Интервью с историком Михалом Шмигелем (Michal Šmigeľ), который уже многие годы занимается проблемой бандеровцев
Aktuality: В прошлом году украинский президент Порошенко подписал закон, которым приравнял к ветеранам членов не только Украинской повстанческой армии (запрещенная в России организация — прим. ред.), но и других вооруженных формирований. Прежде этим статусом обладали только ветераны УПА, которые принимали участие в боях с нацистами и не совершали военных преступлений. А теперь ветеранами признаются все. Что Вы об этом думаете?
Михал Шмигель: Я знаю об этом. Новый закон признает ветеранами всех, кто участвовал в самых разных формах вооруженной борьбы за независимость Украины в ХХ веке.
То есть помимо бойцов УПА, и еще и тех, кто воевал в рядах повстанческой армии Тараса Боровца — Бульбы «Полесской Сечи», Украинской национальной революционной армии и в вооруженных отрядах Организации украинских националистов.
Иными словами, военными ветеранами признали и членов вооруженных формирований, которые возникли на территории современной Западной Украины еще до самой УПА и из которых впоследствии она формировалась.
В 2010 году вместе с Чешским телевидением я снимал документальный фильм «Бандеровцы». Мы ездили по Западной Украине, где искали непосредственных участников украинского движения сопротивления. И тогда я понял одну вещь. Этих людей там считают борцами за свободу своей страны.
УПА практически стала результатом партизанского движения, которое возникло во время Германо-советской войны (1941 — 1945). Импульсом к тому стало 30 июня 1941 года, когда Степан Бандера с сотоварищами провозгласил во Львове независимую Украину.
Через неделю после нападения Германии на Советский Союз и без немецкого согласия Берлин тут же выдвинул ультиматум — отказаться от заявленного.
Но Бандера отказался. Поэтому его и соратников арестовали, и до 1944 года он сидел в немецком концентрационном лагере. К партизанской армии он не имел никакого отношения. Ее еще не существовало. Во Львове тогда находились отряды Организации украинских националистов. После соответствующего приказа гестапо приступило к ликвидации бандеровской Организации украинских националистов.
Кроме Бандеры и премьера Ярослава Стецько арестовали 300 членов Организации украинских националистов, а еще несколько сотен казнили.
— Сначала на Западной Украине немцев приветствовали
— Это известный факт. Они ожидали, что к ним идет культурный европейский народ, который освободит их от ненавистного сталинизма. Они и представить себе не могли, что этот культурный европейский народ способен на такие зверства. Многие еще помнили немцев по революционным 1917 — 1918 годам, когда страны Четвертного союза поддержали украинское стремление к независимости.
Но Вторая мировая война была другой. Когда немцы начали делать то же, что делали большевики в рамках так называемой пацификации украинских территорий, украинцы поняли, что им никто не поможет.
Именно тогда родилось партизанское движение на северо-западе Украины — так называемая УПА и «Полесская Сечь» во главе с атаманом Тарасом Боровцом — Бульбой. Они воевали с советскими партизанами, а потом и с немцами уже под названием Украинская национальная революционная армия. Однако с осени 1942 года в Полесье, Волыни и Галиции начали параллельно формироваться вооруженные отряды бандеровской Организации украинских националистов.
После немецких репрессий в июне — июле 1941 года они снова сплотились, и у них появились новые лидеры. Они взяли уже принятое название УПА, а вскоре включили «Полесскую Сечь» в свои ряды. Так наконец образовалась единая Украинская повстанческая армия.
Бандеровская УПА объявила себя третьей силой и воевала как против Германии, так и против советских партизан. Когда фронт сместился, они воевали и с советскими войсками Красной армии, с НКВД, а потом с отрядами Министерства внутренних дел вплоть до 1953 года.
— Воевали они и с поляками. Поляки до сих пор не могут забыть украинцам Волынь. Неопровержимо, что там совершались очень жестокие убийства. Почему резня 1943 года произошла именно там?
— Несомненно, это трагическая страница истории двух соседствующих народов. То, что произошло в Волыни в 1943 году во время немецкой оккупации Польши и Украины, нельзя назвать иначе, кроме как этнической чисткой. Причем чистка была обоюдной, и уничтожалось и польское, и украинское население, которое проживало на этой этнически неоднородной территории.
