Нестабильность в ряде африканских стран способствует эмиграции, тогда как развитие ливийского конфликта усложняет задачу европейцев, которые стремятся найти эффективное и устойчивое решение миграционного кризиса.
Atlantico: По словам бывшего главы британского посольства в Бенгази, «миллион мигрантов из Центральной Африки и Африканского рога» потенциально готовы отправиться в Европу из Ливии. Что вы думаете насчет это цифры?
Жерар-Франсуа Дюмон (Gérard-François Dumont): Цифру в миллион потенциальных мигрантов не назвать невозможной, особенно с учетом тревожной ситуации в ряде африканских стран. В Мали французская операция «Сервал», которая была поддержана ООН и несколькими африканскими государствами, позволила вытеснить создавших угрозу для Бамако исламистов.
Как бы то ни было, страна все еще не обрела национальное взаимопонимание и не отличается стабильностью, тогда как террористам удалось провести операции в Буркина-Фасо. Нигер, который вместе с Либерией является беднейшей страной Западной Африки, все еще не может нащупать путь развития. Эритрея страдает под гнетом авторитарного режима, а в Судане и Южном Судане идут жестокие конфликты. В других африканских странах ситуация не обязательно намного лучше, как из-за спада поступлений от нефтяной ренты, так и из-за ее неэффективного использования. Хотя экономический рост в некоторых странах и может показаться удовлетворительным, часть молодежи не испытывает оптимизма по поводу будущего. В таких условиях они пытаются найти лучшие возможности для заработка для самих себя и отправки денег семье. Все это может подтолкнуть их к миграции в Европу, которая кажется им привлекательной.
Во-вторых, существуют контрабандисты, которые эксплуатируют это население и сулят ему золотые горы, чтобы заполучить деньги от семей потенциальных мигрантов. Этот момент тоже способствует миграции.
В-третьих, Ливия совершенно выведена из равновесия. Она стала транзитной зоной, где контрабандисты могут действовать совершенно беспрепятственно. Не стоит забывать и о том, что часть ливийских политиков хотят использовать этих мигрантов как средство геополитического давления на европейские правительства.
Наконец, ситуация отличается от той, что царила в Междуречье. Многие сирийцы из числа тех, кто бежали от гражданской войны в Турцию, Ливан и Иорданию, не хотят ехать в Европу. Они остаются поблизости от родины, чтобы по необходимости ездить туда. Кроме того, они надеются на окончание конфликта и восстановление страны, что позволило бы им вернуться домой. С африканскими мигрантами все иначе: они ставят перед собой целью зарабатывать столько, чтобы получить возможность отправлять деньги на родину.
— Чем может грозить Европе назревающий новый миграционный кризис?
— Что касается миграции из Африки в Европу через Ливию, было бы ошибкой говорить о новом миграционном кризисе. Дело в том, что он уже давно начался, хотя одно время его затмил людской поток из Междуречья. Различные ливийские группы с конца 2011 года пользуются миграцией, чтобы добиться международного признания европейскими странами. Причем этот процесс тесно связан с развитием конфликта. Сегодня, по крайней мере, на востоке страны, есть сильный лидер, генерал Халифа Хафтар, который пользуется поддержкой Египта, а с 2016 года (практически официально) — России и парламента из Тобрука. В такой обстановке выступающие против генерала Хафтара ливийские политики (особенно в западной части страны) хотят сохранить признание европейских правительств, которые в марте 2016 года дали толчок формированию в Триполи так называемого правительства «национального единства». Одним из рычагов политиков с запада Ливии является обещание контролировать миграцию для того, чтобы европейские страны признавали их на международном уровне и предоставляли финансовые и материальные ресурсы для выполнения обещания. Этот метод напоминает тот, которым пользовалась Турция Эрдогана, прежде всего в 2015 году.
— Проект меморандума между Италией и Ливией, соглашение с рядом африканских стран о возврате тех, кому было отказано в убежище и т.д. Что вы думаете о попытках ЕС урегулировать миграционную проблему?
— Здесь нужно провести черту. Касательно Ливии, сложно представить себе, что какой-либо договор с ее представителями может дать ощутимые результаты: страна находится в состоянии политической анархии. Не существует власти, которая бы держала под контролем ситуацию на всей территории Ливии или хотя бы на значительной ее части, что при этом не исключает связей между представителями ливийского руководства и эксплуатирующими мигрантов мафиозными группами.
В то же время подписание соглашений выглядит предпочтительным с другими африканскими странами, где существует обеспечивающая их суверенитет власть. Начало тому было положено еще при Николя Саркози. Тем не менее все застопорилось при Франсуа Олланде, который не стал продолжать договорные инициативы с африканскими странами, а остановил и похоронил их под одним лишь предлогом, что это была идея Саркози.
— Италии, судя по всему, отводится важная роль в урегулировании миграционного вопроса, о чем говорят вышеупомянутый меморандум и решение Европейской стабилизационной инициативы об открытии в стране центров размещения и рассмотрении прошений об убежище в течение четырех недель вместе трех месяцев с последующей репатриацией тех, кому было отказано (при условии, что их страна будет считаться «безопасной»). Что можно сказать о месте Италии в таком механизме?
— Стоит обратиться к истории. Она говорит нам, что трудности Франции в Кале начались с конца 1997 года, то есть с того самого момента, как было принято решение принять Италию в Шенгенскую зону, не принимая во внимание тот факт, что ее жители были не в состоянии следовать правилам этой системы, как из-за недостаточности административных средств, так и в связи с широким присутствием мафиозных групп, которые делают бизнес на миграции.
Оба рассматриваемых решения выглядят трудноосуществимыми. Что касается переговоров с Ливией, стоит в очередной раз напомнить, что там существуют только политические группы, и нет силы, которая бы контролировала всю территорию. Таким образом, договоренность с одной из групп никак не может помешать другим действовать в этой области и делить прибыль от работы контрабандистов.
Как и в ситуации с Турцией на фоне бегства сирийцев и иракцев, строительство центров размещения в Италии только играет на руку контрабандистам. Ведь мигрантами начинают заниматься только после того, как они попали на европейскую территорию, заплатив воспользовавшихся их тяжелым положением контрабандистам. Получается тот же самый риск, что и по вопросу идущих через Турцию миграционных потоков: все это только затягивает кризис, который вызывает раскол среди европейских стран и разочарование в ЕС.
