Евгений Сидоров знал, что все плохо, когда в середине зимы в центре России на заводе, где он работал, отключили отопление. Температура была около минус 15 градусов по Цельсию, при этом многие окна в здании отсутствовали.

С тех пор ситуация на машиностроительном заводе ОРМЕТО-ЮУМЗ в городе Орске только ухудшалась. Объект закрыт с сентября, перед его тремя тысячами сотрудников имеется задолженность по зарплате. И, поскольку его руководство, кредиторы и банки, не могут прийти к согласию в вопросе долговой нагрузки, многие думают, что предприятие никогда не заработает снова.

«Нет материалов, нет денег, нет клиентов, — говорит Сидоров. — Ничего нет. […] Им наплевать на нас».

Орский завод когда-то был символом промышленного могущества России — стержнем производства, на котором строили машины для заводов по всей стране и в 30 других странах. Теперь это пример загнивания российской экономики, размер которой составляет 1,7 триллиона долларов, ослабленной хроническим недофинансированием, затянувшимися реформами, масштабной государственной собственностью и западными санкциями, медленно сжимающими ее банковский сектор.

Вдалеке от московских мишленовских ресторанов, салонов Бентли и блестящих гранитных тротуаров, в бедственном положении находится региональный промышленный пояс. Ожидаемый в этом году рост валового внутреннего продукта составляет примерно 1,7%, и он был бы гораздо хуже без высоких доходов от нефти и газа, что свидетельствует о стагнации или спаде в других секторах экономики.

Но боязнь Кремля спровоцировать общественные беспорядки приводила к тому, что жесткие решения по реструктуризации часто саботировались ради реализации временных мер по поддержке обанкротившегося бизнеса со стороны государственных банков.

В результате, хотя официальный уровень безработицы в размере 4,7% близок к историческому минимуму, сокращение реальной заработной платы оказалось весьма серьезным. Реальные доходы населения ежегодно падали, начиная с 2014 года. Согласно официальной статистике, в конце 2017 года они были на 11% ниже, чем четырьмя годами ранее.

«Более значительные проблемы в реальной экономике России являются причиной ожиданий скромного роста ВВП, — говорит экономист Всемирного банка Апурва Санги. — Сдерживающим фактором для России является низкий и продолжающий сокращаться потенциал роста».

Высокие цены на нефть в значительной степени привели к тому, что западные санкции против Москвы, введенные после аннексии Крыма в 2014 году, не смогли парализовать Россию в той мере, в которой надеялись их инициаторы.

Но более четырех лет экономических ограничений все же сказываются на экономике, где неспособность сменявших друг друга правительств во время 18-летнего правления президента Владимира Путина провести необходимые экономические реформы привела к тому, что такие предприятия, как орский завод, оказались у последней черты.

76-летний завод был перенесен на 1,8 тысячи километров на восток — с Украины на Южный Урал — во время Второй мировой войны, что было частью усилий по защите производственных активов Советского Союза. Он производил оборудование для плавильных цехов, сталелитейных заводов и шахт по всей России, Азии и Европе.

По словам сотрудников, у завода имеются неоплаченные счета за электричество и отопление на сумму 1,3 миллиарда рублей (20 миллионов долларов — прим. автора), а его кредиторы, контролируемые государством, отказались выдать новый кредит.

«Только люди, которые занимаются нефтью, считают, что в России все в порядке, — сказал глава орского отделения Коммунистической партии России Владимир Гудомаров. — Мы остались здесь с тем немногим, что у нас есть. Власти интересуют только их собственные карманы… И они просто хотят угнетать и подавлять общественное недовольство».

В то время как инвестиции по-прежнему направляются на газовые проекты в российской Арктике и нефтехимические заводы в Сибири, другие российские промышленные предприятия за последние месяцы не раз объявляли об обязательных увольнениях. Согласно данным государственной статистики, по состоянию на конец ноября российские работодатели обязаны выплатить своим работникам в общей сложности 3,2 миллиарда рублей (48 миллионов долларов — прим. автора) задолженности по заработной плате.

Когда корреспондент «Файненшл таймс» побывал на орском предприятии в начале этого месяца, только две из 13 заводских труб выпускали дым в холодное серое небо. На соседних путях простаивали сотни железнодорожных вагонов.

Губернатор области пообещал, что производство возобновится 3 декабря, но Сидорова это не убедило. «Я не могу ему поверить. […] Они закрывают нас постепенно», — сказал он. В сентябре они с женой, которая также работают на заводе, увидели, что их зарплаты сократились на две трети.

Руководство завода отказалось от комментариев, а сотрудники, находясь за пределами предприятия, заявили, что их предупредили о том, чтобы они не разговаривали с журналистом «Файненшл таймс».

Как и многие провинциальные города с предприятиями советской эры, Орск и раньше переживал подобные кризисы. Несмотря на обещания политиков поддерживать жизнедеятельность других предприятий, за последние два десятилетия на 30 заводах города было потеряно более 50 тысяч рабочих мест.

Бывшая кондитерская фабрика в настоящее время является по большей части пустынным торговым центром, а на главной улице расположены ломбарды и кредитные компании.

«Политика, отношение людей устанавливаются теми, кто находится наверху. И им всё равно, — говорит господин Гудомаров, бывший сотрудник орского завода. — Такое чувство, что правительство отказалось от инвестиций в будущее. Они просто заботятся о выживании сегодня».

Такое отношение является испытанием для Владимира Путина, рейтинги популярности которого резко упали с тех пор, как осенью он повысил в стране пенсионный возраст. Проведенный в этом месяце опрос «Левада-центра», независимой российской социологической службы, показал, что 61% россиян считают президента лично ответственным за проблемы страны.

Хотя прочные дипломатические связи с такими странами, как Китай, Индия и Саудовская Аравия, позволили Кремлю, несмотря на санкции, сохранить влияние на мировой арене, внутреннее недовольство по поводу рабочих мест и отсутствия средств к существованию, вероятно, будет скрыть сложнее.

«По всему городу чувствуется кризис. Ни денег, ни работы, ни надежды, — сказал человек, несколько поколений семьи которого работали на орском заводе. — Это очень опасная ситуация для властей, когда три тысячи разгневанных людей выходят на улицы».