Волынская трагедия стала апогеем польско-украинского антагонизма, обострившегося еще в межвоенный период (до 17 сентября 1939 года современная западноукраинская Волынь и Галиция входили в состав Польши — прим. авт.). Пика их противостояние достигло, когда в конфликт вмешались отряды УПА и польской Армии Крайовой, полицейские украинские и польские формирования, служащие немцам, а также советские партизаны.
Польская Армия Крайова, как и УПА, начала создавать на Волыни свою подпольную сеть, вынашивая идею о возрождении Великой Польши. Украинские партизанские движения, наоборот, стремились подавить эту деятельность.
Разразилась война двух националистических вооруженных движений в условиях немецкой оккупации. Немцы и большевики потирали руки, улыбаясь, мол, «истребляйте друг друга». Но страдали от этого польские и украинские мирные жители, а также местные евреи и волынские чехи.
Этот конфликт велся жуткими методами с обоюдной жестокостью и злостью. Действительно, польских жертв (по оценкам, от 30 до 50 тысяч) было больше, чем украинских (от 20 до 30 тысяч), и польская историография глубже изучила этот конфликт.
Младшее поколение украинских историков занялась этой темой только недавно, когда открылись архивы. Они делают интересные выводы, не отрицают украинской вины в конфликте и подходят к трагическим событиям взвешенно и трезво.
— Почему отряды УПА после войны шли в Чехословакию?
— Такой была их долгосрочная стратегия, которую руководство Организации украинских националистов сформулировало в конце войны, когда уже было ясно, что немцы войну проиграли, а большевики проникнут в Европу. Ожидалось, что хрупкий союз Большой тройки рухнет и конфликт выльется в войну демократического Запада и тоталитарного СССР.
В этой новой войне видели очередную возможность отстоять независимую Украину. Украинцы не могли сжиться с большевистским и сталинским Советским Союзом.
В связи с этим стратегия УПА заключалась в том, чтобы оставаться в состоянии войны и пытаться наладить сотрудничество с другими народами в борьбе со сталинизмом. Они хотели поднять антикоммунистическое и антисоветское сопротивление в Восточной и Центральной Европе. Украинцы ждали поддержки от поляков, знали, что в лесах воюет вся Прибалтика, стремились связаться с антикоммунистическим подпольем в Белоруссии, Румынии, Чехословакии, но оно было слишком слабым.
Они даже рассчитывали на помощь американской армии, которая присутствовала на континенте.
— После случившегося в Волыни они ждали поддержки от поляков?
— Об этом свидетельствуют современные исследования украинских историков. По мнению лидеров Организации украинских националистов и УПА, одной из важнейших предпосылок для существования единого Антибольшевистского фронта народов было налаживание эффективного сотрудничества с польским подпольем и участие поляков в боях с общим врагом — московским империализмом.
Украинское освободительное движение стратегически нуждалось в поддержке, что обусловливалось идеологическими и геополитическими обстоятельствами. Иными словами, после завершения польско-украинского конфликта в Волыни и в новых геополитических условиях завершающейся войны украинское движение сопротивление искало способы достичь взаимопонимания и завязать диалог с польской стороной.
В итоге на уровне высшего руководства польского антикоммунистического подполья сделать этого так и не удалось, чего не скажешь о региональном уровне.
Было даже несколько случаев успешного сотрудничества Армии Крайовой и УПА. Именно благодаря этому поляки после войны в отместку не повторили «Волынь» на территории юго-восточной Польши, где проживало украинское меньшинство.
— Какими были первые операции УПА?
— Это были пропагандистские походы, заранее спланированные. Отбирались люди, и отряды формировались из надежных и политически подкованных пропагандистов из гражданской сети Организации украинских националистов.
Отряды УПА распространяли заранее отпечатанные листовки, разные пропагандистские материалы, в которых объяснялось, что такое большевизм, каков реальный сталинский режим и что пришлось пережить под ним народам СССР.
Также в них призывали к борьбе с «красным коммунизмом», с объединению демократических сил, вступлению в единый Фронт порабощенных коммунизмом народов Европы.
