Переводов современной русской литературы на финский язык сейчас очень мало.
Писатель Александр Солженицын родился сто лет назад, 11 декабря. Этот юбилей можно использовать как отличный повод, чтобы задуматься, почему на финский язык переводят так мало современной русской литературы. Было бы логично, чтобы появлялись книги по тем темам, которые ежедневно попадают в заголовки. Художественная литература предлагает более глубокое понимание страны, является своеобразным окном в ее мир, с которым новостной текст не может сравниться.
Литературные предпочтения в странах постоянно меняются. Конечно, я очень рада тому, что популярность детективов северных стран приносит издательствам хороший доход. Но многие ли авторы помогают нам понять мир, в котором мы живем? Без Нобелевской премии по литературе финское издательство «Тамми» (Tammi) вряд ли опубликовало бы книгу Светланы Алексиевич «Время секонд хэнд», которая предлагает нашему вниманию превосходный анализ того, почему реабилитация Сталина в России прошла настолько легко.
По работе финских издательств в последние десятилетия можно сказать, что близость с Советским Союзом оказала значительное влияние на книжную сферу и одновременно сформировала представление о том, что интересно финскому читателю — и что принесет прибыль. Наиболее характерным примером времен финляндизации был случай с переводом произведений Солженицына.
Издательство «Тамми» активно публиковало романы писателя, но «Архипелаг Гулаг», который произвел большое впечатление на другие западные страны, остался неизданным. Премьер-министр страны Калеви Сорса (Kalevi Sorsa) передал издательствам слова советских руководителей об этой книге, сказанные президенту Кекконену (Kekkonen), и на этом все закончилось. Руководство издательства «Тамми» было обеспокоено тем, что у его партнеров могут возникнуть сложности в сотрудничестве с СССР, а Кекконена, возможно, волновала приближающаяся конференция ОБСЕ. Другим издательствам было легко официально отказаться от публикации книги, поскольку «Тамми» выступало главным издательством, переводившим и публиковавшим произведения писателя.
Первую часть книги удалось заполучить обходным путем. Издательство «Вальстрём и Видстренд» (Wahlström & Widstränd) опубликовало ее в Швеции в 1974 году. Следующие части произведения появились в Финляндии благодаря небольшому издательству «Кустаннусписте» (Kustannuspiste), которое считалось представителем радикальных взглядов. Это сказалось на том, как это произведение было принято, и снизило его значимость.
Отношения с восточным соседом налаживали при помощи публикации серии «Советская литература». Это был совместный проект нескольких финских издательств, и потому он являлся необычным. Переводчик Мартти Анхава (Martti Anhava), участвовавший в проекте в качестве редактора издательства, вспоминает эту серию, которая начала выходить в середине 1970-х, как сопутствующий продукт своеобразной восточной политики. Брали только те произведения, которые появлялись в официальных издательствах СССР. Солженицын и другие писатели-диссиденты в эту группу не входили.
Общество «Финляндия ‒ СССР», в свою очередь, способствовало появлению издательств, специализирующихся на советской литературе, а советское издательство «Прогресс» выполняло переводы в том числе и на финский язык. Советская партийная линия влияла на работу издательств, и после «падения империи» их финансовое положение значительно ухудшилось. Выпуск серии «Советская литература» был прекращен. За писателей, оставшихся без издателя, больше не боролись.
«Архипелаг ГУЛАГ» появился на финском и эстонском языках уже в период гласности и перестройки в 1990 году. Изменение ситуации позволило взяться за не опубликованные ранее книги. Однако восточный сосед так и не вернулся в моду, и возникший вакуум не был заполнен, не считая некоторых случайных экспериментов. Один из них ‒ упомянутая мною Алексиевич, которая привлекла внимание издательств только благодаря Нобелевской премии по литературе.
В своем эссе «Как закалялась сталь» Мартти Анхава рассказывает о том, как информированность о существовании цензуры поставила на советской литературе печать недолговечного искусства в глазах западных стран. Эта печать сохранилась и в те времена, когда советские писатели смогли получить больше свобод. Классиков царской эпохи сейчас переводят заново, однако более позднее «искусство слова» никого не интересует. Это касается и стран Восточной Европы. Когда наконец появилась возможность полностью опубликовать «Архипелаг Гулаг» в Финляндии, это никого не заинтересовало. У советской литературы пропал вкус запретного плода. Мистика и экзотика испарились.
Президент Путин использует искусство как инструмент «мягкой силы» и в то же время демонстрирует мало доказательств ограничения свободы слова в отношении литературного творчества. Возможно, он сделал для себя выводы из истории жизни Солженицына. Высылка, убийство и заключение писателей в тюрьму делает их слишком привлекательными. Замалчивать ситуацию удается лучше, если книги не становятся популярными или если авторы, «попавшие в когти», переезжают. Приглашение старых диссидентов на президентские мероприятия — отличный способ показать миру, что все хорошо, хотя на самом деле это не так.
На данный момент многие интересные русские авторы находятся на обеспечении влиятельных переводческих организаций. По различным причинам, включая политические, их работа в России не приносит им больших доходов. Поддерживая их работу, мы поддерживаем существование различных взглядов там, где искусство по-прежнему является частью политической игры. Таким образом мы также заботимся о положении финского языка, об ослаблении которого сейчас все говорят. Если книги не будут переводиться, то у переводчиков не будет работы, как и возможности развиваться. За состояние переводной литературы в Финляндии отвечают сами финны.
