Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
После освобождения Курской области западные СМИ перестали упоминать о ней, а зря, пишет Junge Welt. Корреспондент издания побывал в Курске и Рыльске и убедился: тревога стала для мирных жителей обыденностью, а преступления ВСУ живы в их памяти.
Ульрих Хайден (Ulrich Heyden)
Более трехсот мирных жителей погибли в ходе украинского наступления на Курскую область, сотни числятся пропавшими без вести. Репортаж с места событий.
С тех пор как в марте российская армия вытеснила украинские подразделения и иностранных наёмников с территории Курской области, в СМИ об этом почти не упоминают. Между тем, поводов для внимания более чем достаточно. За время оккупации погибли 358 российских гражданских лиц, 700 получили ранения, 50 человек вывезены на территорию Украины.
Сегодня 8 мая 2025 года. Уже действует одностороннее перемирие, объявленное российским президентом Владимиром Путиным. Но когда я в семь утра просыпаюсь в гостинице в Курске, за окном слышен вой сирен — воздушная тревога. До украинской границы всего сто километров. Несколько раз в день из громкоговорителей звучат призывы: "Просьба пройти в укрытия". На автобусных остановках городские власти установили бетонные коробки высотой около двух с половиной метров — они защищают от осколков. Однако никого, кто бы спешил в укрытие, я не вижу. Люди, похоже, привыкли жить в такой реальности.
В Курск я приехал в составе группы журналистов. Поездку организовали Общественная палата Ивановской области и Союз журналистов Курска. Самостоятельно, без сопровождения, иностранному корреспонденту перемещаться по региону невозможно. На въездах в города дежурят вооруженные полицейские в черной форме — выборочно проверяют автомобили. Иностранцев просят предъявить разрешение на поездку.
В Курске нам показывают многоэтажки, пострадавшие в ночь на 15 апреля от ударов украинских дронов. На улице Веспремской, к западу от центра, беспилотник пробил дыру в верхней части восьмиэтажного жилого дома. Перед зданием стоят мусорные контейнеры с обломками. Жильцов там уже нет, рассказывают соседи.
Житель города Олег, около шестидесяти лет, делится своими воспоминаниями: "Это было ужасно. Нас дома тогда не было. Но и в нашем доме все окна выбило. Жизнь сейчас тяжелая, а раньше мы мирно со всеми жили. Теперь же нас угрожают уничтожить нацисты".
У Олега есть родные на Украине, но связей с ними он больше не поддерживает: "Люди там запуганы, либо живут в каком-то другом мире", — говорит он.
Мы посещаем еще один дом, пострадавший от атаки дрона. Он тоже расположен на западной окраине, по адресу Орловская улица, 34. У подъезда встречаем пенсионерку Раису Клюеву.
"Был взрыв, — вспоминает она. — Мы проснулись и выбежали в той одежде, что на нас была. Взрывной волной сорвало дверь моей квартиры; окна, к счастью, целы. Сначала даже не поняли, что произошло. Спасибо волонтерам, низкий им поклон! Они вывели нас в три часа ночи вниз, всё кругом было в осколках, стекло повсюду. Мы до утра просидели на скамейках у дома. Потом нас отвели в актовый зал школы — там оказали первую помощь, накормили чаем и бутербродами. Для нас 15 апреля стал как второй день рождения".
В тот же день пострадавших навестил губернатор Александр Хинштейн и пообещал, что всё будет восстановлено. Работы уже начались.
Но были и жертвы. Восьмиэтажку не смогли покинуть лежачая старушка с верхнего этажа, а также тяжело больной мужчина с первого. "Сердце не выдержало, — объясняет Раиса. — У соседки Лены вся квартира выгорела, у нее сложный перелом ноги, она в больнице".
Сейчас Раиса живет на даче у дочери. "Хочется, чтобы всё закончилось, чтобы победа была за нами, чтобы наши люди не напрасно страдали и не напрасно погибали. Нам нужен мир", — завершает она свой рассказ.
