Решающим историческим фактором нынешней напряженности между Россией и Западом стал упущенный шанс 90-х годов. Крах Советского Союза в 1991 году и последовавшая затем попытка европеизации новой Российской Федерации стали для Запада неожиданностью.
В Вашингтоне, Брюсселе и Бонне не разрабатывалось никаких проектов и планов для создания демократической и прозападной России и тогда, когда перестройка Горбачева в конце 1980-х годов все отчетливее напоминала революцию.
При Борисе Ельцине Запад не вел себя по отношению к новой России настолько неуважительно, как это сегодня утверждается порой историками-профанами. Однако предложения о сотрудничестве, которые Запад делал Москве в 90-е годы, были не скоординированы, а также лишены фантазии и целей.
Конечно, предпринимались и многочисленные отдельные шаги в правильном направлении, так, например, прием России в Совет Европы, превращение Большой семерки в Большую восьмерку или создание Совета НАТО-Россия. Однако, в отличие от новой Федеративной Республики 1950-х годов, для новой Российской Федерации 1990-х годов не было разработано ни ясных стратегических представлений, ни перспективных шагов по включению постимперского государства в содружество западных государств.
Более серьезные в концептуальном отношении проекты Запада, как, например, так называемые четыре пространства между ЕС и Россией от 2003 года (экономика, свобода, безопасность, юстиция) или же германо-российское партнерство по модернизации от 2008 года, были разработаны тогда, когда уже начала крепнуть система Путина. Тем самым эти сами по себе похвальные инициативы запоздали.
Существует много различий между Советским Союзом ранних 1980-х годов с одной стороны и нынешней Российской Федерацией, с другой. И тем не менее советское государство позднего периода и нынешнее российское государство сходны в том, что как погибающий СССР, так и режим Путина были вынуждены маневрировать в социально-экономических тупиках.
В то время как московское коммунистическое руководство позднего периода упустило возможность своевременно реформировать советскую плановую экономику, Путин создал с 1999 года своеобразный корпоративно-клептократический порядок в России. Этот псевдодемократический режим, как и якобы советская система демократических советов, недолговечен и обречен на провал. Это лишь вопрос времени, когда рухнет система Путина.
В конечном счете, будущее России может быть обеспечено лишь пошаговой интеграцией в западные структуры экономики и безопасности. Для Москвы не существует никакой азиатской альтернативы европейскому интеграционному проекту (если не учитывать неравный альянс с Китаем или хрупкую диктаторскую ось).
Россия слишком слаба, чтобы сформировать самостоятельный полюс в мультиполярном мире. Как и клептократия Путина, его Евразийский экономический союз — это временное образование. Россия — часть Европы, а не мифологической Евразии. Запад должен заранее готовиться к новому российскому падению режима и новому, третьему, прозападному повороту Москвы после февраля 1917 года и августа 1991.
В ближайшие годы, вероятно, будет наблюдаться — как уже было после огромной напряженности в начале 1980-х годов — весьма опасное ухудшение отношений между Западом и Москвой. Однако возвращение так называемых российских европейцев, как их назвал историк из Айхштетта Леонид Лукс (Leonid Luks), то есть прозападных интеллектуалов, на руководящие посты в Москве, в конечном счете неизбежно.
На этот раз у Запада должен иметься не только уже разработанный в деталях план действий на случай новой попытки европеизации России. Он уже сейчас может способствовать предварительной публикации плана интеграции.
Сейчас это проще, поскольку уже сегодня существует практический образец предложения, которое Запад мог бы сделать постимперской России: политика ассоциации и интеграции Брюсселя по отношению к постсоветским государствам «Восточного партнерства» ЕС.
Запад должен представить России план действий
Конкретно это означает, что Запад — как уже было с Украиной или Грузией — предложит России план действий по либерализации визового режима в рамках Шенгена и углублению зоны свободной торговли с ЕС, а также постепенное вхождение в НАТО.
Тем самым Запад не только восстановит форматы кооперации с Москвой, существовавшие до 2014 года, то есть саммиты Большой восьмерки, саммиты ЕС-Россия, переговоры о членстве в ОЭСР, партнерство с НАТО в интересах мира и так далее. После реализации детальной подготовительной программы (план действий по облегчению визового режима) Брюссель дал бы россиянам возможность свободных поездок по Европе.
В качестве примера для создания сплошной зоны свободной торговли между Ванкувером и Владивостоком могли бы служить соглашения об ассоциации ЕС с Республикой Молдавия, Украиной и Грузией, а также соглашения об экономическом и торговом сотрудничестве между ЕС и Канадой (Ceta).
В конечном счете и НАТО могла бы предложить России, подобно обещаниям о членстве в этой организации Украины и Грузии от 2008 года, будущее вступление в НАТО, а также совместное осуществление так называемого Плана действий по членству. Подобные предложения можно было бы сделать и поддерживающим тесные связи с Москвой Белоруссии и Армении.
Смысл этой публикации с таким обширным предложением состоит в том, чтобы показать россиянам уже теперь, что для их страны существует жизнь после Путина, без империи и в составе Европы. В обмен на отказ России от различных внешнеполитических авантюр в Сирии или где-либо еще, на вывод российских войск из Республики Молдавия, из Грузии и с Украины с учетом полного восстановления территориальной целостности и суверенитета этих трех стран Российская Федерация стала бы частью Запада в экономическом отношении, а также в вопросах политики безопасности.
Поскольку Россия стала бы сама тогда частью зоны свободной торговли с ЕС и НАТО, то официальные оправдания Москвы из-за притязаний по отношению к Украине отпали бы. Не было бы более никаких оправданий для российской аннексии, оккупации и экспансии в постсоветском пространстве, поскольку эти страны стали бы частью того пространства в области экономики и политики безопасности, к которой будет принадлежать и сама Россия.
Опубликовав такой детальный план по кооперации, ассоциации и интеграции для постимперского российского национального государства, Запад был бы не просто лучше подготовлен к новой попытке демократизации России, чем в 1917 или 1991 годах. Европейские дипломаты, западные политики, российские демократы, политические эксперты и активисты гражданского общества получили бы уже сегодня важный инструмент для аргументации в своих средствах массовой информации.
Они могли бы четко дать понять своим партнерам в России, что Запад ни в коем случае не желает отграничения или даже изоляции Москвы, а наоборот стремится к тесному партнерству, к глубокой интеграции с Россией. То, что этот путь развития и прощание с империей для их страны желательны, россияне, конечно, должны понять сами.
Дни Путина и его хрупкой политической системы в любом случае сочтены. Когда, наконец, настанет время нового поворота в России, нельзя будет повторять тяжелые ошибки 1990-х годов. Германия как бывшая постимперская страна, выигравшая от такой западной политики в 1950-е годы, а также как западная страна, наиболее тесно связанная с Россией, могла бы сыграть ведущую роль в реализации этого проекта.
