Маленькая сибирская деревушка, в шести с половиной тысячах километров от Польши. Как туда доехать? От Иркутска — примерно 100 километров на северо-восток. Дорогу, по крайней мере на интернет-карте, показать сложно. Путь знает путешественник с польского Поморья Ромуальд Коперский (Romuald Koperski). Чем дальше в Сибирь, тем меньше асфальта и дорог с покрытием, зато больше выбоин, ям и топей. Так это выглядит летом. «Зимой проще — нет грязи», — говорит Коперский.
Вот уже 20 лет путешественник странствует по тайге. Ему там так же хорошо, как в Польше. Особенно в нескольких местах, например, в Вершине. Хотя это село лежит ближе к Байкалу, чем к Висле, здесь на каждом шагу слышна польская речь, которой пользуются местные жители. В ней слышны отзвуки малопольского и силезского диалекта. «Люди приезжали сюда из окрестностей Сосновца и Олькуша», — объясняет Коперский.
Нет, они не были ссыльными, по крайней мере не все. Их заставила жизнь. Около 1910 года поляки отправились на поиски лучшей доли: одни в Америку, а другие, поверив в обещания царя, в Сибирь. Премьер-министр Николая II Петр Столыпин обещал переселенцам по 15 десятин земли и 100 рублей безвозвратной суды. Они собрали вещи, попрощались с семьями и пустились в продлившееся месяц путешествие к «обетованной земле». Они выкорчевали на пригорках лес и построили сначала землянки, а потом избы. Небольшие, деревянные, будто пряничные. В окнах висят занавески. Перед входом в дом положено разуваться, рассказывает Ромуальд Коперский. «При СССР в передвижных кинотеатрах показывали пропагандистскую хронику. Вершину они изображали именно так. Идиллическая жизнь поляков: в садах растут овощи и фрукты, разноцветные дома, за заборами бегают гуси». Реальность, однако, не столь радужна.
Польский клочок Сибири
«1994 год, я ездил по Сибири. Захожу в магазин в маленьком городке, а там на прилавке — только ведро квашеной капусты, а по ней ползают мухи, — рассказывает Коперский. — Но в эпоху геополитических перемен в Польше на полках магазинов тоже было пусто. Когда я впервые попал в Вершину, проблем с продуктами здесь не было: земля плодородная, а тайга не дает людям умереть с голода». Не хватало других вещей. «Вершинские поляки живут в таежной глуши. Если продуктов у них было в достатке, то отсутствие магазинов ощущалось болезненно. У людей не было шапок, курток, тетрадей, ручек, карандашей», — рассказывает Коперский. С такими подарками он и приехал к ним на следующий раз. А потом контейнеры с дарами стали традицией. «Я старался помогать, организуя транспорт», — рассказывает путешественник. Потом появилась новая идея: почему не показать полякам их родину?
Читайте также: Сибирь и свобода
«Я устроил детям поездку в Поморье. Они осматривали страну, достопримечательности, знакомились с культурой. В какой-то момент я заметил, что некоторые, всматриваясь во что-нибудь, щурят глаза. Но очков ни у кого не было. Оказалось, что в Вершине никогда не было окулиста! — говорит Коперский. — Да что там! Там нет даже простого врача или медпункта. Терапевт принимает в деревне, которая находится в 70 километрах от Вершины. На тракторе или на санях — это несколько часов пути. Зимой. Потому что, когда идут дожди, дорога превращается в болото, а село практически отрезано от мира». Но это еще не конец путешествия. Терапевт может только дать направление к окулисту, а тот принимает в Иркутске. «Значит, сначала нужно ехать на осмотр, а потом еще раз — забрать очки. Но за них нужно еще заплатить. А для жителей Вершины — это целое состояние», — объясняет Коперский.
«А в Польше столько очков заканчивает свой путь в шкафу или на помойке», — подумал Коперский и разместил в интернете призыв, попросив людей собрать очки для сибирских поляков. «Отклик превзошел наши ожидания. С нами связалась даже поликлиника из деревни Таново, которая предложила нам помощь окулистов. Удалось собрать почти тысячу пар очков. Сначала все попали к оптометристам, — рассказывает путешественник. — Специалисты почистили очки, починили сломанные части, разложили по красивым очечникам. Почти как новые!»