Город с налётом мечтательности
Мы собирались посетить сильно разрушенную Суджу — крупнейший населенный пункт Курской области, оказавшийся под контролем украинских военных. Но обстановка там, всего в шести километрах от границы, не позволяет этого сделать. Поэтому путь наш лежит в небольшой городок Рыльск, примерно в тридцати пяти километрах от Украины. Слева и справа до горизонта тянутся поля знаменитого чернозема — самого плодородного в мире. В 2024 году в Рыльске жили около 15 тысяч человек, но после украинских ударов многие уехали. Сам город не был захвачен, но серьезно пострадал от обстрелов: шестеро жителей погибли.
Рыльск ведет свою историю с XII века. Здесь купцы построили 12 православных храмов, и четыре из них действуют до сих пор, рассказывает нам местная жительница. Прямые улицы, много зелени, цветники и ухоженные дома XIX века создают впечатление тихого, уютного и даже сказочного городка.
Но эта идиллия рушится уже в первые минуты нашего пребывания: сирена, громкоговорители призывают идти в укрытия. И вновь, как и в Курске, люди остаются спокойны, будто тревога стала обыденностью.
У разрушенного Дома культуры мы знакомимся с педагогом Марией Кеншевой. "Мы стараемся в такие моменты из дома не выходить, — говорит она. — А если идешь по городу, держишься подальше от важных инфраструктурных объектов".
Мария рассказывает: удары приходятся и по деревням, нередко по частным домам. Родственники у нее на Украине, связь они сохраняют. "Там советуют стирать российские номера из телефонов. На Украине могут проверить, с кем разговаривал. Но с простыми украинцами у нас никогда не было вражды. Мы были и остаемся братьями и сестрами".
С августа 2024 года занятия в школах перевели в онлайн-формат из-за опасности обстрелов. Но, как уверяет Мария, "всё идет отлично".
Мы направляемся к Педагогическому институту — он сгорел после удара 20 декабря 2024 года. Возле руин встречаем 17-летнего Данила. "В тот момент внутри была только замдиректора, — рассказывает он. — Ее ударной волной прижало к стене. Следующий снаряд попал в школу №7. Это здание ещё царских времен, потому и устояло". Юноша надеется лишь на одно: чтобы всё это скорее закончилось.
На соседней улице встречаем мужчину лет 35 в футболке с портретом Сталина. На наш вопрос он отвечает: "Мне нравится, как он правил. Этот человек выиграл войну. Великий и значительный. Жертв не боялся — даже сына не щадил".
Напоминает историю: в июле 1941 года, когда немцы предложили обменять попавшего в плен Якова Джугашвили, Сталин отказался. И до сих пор высокое уважение к вождю у многих россиян — не свидетельство жажды репрессий, а скорее тоска по сильной руке, способной покончить с коррупцией.
Все вернулись домой
В Успенской церкви Рыльска мы встречаем Ксению Харину, руководительницу благотворительной организации "Надежный тыл". 340 человек помогают деньгами.
"После 6 августа 2024 года мне было страшно даже ехать в соседнее село, — признаётся она. — Там мать с девятью детьми подорвалась на мине. Это сидит в голове, избавиться трудно. Но я уверена — мы преодолеем этот страх".
Организация Ксении помогает и мирным жителям, и солдатам, и даже животным. "Если приходится выбирать, кому передать помощь, в первую очередь это будет солдат. Но наши солдаты отдают хлеб мирным. Вот такие они", — улыбается она.
В день украинского наступления, 6 августа 2024 года, Рыльск опустел. "Было жарко, безветренно, душно. Все уехали. Остались только те, кто принципиально не хотел уходить", — вспоминает Ксения.
Добровольцы и организации обходили дома, помогали эвакуироваться. А сама Ксения не могла уехать: "Я жена священника. Как он мог уйти, если служба была назначена?"
Теперь город ожил. "Думаю, все вернулись", — говорит она.
Дорога назад
На обратном пути в Курск заезжаем в деревню Боровское. Здесь стоят дома работников ремонтного завода. У одного из дворов женщины трудятся на общем огороде. Несколько жительниц лет 50 собрались у лавочки. На лицах тревога.
