Какой логике следовал Владимир Путин? С точки зрения Запада, решение российского президента санкционировать тайную кампанию по дестабилизации президентских выборов в США выглядит рискованным, даже странным.


Но, если взглянуть сквозь призму российской истории, идея о том, что операция иностранной разведки может вывести из строя политическую систему противника, ничем не примечательна. Рождение Советского Союза, государства, которому Путин когда-то преданно служил, было результатом как раз такой операции. Во время Первой мировой войны немцы содействовали возвращению Ленина в Россию, зная, что большевистский лидер выступал за мир между Россией и Германией. Их цель заключалась в том, чтобы дестабилизировать царский режим и выбить Россию из войны. Это сработало блестяще.


Столетие спустя Путин поддержал кампанию Дональда Трампа, руководствуясь мотивами, которые не так уж далеки от причин, побудивших немцев оказать помощь Ленину. Российский президент ненавидел санкции, наложенные на его страну после присоединения Крыма в 2014 году. В своем сознании он ассоциировал эту политику с Хиллари Клинтон. И он знал, что Трамп выступает за сближение с Россией.


Кроме того, был и более общий урок, который Путин мог извлечь из истории: на этот раз связанный с гибелью Советского Союза, а не с его рождением. На протяжении всей холодной войны советский блок и Запад готовились к военной конфронтации — эдакому кульминационному танковому сражению на равнинах Центральной Европы или даже гибельному обмену ядерными ударами. А в итоге победа и поражение решились по сути без единого выстрела. Советская система распалась изнутри. Ключевой переменной была не военная сила сторон, а их внутренняя устойчивость.


Аналогичным образом, борьба за власть в XXI веке — между США и Россией, равно как между Китаем и ЕС — будет определяться скорее внутренней стойкостью, нежели внешней мощью.


До недавнего времени в соревновании такого типа США могли быть уверены в своей абсолютной победе. Ведь как-никак великая сила Запада заключается в легитимности и стабильности, которые создаются демократией и превосходными экономическими показателями. «Свобода работает», — не без тщеславия говорил бывший президент США Рональд Рейган.


Но в эпоху Трампа мысль о том, что американская система по своей сути более стабильна, чем система ее противников, уже не может считаться само собой разумеющейся. Ненависть, царящая по обе стороны политического барьера в США настолько велика, что даже ведущие американские издания, такие как «Нью Йоркер») и «Форин полиси», публикуют статьи о возможности в Америке второй гражданской войны. (Это мнение выразили примерно 35% экспертов, опрошенных «Форин полиси»).


Реакцию России на обвинения в том, что она намеренно пыталась обострить эти противоречия внутри Америки — когда эта реакция выходит за рамки простого отрицания — иначе как лицемерием не назовешь. Во-первых, они утверждают, что Россия всего-навсего отвечает на многолетние усилия США по дестабилизации иностранных правительств, которые им не нравятся — отвечает в том же духе. Во-вторых, они указывают на то, что американская демократия, должно быть, пребывает в довольно затруднительном состоянии, если ее может серьезно подорвать российская операция с предполагаемым ежемесячным бюджетом в несчастные 1,25 миллиона долларов.


Оба аргумента, несомненно, содержат долю истины. Об американской демократической системе, в которой за последнее время было два случая избрания в президенты кандидата, набравшего меньшее количество голосов (в 2000 и 2016 годах), вряд ли может сказать, что она отличается крепким здоровьем.


Но здесь холодная война преподносит нам еще один урок. Открытость Америки означает, что ее проблемы у всех на виду. Напротив, жестко контролируемая советская система когда-то убедила некоторых легковерных аутсайдеров в том, что она представляет из себя модель экономического и технического прогресса. Отсюда тогдашняя тенденция переоценивать слабость Запада и не замечать разложения советской системы.


Нечто подобное, возможно, происходит и теперь. Трудно не заметить системный кризис Америки Трампа. Однако внутренние слабости ее международных соперников могут быть еще более серьезными — просто их труднее распознать.


Вопрос о скрытых проблемах особенно касается Китая, который сегодня считается гораздо более правдоподобным соперником США, чем Россия. Современный Китай повернут миру своей наиболее впечатляющей стороной. Но надо помнить, что он также искусно подавляет общественную дискуссию, которая касается насущных внутренних проблем, начиная с региональной напряженности в Тибете и Синьцзяне и заканчивая слабостями финансовой системы. Известие о том, что Коммунистическая партия намерена упразднить ограничения на количество президентских сроков в Китае — расчищая Си Цзиньпину путь к не ограниченной временными рамками власти — указывает на опасность того, что однопартийное правление может превратиться в единоличное. Такого рода модель в истории Китая уже показала свою несостоятельность.


Президент Путин также намерен оставаться у власти и в следующем месяце выиграет на очередных срежиссированных президентских выборах. Но его стремлению восстановить позиции России как мировой державы, скорее всего, помешает та же слабость, что когда-то сыграла роковую роль для Советского Союза: слишком маленькая и неэффективная экономика, не соответствующая глобальным амбициям Москвы. К тому же, перед Россией и Китаем стоят долгосрочные демографические проблемы.


Путин знает, что у России есть серьезные внутренние слабости. Но он также видит крупные проблемы у США. Вот почему он усвоил стратегию, которую некоторые аналитики называют стратегией «последнего героя». Путин преследует мрачную цель: сыграть на слабых сторонах Запада, пока его самого не сокрушат собственные слабости России.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.