— История показала, что к ним никто не присоединился.
— Да. В этом состоит парадокс истории: народы против сталинизма не объединились. Польское антикоммунистическое подполье очень скоро сложило оружие и воспользовалось коммунистической амнистией. Уже в 1946 году с ним было покончено. Хотя для украинцев поляки в этом смысле были стратегическими партнерами.
Помимо украинцев, бороться продолжали только прибалты, прежде всего литовцы. Речь идет о так называемых лесных братьях, с которыми УПА стремилась наладить контакт через белорусскую территорию. Изолированные друг от друга литовцы и украинцы, однако, не сумели долго противостоять машине НКВД.
— Если сегодня на востоке Словакии спросить очевидцев о бандеровцах, они ответят: «Пришли, ограбили, угрожали смертью». Об антикоммунистических беседах никто не вспоминает.
— Что ж, людская память коротка и субъективна. А ведь достаточно обратиться к словацким и чешским военным и полицейским архивам.
Там очень хорошо описаны эти визиты УПА в села, да и листовок сохранилось немало. Я предполагаю, что бандеровцы просто вошли в «фольклор». Но давайте обо всем по порядку.
На территорию Чехословакии руководство УПА и Организации украинских националистов организовало три рейда. По сути два из них (в 1945 и 1946 годах) были пропагандистскими и проводились в Восточной Словакии, а один — «транзитный» в 1947 году из Юго-Восточной Польши через Словакию и Моравию в американскую оккупационную зону в Германии.
Первый рейд УПА в августе — сентябре 1945 года, возможно, носил больше разведывательный, чем пропагандистский характер. Они проверяли ситуацию в Восточной Словакии и готовность чехословацких сил безопасности. Три отряда УПА, около 400 партизан, разделились на небольшие группы и ловко курсировали по нескольким селам в Восточной Словакии. Как правило, в село они входили вечером, когда сельчане уже возвращались с полевых работ.
Они собирали всех жителей, выступали пропагандисты, которые рассказывали, кто они, за что борются, что такое коммунизм и как выглядит жизнь в «сталинской тюрьме народов».
Они также обращались к местной интеллигенции, проводили индивидуальные беседы с учителями, священниками, врачами, раздавали пропагандистские материалы и запасались провиантом.
И это было труднее всего. Где-то их кормили добровольно, а где-то неохотно. Где-то приходилось отнимать пищу. Когда потом в села приходили сотрудники Национальной безопасности и армия, чтобы запротоколировать случившееся, испуганные сельчане вели себя осторожно. Они утверждали, что отдавали еду из-за угроз. Чехословацким властям они хотели казаться пострадавшими.
То, что происходит в СССР их не очень-то интересовало. Они там никогда не были и, наоборот, отовсюду слышали об освободительной миссии Советского Союза, о державе, со справедливой социальной системой и порядком.
Конечно, с точки зрения безопасности УПА представляла угрозу для Чехословакии, ведь это были вооруженные отряды, которые переходили границу суверенного государства и вели на его территории пропаганду.
Поэтому государственная власть предприняла вынужденные жесткие меры. Я должен подчеркнуть, что уже в то время любые пропагандистские нападки и чернение СССР на территории Чехословакии наказывались. Думаю, что именно поэтому местные жители вели себя так осторожно.
— А каким был рейд перед выборами в чехословацкий парламент в мае 1946 года?
— Отряды УПА были уже прекрасно подготовлены. Они взяли с собой массу листовок, литературы, брошюр, привели десятки лошадей, которые в Словакии продали, а на вырученные деньги купили у местных жителей продукты. Многие документы того времени свидетельствуют о том, что за продукты они платили. Они поняли, что выпрашивание еды в бедном краю не прибавит им очков.
Когда у них закончились деньги, они стали раздавать расписки. Если у кого-то они забирали свинью, то давали семье расписку о том, что когда возникнет независимая Украина, они возместят ущерб.
Интересным моментом того рейда было письмо, заготовленное для чехословацкого президента Эдварда Бенеша, которое они ему, по всей видимости, отправили по почте откуда-то из Восточной Словакии. (В документе они предупреждают Бенеша об опасности Москвы — прим. авт.)
