Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Европейские лидеры упорствуют в своих планах разместить военных на Украине, что может привести к прямому конфликту с крупнейшей ядерной державой, пишет RS. Складывается впечатление, что уроки истории их ничему не научили, и они неспособны оценить серьезность предостережений.
Захари Пайкин (Zachary Paikin)
Планы послевоенного развертывания войск вызывают вопрос: действительно ли "коалиция желающих" хочет мира?
После встречи "коалиции желающих", состоявшейся на прошлой неделе в Париже, 26 стран, вероятно, согласились внести свой вклад в развертывание вооруженных сил на украинской земле после завершения боевых действий.
За три недели до этого, на пресс-конференции саммита лидеров в Анкоридже, президент России Владимир Путин отметил, что безопасность Украины должна быть обеспечена в рамках любого урегулирования путем переговоров. Однако российские чиновники продолжают повторять, что такое урегулирование не может принять форму размещения на Украине западных военных. После встречи, состоявшейся на прошлой неделе, Путин высказался еще резче: он заявил, что любые такие войска станут законной целью для российских вооруженных сил.
Остается открытым вопрос: почему европейские лидеры упорствуют в своих планах, которые, в случае их реализации, могут привести к прямой войне с крупнейшей ядерной державой мира. Ответ на него может быть весьма тревожным.
Одним из возможных вариантов является убедительность российских заявлений. Путин ранее уже грозил ядерным оружием — в самом начале конфронтации. Хотя такие сигналы, возможно, и смогли удержать Запад от прямого военного вмешательства, но сложившееся представление о том, что западные страны могут нарушать предполагаемые российские "красные линии" без риска ответного применения ядерного оружия, возможно, уменьшило сдерживающую силу последующих угроз.
Другой вариант — давно укоренившийся нормативный подход Запада к вопросам безопасности в Европе, установившийся со времен окончания холодной войны. Эта точка зрения, высказанная всего несколько дней назад генеральным секретарем НАТО Марком Рютте, настаивает на том, что Москва не может накладывать вето на суверенное право Киева размещать иностранные войска на своей территории. В поддержку такого мировоззрения часто цитируется право государств свободно выбирать свои собственные меры безопасности — принцип, закрепленный в Парижской хартии, которая фактически ознаменовала окончание холодной войны.
Конечно, зацитированные до дыр принципы не помешали России взять дело в свои руки в феврале 2022 года, а предыдущая попытка принципиально лишить Россию права вето была предпринята на саммите НАТО в Бухаресте в 2008 году, на котором Украине и Грузии было предложено вступить в НАТО, послужила своеобразным предзнаменованием военной операции России в Грузии несколькими месяцами спустя. Также ярые защитники "права выбора" тактично умалчивают про принцип неделимости безопасности, также закрепленный в Парижской хартии, в котором постулируется, что ни одно государство не должно принимать меры для повышения своей собственной безопасности за счет безопасности другого государства. Они также не заостряют внимание на том факте, что решение о принятии или непринятии Украины в НАТО в первую очередь остается за существующими членами НАТО, а не за Киевом.
Какие еще стратегические соображения, помимо вышеперечисленных, лежат в основе европейского подхода?
Несмотря на некоторые утверждения об обратном, любые силы обеспечения безопасности будут развернуты на Украине только после окончания конфликта. Таким образом, если рассматриваемые в настоящее время планы не являются всего лишь первым ходом в переговорах с Москвой, то такое упорное желание разместить западных военных на украинской земле с момента вступления в силу режима прекращения огня дает России мощный стимул для продолжения боевых действий ради недопущения такого исхода. Таким образом, продолжающиеся настойчивые требования о формировании таких сил (при том, что Россия неоднократно возражала против этого) наводят на мысль о том, что призывы Европы к прекращению огня не вполне искренние.
Действительно, европейские лидеры не высказывались за прекращение огня до вступления Дональда Трампа в должность — они начали делать это только после того, как Трамп убедил Владимира Зеленского выступить с призывом о 30-дневном безоговорочном прекращении огня, что не оставило тем выбора, ведь Европа сильно зависима от США в вопросах безопасности. (Поскольку Россия никогда не согласится на безоговорочное прекращение огня до тех пор, пока не будут достигнуты ее политические цели, призыв к нему также служит тактической цели представить Москву в качестве главного препятствия на пути к миру).
Учитывая эти факты, призывы европейцев к прекращению огня, по-видимому, проистекают не из их убежденности в необходимости этого, а скорее из-за того, что такая позиция удобна. Реальная цель текущих планов коалиции по послевоенному размещению войск на Украине может заключаться в подрыве самой возможности успешных переговоров о прекращении войны. Это соотносится с другими аспектами нынешнего европейского подхода, например, угрозами усиления санкций против России без выдвижения какого-либо реалистичного предложения об ослаблении санкций в качестве стимула.
Этот вывод не должен вызывать удивление. Хотя Украина, может быть, и постепенно проигрывает на поле боя, но сегодняшняя европейская элита в основном считает, что "плохое мирное соглашение" куда хуже, чем продолжение боевых действий.
Возможно, европейцы полагают, что Украина сможет удерживать оборону достаточно долго для того, чтобы потери России возросли, а российская экономика рухнула. Или, возможно, они опасаются предполагаемой потери статуса из-за компромиссного мира с Россией. Весьма циничной выглядит мысль, что в случае прорыва Россией украинских фронтов, европейское единство может окрепнуть, и, наконец, подтолкнуть европейскую общественность к увеличению расходов на оборону, да и Москва в любом случае не сможет управлять беспокойной Украиной.
Европейским лидерам следует дважды подумать, стоит ли придерживаться этой логики. Недавно объявленный меморандум по газопроводу "Сила Сибири — 2", в случае его реализации, может закрепить поворот России в сторону Китая в долгосрочной перспективе, что обеспечивает тому поставки газа из Западной Сибири — сложись все по-другому, этот газ мог бы пойти на европейский рынок. Помимо риска военной эскалации, затяжная конфронтация и сопутствующий разрыв экономических отношений между Россией и остальной Европой могут привести к неопределенным стратегическим последствиям, и лучше бы их избежать.
В обозримом будущем Россия будет противником коллективного Запада. Но успех в многополярном мире зиждется на создании стратегического пространства, в котором хоть как-то можно взаимодействовать со всеми полюсами силы. Плохо, если представление о мире, жестко разделенном на блоки, станет самосбывающимся пророчеством — от этого "международный порядок, основанный на правилах" пострадает куда сильнее, нежели из-за отложенных разногласий по вопросу территориальной целостности Украины и начала нелегкого дела по восстановлению чувства безопасности для всей Европы.
42
Какое же чисто американское двуличие и цинизм - заверить всю кашу, натравить народы друг на друга, а себя выставлять этакими добродетелями. Но кто знает историю США тому и так все ясно.
35
Против России в ВОВ воевала вся Европа, в том числе бандеровская часть Украины. Чему могли гитлеровские, петеновские, бандеровские и прочие недобитки научить своих отпрысков, какой исторической правде?