Осталось только отвезти очки в Сибирь. Путь предстоял долгий. Команда запаковала очки, таблицы для проверки зрения, оборудование, теплую одежду и в декабре 2012 года отправилась в Вершину. С Коперским поехали двое оптометристов и один окулист. «Это было спонтанное решение, они, пожалуй, не совсем осознавали, куда едут. На месте нас встретил трескучий мороз: −40 градусов. Сначала было сложно, ведь мы ночевали не в гостинице, а в избе, на полу. Водопровода там нет, а по нужде приходится выходить на улицу, в неотапливаемый туалет», — рассказывает Коперский. На второй день в «Польском доме» открылся кабинет окулиста. «Жители отнеслись к нам сперва с недоверием, но постепенно начали проявлять все больше интереса. А потом уже появились люди, которые пробирались через тайгу, чтобы попасть в село к вечеру и дождаться у нас на пороге начала приема. Специалисты снова раскладывали свои инструменты и подбирали стекла. Для большинства жителей — это были первые очки в жизни!», — рассказывает Коперский, вспоминая старушку, которая приехала на санях вместе с сыном. Он привел ее и вышел из избы. Окулист проверил зрение, оказалось, что проблема серьезная. Мы боялись, что не сможем подобрать подходящие стекла, но все-таки это удалось. Момент, когда она надела очки, был похож на сцену из фильма. Женщина замолкла и побледнела, лицо у нее застыло. Сначала она остановила взгляд на лампе, потом на вешалке, а через мгновение взглянула на вошедшего в избу сына, который замерз, сидя в санях. «Ваня, как ты поседел!» — воскликнула она взволнованно«.
80-летняя женщина пару десятков лет видела только контуры людей и предметов. Радость от вернувшегося зрения было не описать словами. Старушка не ожидала, что мир в ее глазах еще расцветет такими красками. Ведь здесь, в сибирской глуши об очках никто и не мечтал, а она их получила, да еще и даром. От поляков.
Также по теме: Уединение в Сибири
Маленькая Польша
Радости было гораздо больше. Коперский вспоминает лица детей с очками на носу, или мужчин, которые улыбались в ответ на вопрос, для чего им нужны очки — для чтения или для разглядывания девушек. Обычно требовались две пары. Очки раздавали не только полякам: не отказывали ни русским, ни бурятам. В итоге окулист осмотрел 260 человек и выдал 300 пар очков, остальные прислали уже потом, из Польши. И еще лекарства, потому что в Вершине купить их негде.
«Мы поняли, что попали с нашей акцией в десятку», — говорит путешественник. Поэтому Фонд Ромуальда Коперского решил не останавливаться. «В этом году мы хотим повторить акцию и продолжать, пока в ней будет необходимость». Очки собирали до конца января, а в феврале врачи и путешественник отправятся в новую деревню. «Мы едем в далекую Хакасию, где живет другая польская диаспора. Прием мы будем проводить в Абакане и деревне Знаменка», — объясняет Коперский. «Меня часто спрашивают, зачем я помогаю полякам на Востоке, когда в Польше тоже есть много нуждающихся. Но ведь они есть повсюду! — рассказывает он. — К тому же там им не у кого просить помощи».
Почему ж они тогда не возвращаются на родину? «Поляки в Польше думают, что раз в России нет работы, а в магазинах все так дорого, то у нас им будет житься лучше. Часть даже поддалась на такие уговоры. Они получили "Карты поляка", работает закон о репатриации. Но у нас они чувствуют себя не в своей тарелке, — объясняет Коперский. — В Сибири они воспринимают себя поляками, а приезжая в Польшу оказываются русскими, потому что говорят с восточным акцентом». Но это не единственная проблема, хуже всего — столкновение двух миров.
«Я встречал людей, которые, приехали в Польшу из Сибири, например, учиться в вузах. Они могли здесь остаться, устроиться, создать семью. Но тоска по прежней жизни была сильнее», — говорит путешественник. Когда-то он этому удивлялся, но сейчас понял. «Там в каждой польской деревне ощущается спокойствие и доброта. Это идет от сердца, от ответственности друг за друга. В Сибири человек не может выжить сам, без помощи других. У нас всем правит гонка за деньгами, а эти люди не находят в ней своего места. У них есть своя "маленькая Польша". Древняя, с традициями. И это для них настоящая родина».