Вообще в ходе этого второго рейда УПА сосредоточилась на словацких селах, и почти за три недели члены УПА побывали в 106 населенных пунктах на востоке. После вмешательства чехословацких силовых структур они вернулись обратно в Юго-Восточную Польшу.
Были зафиксированы только две перестрелки, и, по-моему, трое бандеровцев попали в плен. Этот рейд был хорошо задокументирован службами нацбезопасности, а также военной разведкой. В наших и чешских архивах хранятся сотни документов об этом.
В то время в Словакии государственная власть уже серьезно вмешалась в происходящее, и начали расширяться жандармские посты. Также создали военную группу для защиты приграничных территорий. Кроме того, вернулся спецотряд Министерства финансов, а также в Словакию перебросили подразделений чешской армии.
— Но опять-таки на востоке Словакии люди помнят только то, как бандеровцы резали беременных свиноматок.
— Вот вам и проявления «фольклора». Еще первый рейд УПА в 1945 году дал импульс местному уголовному элементу. Кое-кто из местных понял, что под видом бандеровцев можно совершать разного рода нападения.
Многие документы подтверждают, что местные уголовники, контрабандисты, браконьеры и авантюристы сбивались в группы, которые под видом бандеровцев совершали нападения и грабежи.
Я помню один документ, в котором говорится, как в магазин где-то под Бардейовом пришли бандеровцы, ограбили его и уехали на грузовике. Они точно знали, что подвезли новый товар. Нонсенс.
Но были и такие случаи, когда с границ в страну проникали и польские банды, и отряды польской армии, а иногда даже загнанные в Словакию группы УПА. Они грабили. И все — под видом бандеровцев.
В приграничных регионах ситуация обострилась в середине в 1947 года, когда начался третий рейд и переход 400 членов УПА через Словакию и Моравию в американскую оккупационную зону в Германии.
Но это уже другая тема. Переход был опасным. Две недели отряды УПА выбирались из окружения польской армии и все две недели питались дарами леса. Оказавшись на словацкой территории, они стали грабить от голода.
Это факт. Во время этого третьего рейда они уже не боялись за свою репутацию, и им просто нужно было пробиться в Западную Германию, сложить перед американцами оружие, не попасть в плен к чехословацким силам — просто пробиться и выжить любой ценой.
— А что Вы скажете о трагедии в Колбасове, которая разыгралась зимой 1945 года? Кто убил 11 евреев в Колбасове?
— Это сложная проблема, о которой вкратце не рассказать. В нескольких селах Снинского района произошло несколько нападений и убийств в конце ноября и начале декабря 1945 года, то есть между первым и вторым рейдом УПА.
Сначала убили двух коммунистов в Нова-Седлице, и пропал без вести один еврей. Затем последовали грабежи в селах и убийство четырех евреев в Уличе. Наконец, было совершено нападение шестого — седьмого декабря 1945 года на дом с 12 евреями в Колбасове.
Вооруженный отряд всегда приходил со стороны польских границ. Я бы назвал его бандой. Он грабил и сводил контрабандистские счеты. По-видимому, с этим связаны убийства в Нова-Седлице. Есть подозрение, и несколько документов это подтверждают, что к этим убийствам были причастны и местные.
Они не были жителями, а скорее, я бы сказал, криминальными элементами из районного центра, роль которых уже была ясна. Видимо, им нужно было запугать или ликвидировать выживших евреев. Возможно, чтобы они не претендовали на свою прежде утраченную недвижимость и не вмешивались в национализацию промышленных предприятий.
Я изучал этот инцидент не один. Еще в 2006 году мы создали группу, в которой были не только историки и этнографы, но и криминалисты и местные исследователи. Нам удалось задокументировать те трагические события, многое объяснить, но точно назвать убийц мы не сумели.
— Кто-то мог заказать эти убийства?
— Я придерживаюсь того мнения, что убийства произошли при совмещении двух элементов — местного функционерского и криминального, пришедшего с польской стороны.
Сама УПА дистанцировалась от этих убийств. Появились разные гипотезы. Например, что это могла совершить диверсионная псевдобандеровская группа НКВД. Или что убийства — дело рук службы безопасности гражданской сети Организации украинских националистов в Польше. Могло быть и так, но не обязательно.
