«История выше нас», — заявил Эммануэль Макрон, стоя рядом с Владимиром Путиным в Версальском дворце. Их обязанности тоже выше них. Президенты Французской республики — помазанники всеобщего избирательного права и ядерных ударных сил. Будучи более влиятельными, чем британские премьер-министры и немецкие канцлеры, которые подчиняются парламенту, они считают себя равными президентам России и Америки.
На данный момент Эммануэль Макрон запомнился своим крепким рукопожатием с Дональдом Трампом и обрушившимся на Владимира Путина потоком правды. Французы всегда были очарованы своими президентами, которые сразу после избрания взлетали на Олимп внешней политики, чтобы вырваться из оков внутренней политики, сделавшей из них королей в театре посредственности и подчас беспомощности, для того, чтобы они могли перейти от простого кандидата к статусу политического деятеля.
Каждый действовал по своему усмотрению. Жак Ширак проявил неоголлистский подход: он возобновил ядерные испытания в Тихом океане, чем вызвал шквал негодования, а также бурную реакцию против боснийских сербов. Придя к власти, Ширак практически ничего не сделал для Европы, но уже тогда проявил нежелание выполнять Шенгенские соглашения.
Его преемник Николя Саркози прибегал к смеси эмоциональной и агрессивной дипломатии. Эмоциональной — в отношении болгарских медсестер, удерживаемых в Ливии. Рискуя интересами Франции, этой линии поведения он будет придерживаться, защищая других жертв — Ингрид Бетанкур (Ingrid Betancourt), которая провела 6 лет в заложниках ФАРК в Колумбии, Флоранс Кассе (Florence Cassez), отбывающей наказание в мексиканской тюрьме по обвинению в похищении людей. Агрессивной — отказавшись от выполнения бюджетных правил для евро, назвав при этом «дураком» министра финансов Германии на первом же заседании в Брюсселе. Принятие Лиссабонского договора ушло на второй план.
Франсуа Олланд так и не смог занять место на президентском Олимпе. В этом ему помешали небесные силы — гром и молния во время его полета в Берлин в день его избрания, и особенно силы земные. Социалисты и «Зеленые» слишком часто задвигали его на второй план как непопулярного лидера и мешали ему проводить в полной мере европейскую политику. Пришлось ждать вторжения в Мали в январе 2013, чтобы, наконец, родился президент Олланд.
Эммануэль Макрон старается избежать подводных камней. Он лишен жесткого унилатерализма Ширака, не использует неуместные выражения как Саркози и не проводит политику сострадания, публично персонифицируя отдельные вопросы. Это, впрочем, не мешает ему напоминать об основных принципах, как это было во время встречи с Владимиром Путиным, когда Макрон поднял тему гомосексуалистов в Чечне и манипуляций российских СМИ. Твердый общественный голос и понимание как управлять СМИ контрастирует со сдержанностью Олланда. Макрон хочет видеть себя в роли «требовательного прагматика ». Конец эмоциям — возвращаемся к реальной политике.
Пришло время Макрона, но он еще не перешел от слов к действиям. Давайте немного попривередничаем — он мог бы быть гораздо жестче с Трампом, чтобы объединить европейцев.
Три примера. По НАТО — заставить европейцев подписать декларацию, гласящую, что статья 5 обязует прийти на помощь в случае агрессии, применима в любых условиях и что при необходимости европейцы защитили бы США, как они это сделали после 11 сентября 2001. По климату — подтвердить, что парижский договор будет безусловно выполнен при поддержке, вне всякого сомнения, гражданского общества и американских компаний. По Ирану — в тот же вечер после переизбрания умеренного президента Хасана Рухани подтвердить, что этот договор остается в силе пока Тегеран исполняет свои обязанности, чтобы сдержать Трампа, который только что, будучи в Эр-Рияде, приписал Иран к «оси зла».
Малодушие или тактика Макрона? Некоторые считают, что нужно дать Трампу, который уже отказался от первой полвины своих бредовых идей, шанс отказаться и от второй части. То же самое относится и к Путину касательно вопроса будущего Асада и Крыма — вопросы, которые специально не поднимались на публике.
Протягивая руку, Макрон надеется занять одно из центральных мест в мировой политике. В отличие от Меркель, он не одобрил отказ США от Парижского соглашения по изменению климата и предупредил Путина, что в случае применения химического оружия в Сирии Франция будет немедленно реагировать.
Глава Французской республики пошел на двойной риск: вызвать недовольство Трампа по соглашению по климату — а разве ему давали гарантии? И выпустить три ракеты по Дамаску, как это сделал Трамп этой зимой, чтобы показать свою силу в случае, если Асад будет травить свой народ химическим оружием. В обоих случаях Макрон прослывет наивным юнцом, а это все выльется в объединение европейцев, которые будут взаимодействовать, придерживаясь жесткой линии.
Наконец что касается Ангелы Меркель. Известен способ создать баланс сил, чтобы завершить интеграцию зоны евро. Нужно осуществить выполнение необходимых экономических реформ во Франции. И для этого Макрон должен спуститься с Олимпа.