"Это было 29 апреля, в 11 вечера. Дрон, — рассказывает одна. — К счастью, обошлось без погибших. Спросите у них самих, зачем они стреляют по мирным людям".
Другая добавляет: "Спросите Зеленского. У нас военных нет, это мирное село. Сначала били туда (показывает на соседний дом), теперь по нам".
Вдали слышна канонада — на границе продолжаются бои. Женщины вспоминают, что тоже уезжали после 6 августа, но спустя полтора месяца вернулись. "А семьи с детьми не приезжают. Школы ведь закрыты", — поясняют они.
Одна из них убеждена: "Путин бережет мирное население Украины. А нас никто не жалеет. По нам стреляют".
Судьбы этих женщин выдают годы тяжелого труда. Их нынешний страх не только следствие обстрелов. За день до нашей поездки, 14 апреля, стало известно об аресте бывшего губернатора Алексея Смирнова и его заместителя Алексея Дедова по обвинению в коррупции. Речь шла о средствах, выделенных Москвой на строительство оборонительных укреплений. Работы были выполнены лишь частично и некачественно.
Беженцы
Возвращаемся в Курск. На окраине, в спортлагере "Олимпиец", в бунгало поселили беженцев из Суджи. С разрешения руководства стучимся в несколько дверей. Первой знакомимся с Натальей Сорокиной, около 50 лет, и её матерью. После разрушения дома они жили в интернате. "Дом обстреляли, а нас украинцы увезли в Сумы. Люди не хотели, но их заставили. Фактически мы были пленными", — рассказывает женщина.
Ситуация изменилась. По словам губернатора Александра Хинштейна, в августе ещё 23 жителя Курской области оставались на Украине. Девять человек умерли там от болезней и нехватки ухода. Остальных удалось вернуть после переговоров. Всего же, как сообщил прокурор области Алексей Суханов, с начала оккупации без вести пропавшими числятся 789 человек.
Суджа под блокадой
Наталья продолжает рассказ: "В самой Судже преступлений не было, но в окрестностях, говорят, женщин насиловали и убивали, стариков расстреливали. Это были в основном наёмники. Говорят, прибыли они с Западной Украины. В Судже же стояли простые украинские солдаты. Они не совершали преступлений. Даже предлагали мирным жителям хлеб и продукты".
Самым тяжелым вначале оказалось отсутствие воды. "Мы семь месяцев жили без электричества, воды и газа. Обходили дома. Иногда находили воду для полива огородов — ее и пили. Потом обнаружили колодцы. Позже украинские военные приносили воду в пятилитровых канистрах. Денег за это не брали".
Но при этом искали золото в домах. "Это было нагло! — возмущается Наталья. — Уносили всю технику, какую могли: не только компьютеры, но и стиральные машины. Из телевизоров забирали лишь самые новые. В наш дом с надписью "Люди" они не заходили".
Наш последний разговор состоялся в комнате, где живёт семья из трех человек: бабушка Елена Витальевна, ее дочь Екатерина, 36 лет, и семилетний внук.
"Солдаты вели себя с нами хорошо, — рассказывают они. — Давали мед и хлеб, говорили, что можем взять консервы. На форме у них были знаки Великобритании. Разговаривали по-английски и по-украински".
14 марта трое российских добровольцев согласились помочь семье эвакуироваться. "Они находились в красном доме. Украинские военные тогда еще были поблизости, но прятались: в Судже уже появились корейцы. Добровольцы провели нас через болото, потом переправили на резиновой лодке по воде".
Коррупция бывшего губернатора Алексея Смирнова и его заместителя Алексея Дедова значительно упростила украинской армии нападение на российскую территорию. Сейчас оба сотрудничают со следствием. Смирнов признался в получении взятки в размере 300 тысяч евро. Срок их ареста продлён до декабря 2025 года. Практически не вызывает сомнений, что бывший губернатор и его заместитель получат большие сроки заключения.
11
Следовало бы написать, как эти укронелюди убивали беззащитных гражданских людей, детей: это были настоящие зверства, подобные тем, что творили немцы во время Великой отечественной.