— Между чехословацкой армией и УПА случались столкновения.
— Да. Это было во второй половине 1947 года во время третьего рейда УПА через Чехословакию на Запад и в основном уже в Центральной Словакии.
В Словакию перебросили чешские подразделения, и поговаривали, что словацкие солдаты не хотят воевать с УПА. Об этом упоминается и в украинских документах. Якобы во время столкновений со словацкими солдатами члены УПА говорили им не стрелять, объясняли, что хотят попасть в Западную Германию и оказаться в безопасности. Но чехи относились к своему делу ответственно.
Из общего числа (около 500 человек) к американцам удалось пробиться только половине бандеровцев. На территории Чехословакии задержали 216 партизан, а еще 46 человек погибло.
Успеху чехословацких сил при задержании членов УПА в 1947 году способствовала не только хорошая подготовка личного состава, но и такие негативные для отрядов УПА факторы, как материальная и психологическая неподготовленность к сложному переходу.
Украинские повстанцы, которые оказались в чужой среде и подверглись огромному давлению со стороны преследующих их чехословацких сил, превратились в затравленных беглецов.
— Зачем они пробивались на занятые американцами территории?
— Целью этого рейда УПА был демонстративный переход в демократический мир. Они ожидали международной огласки, активизации местных антикоммунистических движений восточного лагеря и, наконец, распространения на Западе информации о борьбе украинцев со сталинским тоталитаризмом, и отчасти у них это получилось.
С другой стороны, переход отрядов по территории Чехословакии сыграл на руку местным коммунистам. Осенью 1947 года они собирались захватить власть. В Словакии начался так называемый осенний политический кризис: демократов обвинили в развале страны и связи с эмиграцией и бандеровцами. А ведь демократическая партия в своих инструкциях четко писала местным организациям, чтобы они не трогали бандеровцев.
Коммунисты создали искусственную атмосферу угрозы и страха в республике. Они обвиняли армию в небоеспособности и принудительно вооружили бывших партизан, которых отправили воевать с бандеровцами.
Интересно, что это произошло уже на последнем этапе боев с УПА, когда у нас оставалось всего несколько ее членов. То есть для армии, танков и авиации — это ничто.
Коммунисты знали, почему так поступают. Несколько тысяч вооруженных партизан не только привнесли хаос в армию, но и открыто поддерживали коммунистическое требование «очистить» республику, тем самым оказывая эффективное давление на демократическую платформу в стране. Существовала угроза того, что вооруженными партизанами воспользуются для решения кризиса. Все это было предтечей февраля 1948 года в Словакии.
Демократы начали утрачивать свои политические позиции во власти, и открылся путь для постепенного установления коммунистической диктатуры в республике.
— Бандеровцы кое-где скрывались в лесах еще до 1953 года. Как они закончили?
— В Чехословакии поддержки они не нашли, а в Польше их лишили гражданской возможности остаться из-за выселения украинского меньшинства в северные и западные регионы страны. С прибалтийскими движениями бандеровцы так и не сумели объединиться.
Всюду царил дух взаимной ненависти. Достаточно было только подозрения, что человек сотрудничает с УПА, и его тут же отправляли в Сибирь. Туда отправляли целыми семьями, депортировали целые села, массово казнили.
Выжигались лесные массивы, чтобы им негде было скрываться. Создавались пвсевдобандеровские отряды, то есть отряды из сотрудников НКВД, переодетых бандеровцами, которые убивали мирных жителей, лишая УПА поддержки. Это были страшные послевоенные годы, и так продолжалось вплоть до 1953. Их просто утопили в крови.
Постепенно угасло и вооруженное сопротивление в Прибалтике. Интересно, что в 50-е годы литовские лесные братья и украинские повстанцы встретились в лагерях. Там они организовали политическое сопротивление и восстания. Отчасти они поспособствовали тому, что система ГУЛАГа была упразднена.
Михал Шмигель — историк и доцент словацкой истории на кафедре истории философского факультета университета имени Матея Бела в Банска-Быстрица.
* запрещенная в РФ организация, прим. ред.
