Военный историк Энтони Бивор (Anthony Beevor), недавно закончивший очередную книгу об ужасах Второй мировой войны, встревожен тем, что знания об истории теперь черпаются главным образом из телесериалов и художественных кинолент.
«Похоже, большинство ничуть не пугает, что их представление об истории основано на кино и телесериалах, которые большей частью — вымысел. Это-то и страшно».
71-летний военный историк приехал в Осло на презентацию своей новой книги «Арнхем 1944: битва за мосты». Во время интервью с «Эн-эр-ко» в Военном музее он не щадил никого.
Британский историк Энтони Бивор — один из самых читаемых авторов современности. Его книги вышли совокупным тиражом в семь миллионов экземпляров, из которых несколько сот тысяч — в Норвегии.
Всемирную известность ему принесли «кирпичи» «Сталинград» и «Падение Берлина — 1945». Кроме того, Бивор — автор объемных томов о высадке в Нормандии, гражданской войне в Испании, Второй мировой в целом и решающей битве за Арденны 1944 года.
Кровавая баня в Голландии
В своей свежей книге «Арнхем 1944: битва за мосты» он повествует о том, как союзники с кровопролитными боями и тяжелыми потерями прорывались к немецким рубежам после высадки в Нормандии в июле 1944-го.
В сентябре 1944 года союзники провели операцию «Огород», призванную обеспечить господство над водными путями оккупированной нацистами Голландии, однако потерпели неудачу. Стояла задача молниеносно прорваться к Рурскому бассейну, где добывалась значительная часть немецких ресурсов.
В своей книге Бивор рассказывает, как голландцы пришли на выручку союзникам, поставив на карту все — за что и поплатились беспощадным возмездием немцев, продолжавшимся до конца войны.
По словам уважаемого историка, его все чаще спрашивают, отчего вдруг в народе проснулся интерес к Второй мировой войне, какого не было еще 20 лет назад. Он считает, что все дело в подаче исторических событий.
«Раньше история преподавалась сверху вниз. Но начиная с 1990-х годов фокус общественного внимания сместился: на первый план вышла история гражданского населения. И для Арнхема, операции „Огород" и Голландии вообще это справедливо как никогда», — объясняет Бивор.
Бивор говорит, что выбрал эту битву специально, расстроившись, что не может найти о ней хороших книг.
«Предыдущие книги недостаточно внимания уделяли потерям среди гражданских лиц и их страданиям. Кроме того, масса архивных материалов, особенно из США, так и осталась неиспользованными. Также будет нелишним вспомнить и о польской бригаде, которую бросили в эту ненужную битву, пока Гитлер равнял с землей Варшаву. Нетрудно понять горечь этих солдат, особенно учитывая, как грубо и невежливо с ними обошлись британские войска.
Работа закаляет
Всякий, кто прочел хотя бы одну из книг Бивора, знает, что он не чурается подробных описаний того, как далеко может зайти человеческая жестокость. Он признает, что с годами стал немного более толстокожим, но встречающиеся описания по-прежнему поражают его до глубины души.
«Когда я разбирал русские архивы, пока работал над «Сталинградом», мой русский ассистент то и дело терял самообладание от жестоких подробностей. Я же чувствовал, что поддаваться эмоциям нельзя: историю надо рассказывать со всей точностью. Но и оставаться совсем бесстрастным не всегда получается. От некоторых эпизодов я просыпаюсь по ночам и не могу заснуть».
«Есть вещи, которые пробирают, несмотря ни на что. Я, было, считал, что после книги о Второй мировой готов ко всему. И тем не менее я был потрясен, когда прочитал, как японцы сперва откармливали военнопленных на мясо, а потом резали их как скот и ели. Я просто не мог в это поверить».
Упор на архивы и дневники
Вторая мировая закончилась 73 года назад, и живых очевидцев, помнящих, как более 50 миллионов человек погибло за каких-то шесть лет, остается все меньше.
Бивор не боится, что это приведет к тому, что мы забудем историю. Тем более что опрашивать свидетелей уже поздно. Спустя столько времени их показания наверняка окажутся недостоверными, полагает он.
«Кроме того, бывшие солдаты тоже читали книги о войне и путают прочитанное с пережитым. Работать лучше с документами, в них лучше отражено, что же произошло на самом деле. Разумеется, ветераны расскажут вам массу того, чего не найдешь ни в одном архиве, но на одних воспоминаниях книгу не напишешь».
Властям лучше не вмешиваться
Куда больше Бивора тревожит, что точку зрения на те или иные исторические события все чаще определяют власти, мешая историкам делать свою работу.
«В Испании власти попытались создать историческую комиссию, чтобы та правдиво воссоздала события гражданской войны. Не думаю, впрочем, что им удастся быть объективными. В конечном счете все зависит от того, каких именно историков выберут для этого задания, — объясняет Бивор и приводит еще один пример. — Так, я плохо отношусь к закону об отрицании Холокоста в Германии и Австрии. Да, у них были хорошие намерения, но еще лучше было бы просто оставить исторические споры историкам. В противном случае такие законы кое-кто сочтет замалчиванием «правды», а это породит новые теории заговора».
Бивор также критикует преподавание истории в России. Он ссылается в том числе на исследование, опубликованное в газете «Таймз» (The Times), где утверждается, что молодым россиянам не рассказывают о репрессиях Сталина против собственного народа, хотя в 1930-х в СССР расстреляли до миллиона человек.
Когда ощущаешь раздражение
Возмутил Бивора и фильм «28 панфиловцев», снятый в России два года назад. Его сюжет выстроен на лживой пропагандистской истории о мнимых подвигах советских солдат в ходе Второй мировой. Главу Госархива, отважившегося заявить, что этот эпизод выдуман, уволили, сообщает «Гардиан» (The Guardian).
Бивора вообще раздражает, когда художественные фильмы и телесериалы выдают за быль, ссылаясь на некие «исторические события». Он улыбается: жена запрещает ему их смотреть, чтобы он не выходил лишний раз из себя.
«Проблема возникла, когда Голливуд распиарил это тошнотворное выражение. Вы же знаете, что под «реальными событиями» подразумевается вымысел с малой толикой истины. Но мы живем в постлитературном обществе, где все внимание приковано к движущимся картинкам. Похоже, большинство ничуть не пугает, что их представление об истории основано на кино и телесериалах, а они — большей частью вымысел. Это-то и страшно».
Ранее Бивор объявил, что работает над книгой о русской революции и гражданской войне 1917-1922 годов.
«Хоть отдохну от Второй мировой, хотя боюсь, что ужасов всяких тут тоже будет с лихвой».
«Афтенпостен»: А читатели вам подбрасывают темы?
«Еще как, постоянно. Но мне часто приходится их разочаровывать. Да, отдельные сражения представляют большой интерес, например, бои в Италии в 1943 и 1944 годах. Но о них уже много написано, и я не думаю, что смогу что-нибудь добавить к уже сказанному. Пара задумок у меня есть, но раскрыть их я пока не могу».
В Норвегии недавно с новой силой разгорелся интерес к битве за Нарвик (незамерзающий порт в норвежском заполярье — прим. перев.) 1940 года: о ней выходит ряд книг, планируется телесериал и художественный фильм. Под Нарвиком были сбиты 80 самолетов и потоплены 65 кораблей, а нацисты потерпели там свое первое поражение во Второй мировой. На риторический вопрос «Эн-эр-ко», не о Нарвике ли он собирается писать, Бивор не клюет.
«Не думаю. Это же сравнительно небольшое сражение. Меня читают во всем мире, поэтому приходится выбирать крупные битвы с далеко идущими последствиями».
