В последнем номере издания «Спектатор» (The Spectator) опубликована статья, которая по сути есть экспертное размышление о месте Великобритании сегодня в мире и, самое главное, о будущем внешнеполитическом положении страны после Брексита.
Авторы статьи пишут о том, что имперское прошлое Великобритании приводит к искажению существа вопроса относительно ее положения в мире. И эта позиции на мировой арене не соответствует тому, что обычно приписывают Англии. Нередко, говорят авторы, слышны утверждения, что претензии на международную значимость Великобритании представляют собой некую форму ностальгии по прошлому. Но эксперты The Spectator как раз считают, что сегодня британцы склонны преуменьшать степень своего влияния, поскольку страна больше не является мировым гегемоном.
Возможно, Великобритания больше не является «высшей нацией», выражаясь словами из книги У. еллара и Р. етмана (W. C. Sellar, R. J. Yeatman) «1066 год и все такое», изданной в 30-м году прошлого века.
Однако британцы уверены, что по любым объективным критериям их страна по-прежнему является влиятельным мировым игроком: Великобритания постоянный член Совета Безопасности ООН, шестая крупнейшая экономка в мире, ядерная держава, член наиболее влиятельного и мощного объединения спецслужб, а также культурная супердержава.
Авторы статьи рассуждают: когда доходит до событий на международной арене, то британских премьер-министров могут осудить как за те или иные решения, так и за бездействие. Если Великобритания присоединится к военным действиям США, ее считают чуть ли не их пешкой. Если нет или, что еще хуже, ей не предложат присоединиться — стране «вешают ярлык» бесполезной. Удивительно, замечает The Spectator, как обеспокоился Форин Офис в связи с возможным совместным ответом Франции и США, без участия Великобритании, на приписываемое использование в Сирии химического оружия.
Один из вопросов, на который этой стране необходимо начать отвечать в ближайшие несколько лет — какую роль будет играть Великобритания в мире после Брексита. Многие из тех, кто изначально поддержал идею британского участия в европейском проекте, считали, что Великобритания сохранит свои позиции и станет одной из ключевых наций в нем. Роковой ошибкой, считают британские эксперты, было лишь то, что в этой стране никогда не стремились к идее «максимально тесного взаимодействия». Слишком резко она противоречила пониманию суверенитета, которое было закреплено в стране в 1532 году, и Акта об ограничении апелляций к Папе Римскому.
В результате Великобритания была членом Евросоюза, но не участвовала в ключевом его объединении — единой валюте. В этой связи у нее не было возможности «лидировать» в Европе в полном смысле этого слова. Р.Дженкинс, единственный британец, возглавлявший Еврокомиссию, был прав, когда сказал, что существует только два понятных британских подхода к европейскому проекту — полное взаимодействие или неучастие вообще. Действительно, перспектива выхода Великобритании из ЕС стала почти очевидной в тот момент, когда было принято решение не присоединяться к еврозоне.
После того, как Великобритания выйдет из ЕС, доля европейских стран в НАТО составит 72%, и при этом лишь 20% военных расходов блока. Эксперты говорят, что это вовсе не говорит об устойчивости такого положения. Понятно, что в ближайшие годы европейским странам придется значительно увеличить свои расходы на оборону. При этом в Лондоне пребывают в уверенности, что даже если европейским странам придётся раскошелиться, Великобритания все равно будет играть важную роль в защите Европы от «российской агрессии и террористической угрозы». Ни много ни мало.
Авторы статьи замечают, что для британцев обнадёживающим фактором является то, что Великобритания и ЕС, похоже, склоняются в пользу разумного партнерства в области безопасности после Брексита. По их мнению, показателем стала поддержка Великобритании со стороны ЕС по инциденту в Солсбери, которая, как считают в Лондоне, превзошла все ожидания и стала четким сигналом о желании европейцев тесно сотрудничать по этим вопросам после выхода Великобритании из ЕС.
Великобритания, как здесь считают — одна из двух ключевых военных держав в Европе. Эксперты отмечают, что в это же время другая держава — Франция — заявила, что хотела бы, чтобы «европейские силы интервенции», которые она планирует сформировать, функционировали за пределами европейских структур, что, по их мнению, значительно упрощает для Великобритании задачу демонстрировать сохраняющееся значение страны с точки зрения европейской безопасности.
В статье авторы пишут, что необходимость единого мнения среди стран-членов ЕС по большинству вопросов внешней политики и безопасности ограничивает эффективность их действий по отношению к различным угрозам, например, России: влияние российских денег на Кипре означает, что эта страна вряд ли присоединится к действительно жестким мерам против России. С разочарованием эксперты констатируют, что в Италии и Австрии политика по своей структуре достаточно пророссийская, а в Германии, по их мнению, зависимость от российского газа осложняет позицию страны в отношении России. Однако англичане возлагают надежды на то, что некоторые замечания, сделанные совсем недавно А.Меркель по проекту газопровода «Северный поток — 2», ознаменуют начало переосмысления подхода к этому проекту в целом. Британцы навязывают всей Европе мысль о том, что увеличение зависимости от российского газа было бы для Запада исторической ошибкой.
Эксперты задаются вечным вопросом: сумеет ли Великобритания, будучи за рамками ЕС, оказывать влияние на европейские страны по более жестким мерам в отношении России. По их мнению, реакция российского рынка касательно заморозки со стороны США активов приближенных к Кремлю олигархов и различных высокопоставленных чиновников показывает, насколько уязвима Москва к точечным экономическим санкциям. А для этого Великобритании, дескать, в первую очередь необходимо решиться перекрыть поток сомнительных денег, проходящий через лондонский Сити.
The Spectator пишет, что после Брексита должно появиться несколько ответов на вопрос о роли Великобритании в мире. Продолжать сотрудничать с Европой по вопросам безопасности — часть этого ответа, как и тесное взаимодействие с США. Великобритания также должна выступать в поддержку свободной торговли по всему миру. Как бы странно это ни звучало, но, возможно, есть смысл в том, чтобы страна присоединилась к Транс-Тихоокеанскому партнерству в рамках своей торговой политики после Брексита.
Эксперты The Spectator делают вывод: если Великобритания хочет и дальше быть влиятельным игроком на международной арене, стране придется инвестировать в механизмы, позволяющие это делать. Это, по их мнению, совершенно однозначно подразумевает курс на увеличение расходов на дипломатию и оборону, поскольку Великобритания будет более ценным защитником миропорядка, основанного на международных нормах, и союзником как ЕС, так и США, если сможет, в случае необходимости, проецировать силу далеко за пределы своих границ.
Любопытно, что в статье ничего не говорится о так называемой мягкой силе Великобритании, которая пока что успешно проецируется на другие государства. Но систематическое игнорирование международного права (Ирак, Ливия, Сирия), силовая внешняя политика (инициирование Великобританией западных санкций в отношении большого числа стран), постоянные провокации против России, в конечном счёте, делают эту страну всё менее и менее привлекательной как модель развития либерального капитализма.