В четверг в 18:30 в Культурном центре Белем (CCB, Лиссабон) состоится лекция профессора Королевского колледжа Лондона Стивена Ловелла (Stephen Lovell) о русской революции 1917 года.
В ближайшие недели CCB станет площадкой для целого ряда чтений, дебатов, фильмов и концертов, посвященных российским событиям вековой давности. Историк Стивен Ловелл побеседовал с DN по Skype.
Diário de Notícias: Как получилось, что такая сверхдержава, как Советский Союз, рухнула всего через шесть лет после начала перестройки? Можно говорить об ее полном исчезновении в 1991 году? Или она претерпела реорганизацию и продолжает жить в обличии сегодняшней путинской России?
Стивен Ловелл: С моей точки зрения, современная Россия возникла еще при Советском Союзе. Разумеется, некоторые вещи сильно изменились. Коммунистическая идеология служила для экономики и политики скрепляющим элементом. Однако люди, составлявшие элиту при старой системе, часто находят способы сделаться элитой и при новой. То есть можно говорить об очевидной преемственности. И главное: Россия вновь начинает мыслить себя великой державой и полагает, что некоторые части мира входят в ее законную сферу влияния. Это мировоззрение было утрачено с распадом Советского Союза и, как казалось, исчезло в 1990-е годы, но снова вернулось.
Конечно, в экономическом плане существует огромная разница с точки зрения либерализации, между тем никуда не делась зависимость от природных ресурсов, особенно нефти и газа, а эта отрасль находится в тесной связи с государством.
— Можно говорить о том, что между царской империей, Советским Союзом и сегодняшней Россией существует преемственность, которая выражается во власти сильного государства?
— Основная преемственность заключается в том, что Россия зарекомендовала себя как великая евразийская держава, прежде всего в XVIII веке. И это представление о России как о великой евразийской державе сохраняется до сих пор. Потом, в XIX веке, в поздний царский период, государство берет на себя еще больше функций. Данный процесс государственного строительства в XX веке, при Советах, только ускоряется. Отчасти это происходит ввиду международных событий, а отчасти из-за конкуренции и необходимости соответствовать, иначе государству грозила гибель. Когда смотришь на страну, подобную этой — самую большую в мире — понимаешь, что невозможно управлять ею так же, как Швейцарией.
— Большевистская революция стала закономерной реакцией на автократический режим царя, или возможно было другое решение?
— Прежде всего, победу большевиков определил целый ряд случайных факторов. И, конечно же, если бы не Первая мировая война, ставшая для российского государства непосильным бременем, никакой бы крайне левой партии, вроде большевистской, не возникло. Поэтому большевики не были единственным возможным исходом, между тем говорить, что причиной всему один небольшой заговор, тоже неправомерно. У большевиков был Ленин, и они предлагали наиболее радикальные решения. Они не располагали поддержкой большинства населения страны, а сосредоточили усилия на таких ключевых секторах, как армия и жители крупнейших городов: Петрограда и Москвы. Правда, при любом раскладе в 1917 году ничего хорошего бы не вышло.
Можно представить себе альтернативный сценарий, при котором помимо большевиков существовало бы какое-то социалистическое правительство. На первых порах ему, как и большевикам, пришлось бы столкнуться с огромными трудностями. Во-первых, война и вероятность иноземного вторжения. Во-вторых, земельный вопрос. Вопросы национальности тоже. В общем, все эти проблемы назрели, и большевики нашли для них свое решение. Едва ли не чудо, что им удалось продержаться весь советский период. Вполне вероятно, что любая альтернатива большевикам была бы недолговечной и рухнула, породив что-то другое.
— Сталин был противоположностью Ленину или его очевидным преемником?
— Преемственность есть, хотя они и очень разные. Кстати, можно рассматривать Сталина как своего рода комбинацию Ленина и еще одной фигуры, о которой говорят несколько меньше, но она крайне важна для понимания революционных событий. Я имею в виду Свердлова, который был архитектором партийного аппарата. Он славился тем, что мог удержать в голове все необходимые имена, а это было решающим умением на ранних этапах создания партийного аппарата. Свердлов умер от болезни во время гражданской войны. Но Сталин взял на себя его роль и в начале 1920-х годов принял активное участие в формировании того самого Центрального комитета, который был мозговым центром большевистского режима. Таким образом, он достиг мастерства в бюрократическом маневрировании. Однако Сталин был по-своему харизматичным лидером и идеологом.
И я думаю, что это порою недооценивают. В мемуарах о советской революции есть одна знаменитая фраза: «В 1917 году Сталин был только большим серым пятном», фигурой второстепенной. На самом деле это утверждение в высшей степени несправедливо. Еще часто говорят о том, что Сталину не хватало того блеска, который был, к примеру, у Троцкого. Нельзя не согласиться с тем, что Троцкий был фигурой харизматичной и прекрасным оратором, и едва ли кто-то кроме него был способен из ничего создать Красную Армию и возглавить ее. Возможно, Сталин не мог похвастаться подобного рода военным призванием, но он, безусловно, обладал умением, по крайней мере в критические периоды, убеждать нужных ему людей, хотя это свойство и нельзя назвать ярко выраженной харизмой.
— Несколько слов о роли Горбачева. Кто он: неудачник или человек, приход которого оказался несвоевременным?
— Относительно роли Горбачева мы наблюдаем существенное расхождение во мнениях на Западе и в России. Для Запада он герой, великий человек. Для России — неудачник, и, разумеется, люди будут говорить вам, что он предатель, потому что уничтожил великую империю и не добился от Запада никаких серьезных уступок. Он был неважным дельцом, заключить выгодный договор, например, с американцами, ему не удалось.
Но знаете, если возвращаться к роли Ленина в 1917 году, Горбачев тоже был необыкновенной фигурой, никто кроме него не смог бы добиться того, чего добился он, а это был как раз тот момент, когда один человек способен изменить ситуацию. Но оговорюсь: здесь также крайне важны обстоятельства, и Горбачев никогда бы не предпринял действия, которые привели к развалу Советского Союза, если бы знал, какими будут их последствия в 1991 году.
