюсь. Я же вам сказал, он мой друг. Я его хорошо знаю. Он мой товарищ. Он способен удержать воедино этот необычный состав правительства. И я думаю, что предложенный им план, на подготовку которого мы потратили много времени и который он проработал со своими министрами, это хороший план. Четкий и смелый.
— Если голосование по бюджету будет провалено, окажется ли под угрозой экономическая безопасность страны?
— Политики должны действительно осторожно относиться к предпринимаемым ими шагам. В международном контексте стране действительно нужна стабильность. Так что никаких политических переворотов. И смелость, чтобы быть в состоянии принимать сильные решения.
— В понедельник в Вашингтоне с протокольной точки зрения вы выступали дуайеном глав европейских государств, хотя вам всего 47 лет…
— Это смотря как прожить эти годы… Я преодолел столько кризисов!
— Возникнет ли у вас желание вернуться [в политику] в 2032 году?
— Я точно хочу добиться максимально возможного результата к 2027 году (в апреле 2027 года во Франции пройдут очередные президентские выборы; Э. Макрон не сможет выставить на них свою свою кандидатуру, — прим. ИноСМИ). И обращаюсь к тем, кто уже видит себя [кандидатом в президенты] в мае 2027 года: поосторожнее (в мае 2027 года состоится второй тур выборов, если первый тур не выявит победителя, — прим. ИноСМИ). Летом 2015 года я знал людей, которые уже тогда строили планы на лето 2017 года, но когда тот год наступил, их уже и след простыл (в апреле-мае 2017 года во Франции проходили президентские выборы, их выиграл во втором туре Э. Макрон, — прим. ИноСМИ).
94
Мало кто позорил Францию как Микрон. А её позорили многие.
92
Макрон готов пожать руку ВВП? /// Владимир Владимирович, не жмите руку Макрону, мало ли какую мерзость он в ней держал.
